Бретт Баттлз - Обманутый
Примерно в час ночи он сдался, осознав, что гнев и вопросы никуда не уйдут. Он медленно вытерся, словно у него болели все мышцы после целого дня тяжелого труда. Однако то, что они с Нейтом сделали, не потребовало особого напряжения — он легко справлялся и с более тяжелой работой. Его профессия требовала хорошей физической формы, как у бегуна на длинные дистанции, готового в любой момент пробежать марафон.
Его вывел из равновесия даже не вид тела, горящего в неглубокой могиле, а воспоминания о живом Маркоффе. Тот всегда улыбался, всегда был рад рассмеяться хорошей шутке; он принадлежал к их тайному миру и стал для Квина настоящим другом.
— Тебе нужно расслабиться, — поддразнивал его Маркофф. — Научись радоваться жизни!
— А что я, по-твоему, делаю? — спросил тогда Квин.
Это было на Багамах. Они лежали на шезлонгах у бассейна в отеле.
— То же, что и всегда, — ответил Маркофф.
— И что же?
— Это не похоже на расслабление.
— Не понимаю, о чем ты. Я радуюсь жизни двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Так что отвали.
Квин сделал глоток рома с кока-колой и откинулся на спинку шезлонга.
Его друг рассмеялся.
— Это не похоже на расслабление. Ты же терпишь все это. А терпения у тебя больше, чем у кого-либо из моих знакомых.
— Какая разница, — отмахнулся Квин.
— Есть разница. Когда ты расслаблен, тебе все равно. А терпение — это ожидание чего-то.
— Хорошо, — не стал спорить Квин. — Все зависит от точки зрения.
Они немного помолчали.
— Позволь мне кое о чем спросить, — сказал Маркофф.
— Валяй.
— Справа от меня две девушки. Что на них надето?
Квин собрался повернуть голову.
— Не смотри, — сказал Маркофф.
— Ладно. Обе в бикини. Блондинка в небесно-голубом, а ее подруга — в черном. И что?
— Хорошо. А парень в баре у нас за спиной?
— Тот, что постарше, или подросток?
— Вот, ты только что доказал, что я прав, — ответил Маркофф.
— Что?
— Ты всегда начеку, ты ждешь, наблюдаешь. Нет, чтобы расслабиться. Ты ждешь, когда что-нибудь случится.
И он был совершенно прав, хотя Квин не хотел в этом признаваться. Человек не может расслабиться, если он постоянно чего-то ждет. А для Квина такое ожидание было нормальным состоянием.
Самое забавное заключалось в том, что Маркофф, будучи оперативным сотрудником разведки, прекрасно знал это напряжение. Но он каким-то непостижимым образом умел выключать это состояние, переходя от ожидания к расслабленности. Квин хотел бы обладать этим качеством.
Больше Маркоффу не придется ничего ждать.
Эта мысль заставила Квина снова вспомнить тело, которое они оставили в пустыне. Нужно было бы похоронить друга по всем правилам, может быть, отвезти домой. Не в округ Колумбия, где Маркофф работал, а в Мичиган или Висконсин — кажется, он родился где-то на Среднем Западе.
Но это даже не обсуждалось, и не только из-за состояния тела. Главная проблема была в том, что Квин взялся за это дело. Он должен был избавиться от трупа так, чтобы мертвеца никто и никогда не нашел. Никакие личные соображения в расчет не принимались.
Квин разглядывал себя в зеркале, задавая себе один и тот же вопрос: что, черт побери, произошло? И не находил ответа.
Потом он сдался, нашел в гардеробной пару «боксеров» и черную футболку, оделся и направился в спальню.
Там горела лишь лампа на столике у кровати. Она освещала большую полупустую комнату — как раз то, что требовалось Квину. Здесь у него возникало ощущение свободы.
Спальня была обставлена немногочисленной темной мебелью из прочного тикового дерева. Огромная кровать у дальней стены, рядом столик с лампой и книгой «История архивиста» Трэвиса Холланда. Кроме того, имелся низкий и длинный туалетный столик, служивший заодно и подставкой для телевизора, который Квин редко включал. Он предпочитал чтение. У стены в том месте, где могла бы стоять еще одна тумбочка, громоздилась высокая стопка книг, около сотни томов. Эти книги Квин только собирался прочитать.
На лбу Квина выступили капли пота, и он рассеянно смахнул их рукой. Стоял сентябрь, а в Лос-Анджелесе это означало жаркие дни и теплые ночи. Даже здесь, на Голливудских холмах, где жил Квин, не было спасения от летней жары.
В дальнем конце комнаты раздвижная стеклянная дверь вела на балкон, возвышавшийся над задней частью дома, откуда открывался вид на город. Квин открыл особый замок, придержал дверь, а затем раскрыл ее.
Легкий ветерок ворвался в комнату, и стало немного прохладнее. Ему захотелось взять бутылку пива и постоять на воздухе, наблюдая за огнями Сансет-стрип. Но все-таки Квин отказался от этой мысли и растянулся на кровати.
Было поздно, и ему нужно было поспать. Но, закрыв глаза, он довольно быстро понял, что не уснет сегодня.
Смерть Маркоффа подействовала на него как сильный удар в живот. Квин не мог перестать думать об этом, однако не давала уснуть ему другая проблема: кто-то должен сообщить о гибели Маркоффа Дженни.
Нет, не «кто-то». Это должен сделать он сам.
Квин посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке. Они показывали 1.19. Середина ночи, даже на Восточном побережье.
Скорее всего, она сейчас дома. Но у Квина не было номера ее телефона — он разговаривал с Дженни только в присутствии Маркоффа. Квин знал номер Маркоффа, но если в последние полгода они не поженились и не съехались, то живут они в разных местах.
Тем не менее попытаться стоило. Он взял свой мобильный, нашел в записной книжке домашний телефон Маркоффа и нажал на кнопку вызова.
Через четыре гудка включился автоответчик.
— Меня нет дома. Оставьте сообщение.
Голос Маркоффа. Вежливый и сдержанный.
«Меня», а не «нас».
Квин отключил телефон. Если Маркофф и Дженни жили вместе, то они этого не афишировали. А может быть, сообразил Квин, они расстались. Да, у Маркоффа была ее фотография, но Квин не разговаривал с другом шесть месяцев, а за это время могло случиться все, что угодно.
Он набрал номер справочной службы округа Колумбия и попросил найти телефон Дженнифер Фуэнтес либо Дж. Фуэнтес. Ему назвали пятнадцать номеров Дж. Фуэнтес. Ни одной Дженнифер.
Что дальше? Позвонить по каждому и попытаться узнать голос? Довольно глупо. К тому же он не хотел бы посреди ночи разбудить пятнадцать человек, не будучи до конца уверенным, что среди них окажется Дженни. Проклятье! А кто вообще сказал, что она живет в городе? В радиусе шестидесяти миль находится несколько дюжин спальных районов.
Есть более надежные и быстрые способы ее отыскать. Надо подождать до утра.
Квин снова лег без надежды уснуть, но сон все-таки пришел — неглубокий и не приносящий отдыха. Когда он проваливался в забытье, ему снилось тело, горящее в яме посреди пустыни. Он вставал на колени, чтобы взглянуть на труп, а мертвец внимательно смотрел на него.
Но лицо мертвеца не было лицом Маркоффа.
Это было собственное лицо Квина.
Телефон разбудил его через пять часов. В его сознании еще мелькали воспоминания о сне, затем они исчезли, осталось лишь ощущение беспокойной ночи.
Он лег на спину, потом сел и потянулся, предоставив звонящему возможность записать голосовое сообщение.
Когда он встал, раздался сигнал, означавший, что сообщение оставлено. Квин взял телефон и направился в ванную. Положив аппарат на полку, он включил звук и нажал на кнопку голосовой почты. Затем посмотрел на себя в зеркало. Прошло два дня с тех пор, как он брился в прошлый раз, и вид у него стал довольно непрезентабельный. Квин понимал, что нужно привести себя в порядок, но у него не было настроения.
— У вас одно сообщение, — сообщил телефон. Полсекунды царила тишина, затем механический голос сказал: — Вторник. Шесть сорок три утра.
— Квин, это Джордж. Пожалуйста, позвони мне. Я… ну… просто позвони.
Это был Албина.
Квин отключил голосовую почту и набрал его номер.
— Чем могу вам помочь? — спросил его низкий голос, не похожий на голос Албины.
— Мне нужно поговорить с мистером Албиной, — сказал Квин.
— Мистер Албина еще спит. Пожалуйста, позвоните позже, — ответил мужчина, давая понять, что разговор окончен.
— Не думаю, что он спит. Передайте ему, что звонил Квин. Я прошу его забыть мой номер.
— Мистер Квин? — Тон говорившего мгновенно изменился, в нем появилось беспокойство и желание услужить. — Пожалуйста, не отключайтесь.
Через минуту трубку взял сам Албина.
— Извини, если разбудил, — сказал он.
— Возникли проблемы с грузовиком? — спросил Квин.
Он оставил «Петербилт» рядом с промышленной зоной Силмара и не мог себе представить, чтобы там с машиной что-то случилось.
— Нет, мы его забрали. Спасибо, — ответил Албина.
— Тогда чего ты хочешь?
— Хочу убедиться, что все в порядке.
