Чингиз Абдуллаев - Одноразовое использование
Он устроился на работу в научно-исследовательский институт, который через два года закрылся. Знакомые помогли ему устроиться в банк. Тогда самыми перспективными направлениями считались торговля и банковское дело. Идти в торговлю Сеидов категорически отказался. Ему казалось невозможным работать старшим менеджером по продажам, имея звание доктора наук. Хотя его знакомый не отказался пойти в один такой магазин и сделал себе состояние уже через несколько лет, став совладельцем этого магазина женского белья. У каждого были свои приоритеты и свои ценности.
Фархад проработал в банке около четырех лет. Уже через два года он снова возобновил преподавательскую деятельность, благо работа в банке давала такую возможность. Но в девяносто восьмом августовский дефолт перечеркнул его банковскую карьеру. А затем все снова пошло по кругу. И только с приходом в компанию «Южнефтегазпром» он почувствовал себя наконец на своем месте.
Сначала его взяли обычным сотрудником в геологический отдел созданной компании. Через три месяца сделали руководителем сектора. Еще через полгода его рекомендовали заместителем начальника отдела. А через год руководство компании посчитало, что доктор наук и бывший ведущий сотрудник «Газпрома» вполне может занимать должность начальника отдела. Соответственно должности росла и его зарплата. Он уже мог позволить себе любые траты, не думая о деньгах. Правда, преподавательской деятельностью заниматься не пришлось, работа в компании отнимала слишком много сил. В свои сорок восемь лет он получал приличную зарплату, работал в одной из ведущих российских компаний, и дальнейшая жизнь казалась вполне определившейся. О карьерном повышении он даже не думал. И поэтому откровения гостя вызвали у него настоящий шок. Он даже не мог представить себе, что когда-нибудь станет вице-президентом такой компании. Соответственно должностной оклад вице-президента «Южнефтегазпрома» был равен окладам ведущих менеджеров крупнейших компаний мира.
Именно поэтому он попросил своего гостя показать удостоверение, словно не решаясь поверить в подобное предложение. Солнцев невозмутимо достал свое удостоверение, протянул его Сеидову. В нем было указано, что полковник Вадим Сергеевич Солнцев является сотрудников СВР и имеет право на ношение оружия.
— Убедились? — спросил Солнцев, забирая удостоверение.
— Почти, — кивнул Фархад, — хотя я до сих пор не совсем понимаю цель вашего визита. Или вы пришли только для того, чтобы сообщить мне эту радостную весть и потребовать, чтобы я работал на вашу организацию. Кажется, это называется вербовкой?
— Вы начитались шпионских романов, — возразил Солнцев, — неужели вы полагаете, что мы будем вербовать вице-президента крупнейшей российской компании. Для чего? Вы сами сказали, что являетесь российским гражданином и ваш долг, если хотите, помогать нашей организации в случае необходимости. А вербовать служащего такого ранга было бы не совсем правильно.
— Тогда зачем вы пришли? — спросил Сеидов. — И для чего вам нужно, чтобы именно я полетел в Ирак вместо Ивана Николаевича?
— Об этом мы поговорим немного позже и в другом месте, — пообещал Вадим Сергеевич, — я специально выбрал такое время, чтобы в компании никого не было. Завтра вам сообщат о вашем новом назначении и предложат отправиться руководителем группы в Ирак. Надеюсь, что вы не откажетесь. Больше от вас пока ничего не требуется. Как только ваше назначение будет утверждено на совете директоров, мы сразу свяжемся с вами.
— Теперь все ясно. Я вам почему-то нужен в Ираке? Правильно?
— Вы настоящий ученый и большой специалист, — подчеркнул Солнцев, — мы навели о вас все необходимые справки. Особенно ценно, что вы еще порядочный и мужественный человек.
— Судя по всему, вам известны подробности и моего пребывания в Ираке, — усмехнулся Фархад, — успели все проверить?
— А как вы думаете? Если я приехал сегодня к вам, то, разумеется, прежде всего мы проверили всю вашу биографию, в том числе и все детали вашей командировки в Ирак. Вы ведь тогда попали под бомбежку, когда выехали в район Эз-Зубайра под Басрой.
— Верно. Это случилось в восемьдесят шестом, — кивнул Сеидов, — тогда там как раз шли наиболее ожесточенные бои. Собственно, это было понятно с самого начала. Война шла за наиболее перспективные нефтеносные участки на юге страны между границами Ирака и Ирана. Как раз недалеко от Кувейта. Но как только цены на нефть и газ поползли вниз, война стала просто бессмысленной и постепенно прекратилась. Хотя потом Саддам глупо полез в Кувейт, и с этого начались все его последующие неприятности.
— Вы думаете, что это была его единственная ошибка? — спросил Солнцев. — Хотя об этом мы тоже поговорим в другой раз. А пока разрешите мне вас покинуть. Только один совет: не говорите о своем завтрашнем назначении пока никому. Даже своей супруге. Не нужно, чтобы кто-то об этом узнал.
— Ясно. Буду молчать о вашем визите.
Солнцев поднялся. Протянул руку.
— До свидания. Я хотел лично с вами познакомиться, чтобы составить о вас мнение.
— Надеюсь, что я вас не разочаровал, — пошутил Фархад, — или хотя бы понравился?
— Да, — кивнул Вадим Сергеевич, — вы мне очень понравились. До свидания.
Солнцев вышел из кабинета. Сеидов несколько минут сидел в кресле, обдумывая состоявшийся разговор. Затем поднялся, подошел к телефону, позвонил вниз, в службу охраны.
— Это говорит Сеидов, начальник геологического отдела. — Он с удивлением почувствовал, что у него немного изменился голос. Словно он уже получил назначение вице-президента. — Кто сейчас ко мне приходил?
— Никто не приходил, — ответили ему снизу, — к вам никто не поднимался.
— Только что, — нетерпеливо произнес Фархад, — он должен сейчас спуститься вниз.
— Здесь никого нет, — ответил удивленный дежурный.
— Посмотрите на кабину лифта. Он сейчас должен спускаться вниз.
— Никто не спускается, — доложил дежурный, — нас здесь двое, и все кабины находятся на первом этаже.
— Он поднялся ко мне минут двадцать назад.
— Здесь никого не было. У нас есть записи на мониторах. К вам никто не приходил, — сообщил дежурный.
— Выходит, что я ошибся, — разочарованно произнес Сеидов и положил трубку.
«Тоже мне, игра в кошки-мышки, — зло подумал Фархад. — Или Солнцев поднимался от кого-то другого. И тогда все становится понятным. И его неожиданный визит. И его осведомленность в кадровых переменах».
Домой Сеидов приехал к десяти часам вечера. Карина недовольно заметила, что сегодня он задержался позже обычного.
— Было много работы, — сдержанно ответил Фархад.
— Скоро ты будешь ночевать на своей работе, — улыбнулась жена. — Ты будешь ужинать?
— Нет. Только выпью чай. — Он прошел в ванную умыться.
На кухне было удобно и уютно. Сеидов любил сидеть на угловом диванчике в углу. В их доме традиционно подавали к чаю варенье и кусочки колотого сахара, как было принято в старых бакинских семьях.
— А где Марьям? — спросил Фархад, взглянув на настенные часы.
— Она у подруги. У Лены, ты ее знаешь.
— Уже поздно, — недовольно пробормотал Сеидов, — она могла быть дома.
— Она уже взрослая, — напомнила Карина, — уже оканчивает университет. Или ты считаешь, что она еще совсем маленькая девочка?
— Когда ты встречаешь меня, то считаешь, что я пришел домой поздно, а когда я спрашиваю, где наша дочь, ты говоришь, что она уже взрослая.
— Ты задерживаешься на работе, а она у своей подруги, которая живет недалеко от нас. И можешь не беспокоиться. Лена обещала, что обратно Марьям привезут на машине ее отца. Ты, наверное, уже забыл, что ее отец вице-президент финансового холдинга.
— Вице-президент, — повторил это слово Сеидов. — Как интересно.
— Что ты сказал?
— Ничего. Я думаю, что нам уже нужно иметь своего персонального водителя. Может, купить еще одну машину и взять водителя?
— Как хочешь. Ты у нас главный добытчик. Если наши возможности позволяют…
— Посмотрим, — неопределенно сказал Сеидов.
— Ты что-то хочешь мне сказать? — неожиданно спросила Карина.
— С чего ты взяла?
— Не знаю. Я всегда чувствую, когда ты чего-то недоговариваешь.
Он взглянул в глаза жене. Она действительно чувствует. Сказываются двадцать с лишним лет совместной жизни. Уже двадцать четыре. Он почти никогда ее не обманывал. Почти никогда… Они столько вместе пережили. Фархад поднял глаза.
— У нас все хорошо, — сказал он Карине, — и я думаю, что скоро будет еще лучше.
— В каком смысле?
— Пока не уверен. Завтра все узнаю. У нас, возможно, будут изменения.
— Надеюсь, что положительные, — улыбнулась супруга и больше расспрашивать не стала. Она хорошо чувствовала его состояние.
