Чингиз Абдуллаев - На грани фола
– Понятно. Как зовут вашего частного детектива?
– Скульский. Борис Андреевич Скульский. Он раньше работал в органах прокуратуры. Ему уже за пятьдесят. Может, вы обратили внимание, такой невысокий лысоватый мужчина сидел за нашими столами…
– Я не смотрел в вашу сторону, – признался Дронго.
– Вот именно господин Скульский и является частным детективом, который должен не допустить повторения случившегося. Но у нас есть еще и начальник службы безопасности клуба. Роберт Чаржов, он, кажется, из Чувашии. Я правильно назвал эту область?
– Это автономная республика, – поправил его Дронго, – но назвали правильно. Он тоже прилетел с вами?
– Конечно. Он и еще несколько сотрудников службы безопасности, которые всегда сопровождают нашу команду на сборах. После того случая господин Бочкарев усилил нашу охрану, хотя я понимаю, что в любом случае угроза не внешняя, а внутренняя.
– Сколько человек прилетели вместе с вами?
– Тридцать восемь. Врач, массажисты, мои помощники, специалист по питанию, по физической подготовке, администратор, руководство клуба, охранники. Лев Евгеньевич обычно летает вместе с нами на все сборы. Он тоже прилетел вместе с нами, но живет со своей супругой на отдельной вилле рядом с основным зданием.
– Среди прибывших есть посторонние?
– Никого.
– Кто заменял Епифанцева в воротах?
– В первый раз в матче с ЦСКА в воротах стоял наш второй голкипер, Игорь Третьяков. Очень перспективный молодой человек из Тамбова, но опыта пока явно не хватает. Ему только двадцать три года, для вратаря слишком молодой возраст. Голкиперы обычно набирают форму к тридцати годам, в отличие от футболистов основного состава, пик формы которых приходится на двадцать четыре – двадцать пять лет.
– А в матче с «Зенитом»?
– Наш третий вратарь, Руслан Гумаров. Он перешел к нам из команды Нальчика. Двадцать семь лет. Неплохой вратарь, но нестабильный. Ни один из них, конечно, не может сравниться с Епифанцевым – ни Третьяков, ни Гумаров. В качестве запасных голкиперов они выглядят очень неплохо, но на решающие игры я бы предпочел ставить всегда Епифанцева.
– Понятно. В команде много иностранцев?
– Шестеро. Двое бразильцев, один из Грузии, один из Польши, пятый с Украины и шестой из Германии. Это наш защитник Берндт Кирхгоф, который, несмотря на возраст – ему уже тридцать два, – хорошо цементирует нашу оборону.
– А ваши помощники? Может, кто-то из них ревнует к вашему положению?
– В каком смысле ревнует? – не понял немец. – Я получаю деньги по контракту, который мы заключили с господином Бочкаревым.
– Понимаю, что это закрытая информация. Но я просто хочу объяснить вам разницу. И если вы пришли с этим ко мне, то должны довериться…
– Разумеется. Мой контракт подписан на два миллиона евро.
– А ваши помощники? Сколько получают другие два тренера?
– Теперь я понимаю смысл ваших вопросов, – немного смущенно признался Веземан. – У нас в Германии никогда не спросили бы подобное. Понятно, что старший тренер всегда получает гораздо больше остальных. У нас это считается в порядке вещей, и никто никому не завидует и не ревнует; каждый получает за свой конкретный труд и вклад в победы команды. А вы считаете, что они мне завидуют? Но они тоже работают по контрактам.
– И сколько они получают?
– Насколько я знаю, один получает двести тысяч евро в год, а другой – сто двадцать.
– То есть один получает в десять раз меньше вас, а второй – почти в двадцать. Очень веские основания, чтобы попытаться сместить вас после возможных неудач клуба и устроиться на ваше место.
– Как теория идеально подходит, но на практике – вряд ли, – поморщился Веземан. – Мой первый помощник – Сергей Чирко, бывший футболист нашего клуба, очень хороший специалист, который давно мог бы работать главным тренером в любой команде высшей лиги. Но он предпочитает оставаться в нашем клубе. Заодно помогает мне общаться с футболистами: он хорошо говорит по-английски и по-немецки, хотя многие наши футболисты понимают английский. Второй помощник – Наим Айдамиров, из Дагестана. Но он специалист по физической подготовке футболистов, бывший чемпион Дагестана по вольной борьбе. Не думаю, что они могли быть заинтересованы в моих неудачах, чтобы отстранить меня и занять мое место.
– Я уже понял, что в вашем коллективе подобрались исключительно порядочные и хорошие люди. Тогда кто именно дважды травил вашего основного вратаря?
– Вот поэтому я и пришел к вам. У меня на подозрении никого нет; мне даже в голову не приходит, кто может быть заинтересован в моих провалах. Ведь это провалы всего нашего клуба, а все, кто работает с нами, очень заинтересованы в успехах клуба.
– Теперь все ясно, – кивнул Дронго. – Интересная просьба. Но для того, чтобы попытаться понять, что именно у вас происходит, мне нужно ближе познакомиться с вашей командой.
– Согласен, – сказал Веземан. – Завтра в одиннадцать мы выезжаем на тренировку. Футбольное поле местного клуба находится в нескольких километрах от отеля. Если не возражаете, завтра я представлю вас как моего близкого и давнего друга.
– Можете даже сказать, что я – эксперт ООН. Люди обычно не связывают тяжкие преступления с работой ООН, и многие не знают, что там есть специальный комитет по проблемам преступности.
– Хорошо, я так и скажу. Большое спасибо, господин Дронго, что вы согласились мне помочь. Если удастся понять, что именно происходит в нашей команде, мы сможем хотя бы уберечь нашего голкипера от подобных отравлений. Боюсь, что в третий раз все может быть очень серьезно.
Дронго задумчиво кивнул. Ему не хотелось говорить гостю, что, слушая его, он постоянно вспоминал о молодой женщине, которую видел сегодня в ресторане за ужином, и, несмотря на достаточно серьезный разговор, ее образ все время стоял перед ним. Ни он, ни его гость еще не могли знать, что именно случится в команде уже через два дня, когда здесь произойдет первое убийство.
Глава 3
Утром за завтраком он сидел за столиком и напряженно ждал, когда появится Рэчел Блэксли со своим другом. К девяти часам утра в ресторан пришла команда Веземана, которая расположилась за несколькими столиками, выставленными в ряд. Веземан помахал рукой Дронго. На часах было уже пятнадцать минут одиннадцатого – а в половине одиннадцатого ресторан закрывался, – когда появилась Рэчел, одетая в белые шорты и светлую майку. У нее были красивые ноги, на которые невозможно было не обратить внимания, и среди футболистов раздались одобрительные выкрики. Она, улыбаясь, прошла мимо и уселась за соседний от Дронго столик, попросив принести ей чашку кофе с молоком. На завтрак Рэчел выбрала один круассан и несколько ломтиков сыра, а также салат из свежих фруктов. Ее друг так и не появился. Веземан и его команда вскоре дружно поднялись и ушли; в ресторане остались лишь редкие посетители, среди которых был и Дронго. По утрам он обычно появлялся, одетый в длинные шорты и теннисную майку навыпуск. Сидя за своим столом, он следил за Рэчел, все больше поражаясь, насколько она была похожа на его бывшую знакомую. Она, конечно, моложе Натали и, наверное, немного выше ростом. Но сходство поразительное, словно они родные сестры или мать с дочерью. Натали могла бы быть ее матерью, неожиданно подумал Дронго с какой-то непонятной грустью.
Молодая женщина пила свой кофе, сидя под тентом, поэтому сняла темные очки и положила их на столик. Дронго еще раз посмотрел в ее сторону. Интересно, нет ли у нее родственников в Америке, подумал он. Она наконец поднялась и пошла к выходу. Ее друг так и не появился за завтраком. Дронго провожал ее долгим взглядом и вдруг услышал, как подошедший официант очень тихо спросил:
– Вы закончили завтракать или вам еще что-нибудь принести?
– Нет, – очнувшись, ответил Дронго, – спасибо. Больше ничего не нужно. У вас очень хорошее обслуживание.
Он тоже поднялся и вышел. Команда футболистов уже собиралась возле большого автобуса, готовясь отправиться на тренировку. Веземан подошел к Дронго.
– Я рассказал про наш вчерашний разговор Льву Евгеньевичу, – признался тренер, – и он поддержал меня. Даже заинтересовался. Хочет встретиться с вами. Обещал приехать на нашу тренировку.
– Остальные здесь?
– Не все, но основная часть здесь. Те, кто обычно входит в раздевалку. Основной и запасной составы, тренеры, массажисты, врач, сотрудники службы безопасности. Они все поедут с нами. Тридцать два человека вместе со мной.
– Себя вы тоже подозреваете? – усмехнулся Дронго.
– Нет, – улыбнулся в ответ Веземан, – себя я не подозреваю. Значит, остается тридцать один подозреваемый.
– Тридцать, – упрямо поправил его Дронго, – самого Епифанцева, наверное, тоже можно исключить.
– Да, – согласился тренер, – вы правы. Нужно быть полным идиотом, чтобы травить себя перед решающими матчами. Следовательно, остается тридцать человек. Двое моих помощников – наши тренеры Чирко и Айдамиров, о которых я вам говорил, затем Скульский и Чаржов, отвечающие за нашу безопасность, врач, двое массажистов, трое охранников и двадцать человек команды.
