Жан Брюс - Пять парней для «Сингапура»
– Уходим, морпехи! – решил Юбер.
И они ушли, как будто ничего не произошло, преследуемые взглядами сотни местных, онемевших от удивления.
– Ловко вы заткнули ему рот, Конрад! – пробормотал Гребер немного погодя. – Это было великолепно!
– Вас поранили? – спросил Юбер.
– Ничего. Две или три царапины... Эти мерзавцы носили кольца.
Они остановились возле тира и взяли каждый по ружью. Несколько минут шла настоящая пальба, но они все стреляли слишком хорошо, чтобы соревноваться.
– Отодвинь мишени, – внезапно потребовал Гребер. – До шестисот метров. Черт! Надо же немного повеселиться...
Хозяин тира, старый китаец с морщинистым, как яблоко, лицом, вежливо посмеялся. Вокруг пятерки образовалась толпа восхищенных мальчишек.
– Что здесь делают эти сопляки? Ну-ка! В постель!
Подошла пара смешанной евроазиатской крови, нежно державшаяся под руку. Мужчина взял ружье, выстрелил и промахнулся. Гребер расхохотался.
– Поднимай трусы Мэгги![9]
Евразиец вздрогнул и сильно побледнел.
– Откуда он знает твое имя? – спросил он свою ошеломленную спутницу.
Юбер едва успел подумать, что иногда случаются забавные совпадения. Вне себя от ярости, евразиец направил ружье в грудь старшего сержанта.
– Ты умрешь! – закричал он.
Ружье было однозарядным, и в стволе ничего не осталось. В любом случае Гребер бы выкрутился. Он тысячи раз повторял это движение, и оно стало настоящим рефлексом... Ружье отлетело в сторону, а ревнивец в то же время получил удар ногой в низ живота, от чего завопил сильнее, чем двадцать сирен.
Юбер понял, что это привлечет к ним внимание, но и Мак-Иленни, находившийся ближе, тоже понял это. От сильного удара в солнечное сплетение крикун замолчал и сполз по стойке на землю. Гребер с большой досадой выразил извинение:
– Я не знал, что вас так зовут. Я не нарочно...
Бледная, как покойница, молодая женщина не ответила. Она дрожала. Юбер спросил старого китайца, есть ли поблизости медпункт. Старик ответил утвердительно и велел ребятишкам проводить туда морских пехотинцев.
Гребер взвалил свою жертву на спину и донес до медпункта. Молодая женщина шла позади на почтительном расстоянии. Гребер воспользовался возможностью, чтобы дать себя перевязать.
Когда они вышли из здания, Юбер сухо напомнил:
– Я же вам советовал не искать историй с местными жителями...
– Я не виноват, – агрессивно ответил старший сержант. Не мог же я догадаться, что его цыпочку зовут Мэгги, и не мог же я...
Капитан Грей резко перебил его:
– Спокойнее, Арки! Конрад прав. Ты прекрасно знал, что ружье не заряжено, и незачем было играть по-настоящему. Того типа можно было успокоить иначе. В следующий раз будь повнимательнее.
– В следующий раз я вообще ничего не буду делать.
– Ты сделаешь то, что тебя попросят.
Старший сержант встал по стойке "смирно".
– Слушаюсь, капитан.
Юбер продолжил примирительным тоном:
– Не надо забывать, что нам предстоит выполнить невероятно важное и опасное задание. Надо пройти маршрут до конца...
Они зашли в танцевальный зал гигантских размеров. Дорожка была с посадочную полосу авианосца. По обеим сторонам дорожки стояли отделенные балюстрадой столики.
Народу было полно – китайцы, малайцы, индийцы и моряки разных национальностей. Пятерка нашла стол и заказала виски. Оркестр замолчал. Танцоры ушли с дорожки. Девицы определенного типа уселись на скамейки, поставленные специально для них вдоль барьера. В подавляющем большинстве это были китаянки в длинных, плотно облегающих платьях с глубоким разрезом внизу. Когда они садились, обнажались бедра.
– Вот это курочки! – пробормотал возбужденный старший сержант. – Некоторым из них я бы охотно сказал парочку слов...
– Мы здесь не для того, чтобы веселиться, Арки, – возразил капитан Грей. Он посмотрел на Юбера и тихо добавил: – Сногсшибательное место, а?
– Да, – согласился Юбер, – совершенно сногсшибательное. Он повел по сторонам своим металлическим взглядом. – Очень хорошее поле для маневра.
– Понял, – сказал Гребер. – Как-нибудь нужно будет вернуться сюда, чтобы развлечься...
– Тут есть даже земляки, – прошептал Мак-Иленни, заметивший группу американских моряков. – Это прекрасно.
– Бедные малыши, – хмыкнул Льюис. – Придется принести их в жертву государственным интересам.
– Дамы будут на нас обижаться, – огорчился Грей. – Разбивать мордашки таким красивым мальчикам...
– У нас нет выбора, – лицемерно заметил Льюис. Командование не одобрит, если мы создадим осложнения с нашими дорогими союзниками. "Никаких дипломатических осложнений" – это должно стать нашим девизом...
– Ты прав, – одобрил Мак-Иленни. – Пока дело не выходит за пределы семьи, нас не в чем упрекнуть...
– Давайте сначала выпьем, чтобы привести себя в форму, – предложил Гребер. – Выпьем, чтобы забыть, что собираемся избивать своих братьев...
Он сделал вид, что смахивает пальцем воображаемую слезу с угла своего бычьего глаза.
– Это разрывает мне сердце, Ас. Это противоречит моему воспитанию...
Они заказали новую порцию виски, потом повторили, наблюдая за танцорами, особенно за своими будущими жертвами, которые регулярно отводили партнерш-китаянок к своим столам. На шестом стакане пятерка почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы перейти к действиям. Они дождались, пока закончится танец и шесть американских матросов займут свои места вместе с танцовщицами.
– Твой ход, Арки! – сказал капитан Грей.
Старший сержант медленно встал.
– Молитесь за меня, морпехи! – бросил он, прежде чем уйти.
В полутьме он прокладывал себе путь между столиками, рассыпаясь в извинениях всякий раз, когда невольно наступал на чью-нибудь ногу. Он достиг своей цели, когда оркестр начал медленную мелодию с китайскими мотивами. Тяжело опершись на плечо одного из матросов и взяв его стакан, Гребер сказал заплетающимся языком:
– Ваше здоровье, малыш!
Он выпил стакан одним глотком и отставил его. Остальные засмеялись.
– Твое здоровье, дедушка! – ответили они.
Он смерил их возмущенным взглядом.
– Кто обозвал меня дедушкой? Я моложе вас, маленькие мерзавцы!
Он снял с головы одного из них бескозырку и разорвал ее пополам без видимого усилия.
– Попробуйте сделать то же самое!
Побледневший пострадавший поднялся.
– Тебе не следовало этого делать, морпех, – возмутился самый старший из моряков. – Ты можешь нарваться на неприятности...
– Ты дерьмо передо мной! – заорал старший сержант.
Потом он сделал вид, что только заметил одну из девушек, которая веселилась, не понимая, что готовится, и погладил ее по шее.
– Какая хорошенькая! Ты мне ее дашь, матрос? Конечно, дашь... Иди сюда, куколка. Приласкай джентльмена Арки.
Он заставил ее встать. Все моряки в ярости вскочили.
– Оставь эту девчонку, "сахарная задница". Ты слишком далеко заходишь.
Гребер сделал вид, что не слышал, и потащил китаянку к дорожке. Кавалер красавицы шагнул, чтобы преградить ему путь, и изо всех сил ударил ниже пояса. Гребер успел напрячь брюшные мускулы, и удар не причинил ему особой боли, однако он завизжал, как свинья, которую схватил мясник:
– Семпер Фи! Ко мне, морпехи!
Потом, не дожидаясь помощи, он уклонился от нацеленного в челюсть удара, перенес весь вес своего тела на правую ногу и внешним острым краем левого ботинка ударил по берцовой кости противника.
Моряк завопил. Гребер покончил с ним ударом в лицо. Девушка возле него орала, будто сто попугаев. Он собирался развернуться лицом к остальным. Бутылка пива разбилась о его голову, к счастью, защищенную фуражкой. Он застыл, словно превратился в статую по взмаху волшебной палочки, и его толстые губы раздвинулись в блаженной улыбке, а бычьи глаза неожиданно стали косыми.
К счастью, помощь была близка. Крик старшего сержанта, словно пружина, подбросил четверых офицеров, поднявшихся одним рывком.
– Убивают морского пехотинца! – бросил капитан Грей.
Они рванулись как танки, сметая все на своем пути, сея беспорядок и ужас. Пытавшиеся удрать женщины кричали пронзительными голосами, усиливая неразбериху. Когда четверка подбежала к месту стычки, старший сержант Гребер кружился на месте с повисшими руками, застывшим взглядом и легкой пеной на губах, похожий в оглушенном состоянии на сломанного робота. Все посетители, сидевшие в непосредственной близости, отхлынули, освобождая поле боя...
Матросы секунду поколебались при виде четверых офицеров со злыми лицами, до последнего мгновения отказываясь верить, что "золотые галуны" нападут на них. Затем, напуганные собственной смелостью, они захотели использовать стулья как дубинки.
Они не успели. Молниеносным апперкотом лейтенант Льюис, экс-чемпион по боксу, отшвырнул одного матроса на три метра, к балюстраде, которая сломалась. Мак-Иленни сделал обманное движение левой, быстро крутанулся и поразил намеченную цель в солнечное сплетение. Моряк отключился. Грей вступил в рукопашную с самым толстым из всех и подбросил его к потолку великолепным ударом плеча.
