Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке
Соня облачилась в ночную сорочку. Пора было ложиться спать, но ей не хотелось. Может, выпить чего-нибудь?
Она достала бутылку шотландского виски, налила немного в стакан и разбавила водой. Едва Соня пригубила напиток, как услышала наверху шаги. «Ахмед?..» – осторожно позвала она, но в тот же момент поняла, что это не его шаги: они были слишком быстрые и легкие. Со стаканом в руке Соня подошла к лестнице. Люк приподнялся, и в проеме показалось лицо араба.
– Соня?
– Да.
– Я думаю, вы ждали не меня.
Человек спустился по лестнице. Соня молча смотрела на него. Это был невысокий симпатичный мужчина с быстрыми и точными движениями. Одет он был по-европейски: темные брюки, начищенные черные ботинки и белая рубашка с короткими рукавами.
– Я – старший следователь Кемель. Очень польщен знакомством с вами.
Он протянул ей руку.
Соня повернулась, прошла через комнату и уселась на диван. Она думала, что с полицией на сегодня покончено. Теперь вот египтяне решили, что настала их очередь. Утешая себя мыслью о том, что все, вероятно, кончится взяткой, Соня спокойно потягивала виски, не отрывая глаз от Кемеля. Помолчав, она спросила:
– Что вам нужно?
Кемель сел без приглашения.
– Меня интересует ваш друг Алекс Вольф.
– Он мне не друг.
Кемель пропустил эти слова мимо ушей.
– Англичане рассказали мне о двух эпизодах, связанных с мистером Вольфом. Первое – он зарезал военнослужащего в Асьюте и второе – он пытался расплатиться фальшивыми деньгами в каирском ресторане. Все это очень интересно. Как он очутился в Асьюте? Зачем убил военного? И откуда у него фальшивые деньги?
– Я ничего не знаю об этом человеке! – отрезала Соня, надеясь, что Вольф не заявится домой в эту самую минуту.
– Зато я знаю, – сказал Кемель. – У меня есть сведения, которыми не располагают или могут не располагать англичане. Я знаю, кто такой Алекс Вольф. Его отчим был адвокатом здесь, в Каире. Я также знаю, что Вольф – националист. Я знаю, что он был вашим любовником. И я знаю, что вы – тоже националистка.
Соня похолодела. Застыв со стаканом в руке, она молча слушала все эти разоблачения.
Кемель продолжал:
– Где он взял фальшивые деньги? Не в Египте. Я не думаю, что в Египте найдутся такие умельцы, – а если они и есть, то, наверное, они печатали бы египетскую валюту. Следовательно, деньги напечатаны в Европе. Вольф, известный также под именем Ахмед Рахма, тихо исчез пару лет назад. Куда он делся? Уехал в Европу? А вернулся через Асьют. Почему? Хотел пробраться в страну незамеченным? Возможно, он сошелся с бандой английских фальшивомонетчиков и возвращался назад со своей долей, но я не думаю, что это так, потому что он не бедный и не был связан с преступным миром. Вот вопрос без ответа.
«Он все знает, – подумала Соня. – Господи, он все знает».
– И вот англичане просят меня установить наблюдение за этим плавучим домиком и сообщать обо всех, кто приходит и уходит. Они надеются, что Вольф придет сюда, и тогда у них будут ответы на все вопросы. Если, конечно, я не разгадаю эту загадку первым.
«Наблюдение за домиком! Ему нельзя сюда приходить. Но почему Кемель мне все это рассказывает?»
– Ключ к разгадке, я полагаю, лежит в происхождении Вольфа: он ведь одновременно и немец, и египтянин. – Кемель встал и, подойдя к Соне, сел рядом с ней, глядя ей в глаза. – Я думаю, что он работает и на Германию, и на Египет, а фальшивые деньги у него от немцев. Следовательно, Вольф – шпион.
«Но ты не знаешь, где его искать. Поэтому ты здесь», – подумала она.
Кемель не сводил с нее глаз. Она отвернулась, боясь, что он прочтет ее мысли.
– Если он – шпион, я могу его поймать. Или спасти.
Соня рывком повернулась к нему:
– Что вы имеете в виду?
– Мне надо встретиться с ним. И чтобы об этом никто не узнал.
– Зачем?
Кемель хитро улыбнулся.
– Соня, вы не единственная, кто хочет освобождения Египта. Нас много. Мы хотим прогнать англичан, и нам все равно, от кого они потерпят поражение. Мы решили сотрудничать с немцами и сейчас ищем контакты с ними. Нам необходимы переговоры с Роммелем.
– И вы думаете, Ахмед может вам помочь?
– Если он их агент, у него должны быть каналы связи с немцами.
В голове у Сони все перемешалось. Из обвинителя Кемель превратился в подпольщика – если, конечно, это не ловушка. Она не знала, можно ли ему доверять. У нее не было времени об этом подумать.
Кемель спросил с легким нажимом:
– Вы можете организовать нам встречу?
– Нет, – решительно ответила она.
– Не забывайте, что ваш дом под наблюдением, – предупредил он. – Отчеты, прежде чем попасть к майору Вэндему, будут поступать ко мне. Если есть хоть малейшая возможность организовать через вас эту встречу, взамен я могу пообещать, что поступающие сведения, прежде чем попасть в военную разведку, будут тщательно редактироваться, чтобы в них не содержалось ничего… компрометирующего.
Соня уже забыла о наблюдении. Когда Вольф вернется – а он вернется рано или поздно, – наблюдатели сообщат об этом Вэндему, если не вмешается Кемель. Это все меняло. У нее не было выбора.
– Я организую вам встречу, – сдалась она.
– Хорошо. – Он встал. – Позвоните в полицейское управление и передайте, что меня хочет видеть Сирхан. Когда я получу такое сообщение, мы условимся с вами о времени и месте встречи.
– Договорились.
Он направился к лестнице, затем вернулся.
– Между прочим, – он вынул из брючного кармана бумажник, достал из него небольшую карточку и протянул Соне. Это была ее фотография. – Поставьте автограф для моей жены. Она вас обожает. – Он вручил ей авторучку. – Ее зовут Эстер.
Соня написала:
«На память Эстер с наилучшими пожеланиями. Соня».
Она отдала ему фотографию, подумав про себя: «Абсурд какой-то».
– Спасибо. Эстер будет в восторге.
– Я позвоню вам, как только смогу, – заверила Соня.
– Спасибо.
Он протянул ей руку. На этот раз она пожала ее. Кемель поднялся по лестнице и закрыл за собой люк.
Соня расслабилась. Все-таки она правильно себя вела, хотя еще не убеждена в искренности Кемеля.
На нее навалилась усталость, и, допив свой напиток, она прошла за занавеску в спальню. Соня подошла к кровати и откинула покрывало. Вдруг кто-то легонько постучал. Вздрогнув, она резко повернулась и посмотрела в иллюминатор на противоположной стене, выходившей на реку. За стеклом виднелась чья-то голова.
Испугавшись, Соня завизжала.
Лицо моментально исчезло.
Она вдруг поняла, что это был Вольф.
Соня быстро выскочила на палубу. Перегнувшись через борт, она увидела его в воде. Цепляясь за отверстия иллюминаторов, Вольф начал взбираться наверх. Соня протянула ему руку и помогла выбраться на палубу. На мгновение он замер, стоя на четвереньках и оглядывая пространство реки, как потревоженная водяная крыса, затем просеменил к люку. Она последовала за ним.
Вольф стоял на ковре абсолютно голый, мокрый и дрожащий от холода.
– Что случилось? – взволнованно спросила она.
– Налей мне ванну горячей воды.
Пройдя через спальню в ванную комнату, она открыла краны и бросила в воду несколько ароматических кристаллов. Вольф забрался в ванну, не дожидаясь, пока она наполнится водой.
– Что произошло? – повторила Соня.
Он перестал дрожать.
– Я не хотел рисковать, открыто проходя на палубу по трапу, поэтому снял одежду на том берегу и переплыл реку. В окно я увидел мужчину, разговаривающего с тобой, – наверное, очередной полицейский.
– Да.
– Мне пришлось сидеть в воде, пока он не ушел.
Она рассмеялась.
– Бедняжка.
– Не смешно. Господи, как я замерз. Эти гады в абвере снабдили меня фальшивыми деньгами. Попаду в Германию – передушу их всех.
– Почему они это сделали?
– Я не знаю, что это было – некомпетентность или предательство. Выключи воду.
Он стал смывать речной ил со своих ног.
– Тебе придется пользоваться собственными деньгами, – сказала она.
– Я не могу подобраться к ним. Я уверен, что банк проинструктировали позвонить в полицию, как только я там появлюсь. Можно, конечно, расплачиваться чеками, но все равно это наведет их на след. Я мог бы продать акции и ценные бумаги или даже виллу, но опять-таки деньги надо будет получать через банк…
«И поэтому ты будешь тратить мои деньги, – подумала Соня. – Впрочем, ты и спрашивать не будешь».
Она решила подумать на эту тему на досуге.
– Этот следователь установил наблюдение за домом по указанию Вэндема.
Вольф усмехнулся.
– Значит, это был Вэндем.
– Ты порезал его?
– Да, но было темно, я ничего не увидел.
– У него все лицо забинтовано.
