Данил Корецкий - Русская зима в Вене
Покрытые снегом машины вдоль тротуаров топорщатся острыми усами стеклоочистителей: рачительные австрийцы заботятся, чтобы они не примерзли к стеклу. Снег здесь вроде стихийного бедствия, и автовладельцы мигом пересели на общественный транспорт. Если кто-то все же рискует сесть за руль, то машину не очищает: только лобовое стекло обмахнет да так и едет, словно в сугробе…
Прохожих немного, почти все в куртках, легких пальто и без головных уборов – сразу видно, что зиму здесь не воспринимают всерьез. Сквозь витрину кафе видны немногочисленные посетители, греющие ладони о фарфоровые чашки. Я на миг останавливаюсь, но смотрю не на них, а на свое отражение. Купленное на распродаже в Париже серое кашемировое пальто – хит прошлого сезона, и в нынешнем сидит безукоризненно. Это очень радует: значит, оторванные от сердца восемьсот евро потрачены не зря. И кстати, никто не идет за мной следом, что радует не меньше.
К черному ходу продуктового магазина два молодых человека в белых халатах везут на колесной тележке подвешенные на цепях бело-розовые туши свиней, чистые и гладкие, как тела девушек в дорогом стриптизе.
А вот и здание полицейского участка. Оно имеет такой же респектабельный и цивильный вид, как какой-нибудь банк. Почти такой же. И работа в нем организована четко, как в банке. Объясняю цель своего визита, доброжелательный и компетентный дежурный мгновенно вызывает инспектора, который ведет розыск пропавшего господина Малахова. Это крупный широкоплечий мужчина лет сорока двух, с иссиня-черными волосами, зачесанными на пробор, и такими же безупречными усами. Мои усы заметно отливают рыжиной, но это значения не имеет: все усачи испытывают симпатию друг к другу – я неоднократно убеждался в справедливости подобной закономерности.
– Гуго Вернер, – белозубо улыбается инспектор, протягивая руку. Он вполне цивильно одет и лишен той замордованности, которой страдают отечественные сыщики.
– Игорь Сергеев. Российский «Авиакосмос».
– Пройдемте ко мне в кабинет. Кофе?
– Не хочу отрывать у вас лишнее время…
– Значит, кофе…
Какой иностранец мог бы рассчитывать на столь любезный прием в обычном милицейском отделе? Да никакой! Только если бы его принимал крупный начальник. Значит, выведенная мною закономерность подтверждается очередной раз! Правда, мог сказаться тот факт, что я еще и представитель солидной зарубежной компании, но думаю – главную роль играют все-таки усы!
– Вашим соотечественникам в последнее время не везет… Месяц назад сотрудника посольства отравили какой-то гадостью… Но это фатальное совпадение, не больше! Вена любит своих гостей, а к русским мы относимся с большим уважением…
– Мы в этом никогда не сомневались…
Обмен любезностями занимает минут пять.
У господина Вернера отдельный, вполне приличный, хотя и не очень большой кабинет: письменный стол с компьютером, приставной столик, несколько стульев, стальной шкаф со множеством ящичков, шифоньер, жалюзи на окне, есть даже подставка для зонтов… Все новое, добротное, качественное. Есть у него и помощник, который через несколько минут приносит не какой-то растворимый, а свежесваренный ароматный кофе.
Тем временем Гуго Вернер нашел в своем компьютере нужный файл и жестом успешного фокусника повернул ко мне монитор. Но ничего для себя нового я не увидел. Только фотографию майора Малахова. Ту, которую посольство представило в полицию одновременно с заявлением о розыске.
– Мы приняли все возможные меры, – комментирует инспектор. – Но пока успеха достигнуть не удалось.
Эти цирковые номера мне хорошо знакомы. Когда нет результатов, в ход идут общеизвестные факты и обнадеживающие заявления. Похоже, в определенных ситуациях все полицейские мира одинаковы.
– Вы, наверное, знаете, уважаемый господин Вернер, что в настоящее время наши страны обсуждают очень перспективный совместный проект космического сотрудничества…
Полицейский кивает. Да, это все знают. Сообщения о чудо-спутнике не сходят с полос австрийских газет.
– Господин Малахов, а это мой друг и коллега, играл в разработке этого проекта не последнюю роль… Его скорейшее обнаружение – вопрос не просто текущей политики, а вопрос успешного долговременного сотрудничества между Австрией и Россией…
Вернер очень внимательно выслушивает, как будто он не полицейский, а дипломат.
– Господин Сергеев, позвольте вас заверить, что австрийские полицейские власти понимают всю сложность ситуации…
И говорит он как дипломат. Я бы даже заподозрил совершенно невероятное – подмену полицейского на контрразведчика, но только что он продемонстрировал навыки оперативника криминальной полиции. А их привить гораздо сложнее, чем обучиться дипломатическому этикету.
Короче, на первый взгляд, мой визит кончился ничем. Если не считать, конечно, кофе. Но его не считать нельзя – это было бы несправедливо: во рту еще долго сохранялся вкус отборных, хорошо прожаренных зерен.
Мы обменялись визитными карточками и тепло распрощались. Каждый был доволен собой.
Гуго Вернер был уверен, что я приходил «подтолкнуть» розыск земляка и коллеги, а также что-нибудь разнюхать. Он, почти не затратив усилий, показал себя с наилучшей стороны и сделал все, чтобы меня удовлетворить, а если не достиг цели, то по вине объективных обстоятельств.
А я, хотя и изобразил на лице легкое недовольство, уходил вполне удовлетворенным. Потому что приходил сюда не для того, чтобы активизировать ход расследования – по вполне понятным причинам местная полиция и так должна носом рыть землю, хотя вполне возможно, они обходятся обычными лопатами. И не для того, чтобы узнать новости: как только новость появится, ее немедленно сообщат в посольство. Я приходил в полицию, чтобы обозначиться еще на одном направлении возможной утечки информации. И познакомиться с господином Вернером, чтобы при случае использовать его в своих интересах. Так что в действительности мой визит отнюдь не был бесплодным.
Глава 2
Оживший рыцарь
Летом в парке Праттер много людей, особенно в районе аттракционов. Центральные аллеи плотно забиты гуляющей публикой, медленно вращается гигантское колесо обозрения, в кабинки которого можно заказать обед, с визгом пролетают сквозь водопады брызг лодки с туристами, орущие от ужаса вагончики с лязгом проносятся по перекрученному монорельсу американских горок, в многочисленных открытых кафешках пьют пиво с обернутыми копченым шпиком колбасками…
Но сейчас здесь царят тишина и запустение. Тихо поскрипывают голые, с обледеневшими ветками деревья, почти на каждом – птичья кормушка; аттракционы покрыты шапками снега; медленно порхают в хрустальном воздухе пушистые снежинки – долетев до земли, они укладываются в сугробы, которые и здесь никто не торопится убирать. Только слева, за колесом обозрения, совсем по-русски шоркает лопата в руках крепкого чернокожего парня – в наших краях мне таких дворников видывать не доводилось. Неспешной походкой подхожу ближе, добродушно улыбаюсь и обращаюсь к нему по-английски:
– Привет! Небось, не часто приходится возиться со снегом?
– Не знаю. Я здесь первый год, – отвечает дворник, не прекращая своего занятия. Желтая куртка муниципального рабочего надета прямо на куцее пальто, на ногах – высокие ботинки. Копна густых волос утепляет голову лучше кроличьей шапки.
– А у нас в Канаде снега полно, – я достаю пачку «Винстона». – Передохни, покурим!
Вообще-то я не курю. А сигареты ношу для установления контакта: угощение – уже дружеский жест, а совместное курение сближает, как и любое совместное занятие, кроме, пожалуй, драки. Это как раз тот редкий случай, когда небольшие материальные затраты приносят хорошие моральные дивиденды.
Дворник выпрямляется, отставляет лопату, зачем-то оглядывается по сторонам и только потом берет сигарету.
– Значит, вы из Канады? – Он выпускает дым через широкие ноздри плоского носа. Черная кожа на фоне снега кажется еще чернее.
– Да. Журналист. А ты откуда?
Я более-менее правдоподобно имитирую процесс курения.
– Из Франции. То есть вообще-то из Сенегала. Приехал в Париж, но работы не нашел, вот перебрался сюда…
Одной затяжкой дворник скуривает сигарету на четверть.
– Я как раз пишу о трудовой миграции. Могу и о тебе написать.
Он качает головой.
– Зачем? Лучше не будет, только хуже. Я когда вас увидел – подумал, что еще один полицейский…
– Еще один? Они что, часто сюда ходят?
– Последний месяц часто. Там человека нашли – без сознания…
Сенегалец показывает рукой куда-то в сторону.
– Да ну?! И что с ним произошло?
На черном лице отражается недоумение.
– Не знаю. Но никакого криминала не было. Не убили, не ограбили. А полицейские все ходят, все расспрашивают…
На место происшествия выходили и Ивлев, и ребята из службы охраны посольства, и Малахов. Всех их, очевидно, сенегалец относит к полиции.
