Чингиз Абдуллаев - Выстрел на Рождество
Затем в апартаментах появилась Ольга Игоревна. Она нашла пистолет и сразу решила, что стрелял Виктор. Поэтому она вытерла оружие и выбросила пистолет в окно. Но, к ее несчастью, на стволе остались отпечатки пальцев ее младшего сына, который наверняка даже показывал этот пистолет Алексею.
Игорь сжал пальцы сестры так крепко, что невольно сделал ей больно, и она даже вскрикнула. Он ослабил свою хватку.
— Ольга Игоревна выбросила пистолет. А в комнату, где находилась погибшая, вбежали Валентина и Дзидра, которые начали обвинять Виктора в случившемся. Отчасти вы были правы: во всем действительно был виноват Виктор, который решился на такой глупый эксперимент, привезя сюда женщину определенного поведения и нравственности.
— Алеша ни в чем не виноват, — твердо заявила Валентина, — у него был приступ. У него иногда бывают такие приступы бешенства, когда он не отдает себе отчета в том, что делает.
— Поэтому он не ходит больше в бильярдную, — напомнил Дронго, — вы сами мне об этом сказали. А он ведь был уж чемпионом. Сегодня вечером вы вышли на прогулку с Нурали, и ваш сын увидел, как он обнимает вас за талию. Этого было достаточно, чтобы окончательно выбить его из колеи. Вы повернули назад в дом, а он побежал на уже знакомое место, взял второй пистолет и снова выстрелил. Но на этот раз не попал.
Игорь, Дзидра и Валентина сидели, потрясенные случившимся. Все трое молчали.
— Между прочим, вам нужно было давно обратить внимание на вашего мальчика, — безжалостно продолжал Дронго. — Перед выездом сюда я встречался с его отцом. Он абсолютно неуравновешенный и плохо воспитанный тип. К тому же он ненавидит Нурали Халдарова, который смеет с вами заигрывать. Очевидно, свою ненависть он сумел передать и сыну, который не обязан любить циника, обнимающегося в их доме с подругой его дяди, а потом занимавшегося сексом с его матерью. В таком возрасте мальчики уже все понимают, а если рядом иногда появляется и такой отец, как ваш бывший муж… Плюс ваше «свободное поведение» и нравы в вашей семье. Получается взрывоопасная смесь. Вы хотя бы это понимаете?
— Да, — тихо ответила Валентина, — я все понимаю. Какая я была дура. Просто ужасная дура. Что теперь будет? Господи, что теперь будет?
— Они забрали оружие, из которого Алексей сегодня стрелял, — напомнил Игорь, — значит, утром его арестуют. И теперь ему уже никто не сможет помочь. Они повесят на него и убийство Златы, и покушение на убийство Нурали.
— Нет, — закричала Валентина, — я этого не хочу! Я не выдержу. Я не смогу… Я не хочу…
Игорь взглянул на Дронго.
— Во всем виноваты только вы, — строго сказал он. — Почему вы не могли рассказать нам обо всем раньше. До приезда полиции?
— У меня не было времени, — возразил Дронго. — А то время, которое у меня было, я потратил с гораздо большей пользой, чем вы думаете.
В этот момент позвонил телефон Вейдеманиса. Он взял аппарат, ответил, потом взглянул на Дронго.
— Это Джил, — сказал он, — говорит, что очень срочно.
— Я ей перезвоню, — пообещал Дронго, — скажи, что мы скоро заканчиваем.
Эдгар быстро сообщил ей об этом и попрощался.
— Какое время вы использовали с пользой? — спросил Игорь. — Я ничего не понимаю.
— Пистолет, — напомнил Дронго. — Я решил, что нужно повторить то, что сделала ваша мать. Только в других условиях. Когда вы поспешили вниз, я снял оружие, тщательно его протер и повесил на место. Только на этот раз полиция не найдет там никаких отпечатков. Это я гарантирую.
— Вы… вы это сделали? — не поверила Валентина.
— А вы говорили, что я зря получаю свои гонорары, — напомнил Дронго. — Я решил, что не нужно давать полиции лишние козыри. Вы сами можете обсудить в семейном кругу, как вам жить дальше. И как помогать Виктору. И как спасать душу вашего сына, Валентина. Я только знаю, что ему нужно меньше встречаться с таким отцом и меньше бывать в доме, где отрицаются все нормы морали и нравственности. Это касается и вашей дочери, Дзидра. Она растет взбалмошной и не очень воспитанной девочкой. Платное образование, которое вы даете ей в лучших английских школах, не может заменить нормального воспитания в семье. Помните об этом. Иначе завтра вы получите двух неуправляемых монстров. Вот и все, что я хотел вам сказать. А теперь до свидания…
Он поднялся. Эдгар поднялся следом. Они пошли к выходу.
— Звонила Джил, — негромко напомнил Вейдеманис.
— Я помню, — кивнул Дронго. — Позвони и вызови нам такси.
— Сейчас позвоню.
Стоявший у дверей сержант посторонился, чтобы они прошли. Но здесь их догнал Игорь Дегтярев.
— Подождите, — взволнованно произнес он, — подождите минуту. Я хочу узнать, какой гонорар я должен вам заплатить.
— Никакой, — мрачно ответил Дронго, — я окунулся в такую грязь, что мне не хочется думать даже о деньгах.
— Я все равно выполню все условия контракта, — упрямо сказал Дегтярев.
— Это ваше право, — угрюмо произнес Дронго, — только помните, что все начинается в семье. Все наши фобии, страхи, потрясения, все наша дальнейшая жизнь. И каким отцом вы будете для своей дочери, такого мужа она захочет в будушем иметь. Не забывайте об этом.
— Я вызвал такси. Оно сейчас будет, — сообщил Вейдеманис.
— Подождем на улице, — предложил Дронго, — здесь слишком душно.
Они вышли из здания.
— Джил, — снова напомнил Эдгар, — она говорила, что должна срочно с тобой переговорить. У нее был такой странный голос.
Дронго внезапно почувствовал озноб. Как будто невероятный холод проник в него, вызывая судорожную дрожь. Такого состояния у него никогда не было. Он набрал непослушными пальцами цифры на телефоне, уже чувствуя, что именно может услышать.
— Это я, — приглушенным голосом сообщила Джил. Эдгар был прав, у нее никогда не было такого голоса.
— Что? — Он чувствовал ее следующую фразу, которая должна была прозвучать с неотвратимостью рока.
— Позвони домой в Баку, — попросила она дрогнувшим голосом, — они ждут твоего звонка.
— Скажи, что случилось, — попросил он.
— Не могу, — она всхлипнула.
— Отец?
— Да. Он скончался сорок минут назад. Они ждут твоего звонка…
Он отрешенно положил аппарат в карман, прислонился к стене здания, глядя перед собой невидящими глазами.
— Что случилось? — спросил Эдгар.
Он никогда не видел друга в таком состоянии. Дронго не ответил. Он смотрел на полную луну, чувствуя, как нарастающая боль наполняет все его существо. А потом он заплакал. Беззвучно и страшно, выдавливая из себя какие-то непонятные звуки. Вейдеманис стоял рядом и не знал, что ему нужно делать. Он просто стоял и молчал. А его друг продолжал беззвучно плакать, широко открывая рот.
— Все начинается оттуда, — вспомнил он собственные слова, сказанные минутой раньше. — Папа, — тихо произнес он так, чтобы его не услышал даже стоявший рядом Эдгар, — какое красивое слово — «папа».
