Себастьян Фолкс - Дьявол не любит ждать
— В один прекрасный день, Бонд, я превращу в героиновых наркоманов стольких же людей в Британии, скольких Британия сделала наркоманами в Китае. И этот день не столь уж далек. Тогда вы потеряете столь ценимое вами место в Совете Безопасности ООН и вообще свой привилегированный статус в мировой политике. Вы проиграете «холодную войну». Вы станете страной третьего мира, как того и заслуживаете.
— Скажите мне одну вещь, — заговорил вдруг Бонд. — Как вам удалось повоевать и за Красную армию, и за нацистов — с вашим-то увечьем? Я имею в виду вашу руку.
Говоря это, он рисковал, но шел на этот риск сознательно.
На мгновение в жестоких голубых глазах вспыхнула ярость, на щеках выступили красные пятна, а зубы скрипнули. Но в следующую секунду Горнер уже успокоился и с короткой усмешкой выдохнул:
— Слушай, ты, придурок, что ты вообще знаешь о Восточном фронте? Я там воевал не с вашими оловянными солдатиками Томми, которые в пять пьют чай, а в шесть выделяют час, чтобы ткнуть тебя штыком в спину, если подставишь ее. Там люди дрались как звери, замерзали насмерть, ходили врукопашную, душили друг друга голыми руками, перегрызали глотки, пытали пленных и убивали самыми разными способами. Они были рады любому новобранцу — увечному, сумасшедшему, глухому, сифилитику… Можешь нажимать на курок? смог добыть себе винтовку? — значит, в строй. Как сказали бы у вас, «все силы на борьбу с врагом».
Горнер уже взял себя в руки и изобразил на лице некое подобие улыбки:
— Вот видите, и я на что-то сгодился. Все силы… даже сила этой руки. — Подняв руку в белой перчатке, он уставился прямо в глаза Бонду и, не отводя взгляда, спросил: — Хотите увидеть ее?
— Нет.
— Бросьте, Бонд. Я знаю, что вы любопытны. Человек, лишенный любопытства, не станет секретным агентом. Давайте я вам покажу.
Горнер стащил перчатку и поднес руку почти вплотную к лицу Бонда. Кисть была длинная и плоская, ладонь — беловато-розовая, а тыльная сторона почти черная и морщинистая. Первые фаланги пальцев были чрезвычайно длинные, а темные ногти имели необычную, почти треугольную форму. Кожа была сухая, вся испещренная глубокими морщинами, как у обезьяны. Большой палец, как и ожидал Бонд, оказался коротким и был расположен так близко к запястью, что использовать его для работы вместе с другими пальцами едва ли было возможно. От лучезапястного сустава и выше рука была покрыта густыми черно-коричневыми волосами наподобие шерсти шимпанзе. Примерно посредине между запястьем и локтем предплечье принимало вид обычной человеческой руки.
Горнер снова надел перчатку. Никакой реакции со стороны Бонда не последовало.
Некоторое время оба молча стояли буквально в футе друг от друга, глядя глаза в глаза. Ни один не отвел взгляда и даже не сморгнул.
— Почему вы перешли тогда на другую сторону? — спросил Бонд.
— Да потому, что нацисты явно упустили свою победу. Для них война была проиграна. «Холодная война» на самом деле началась в Восточной Европе еще в сорок четвертом году. Я хотел быть на той стороне, которая победит британцев. Поэтому я перешел на сторону Советской армии.
Бонд промолчал. Большая часть сказанного Горнером соответствовала информации, сообщенной ему М. Кроме того, Бонд понял, что бестактное упоминание об уродстве Горнера способно вывести его из равновесия, пусть и на несколько секунд.
— Ну а теперь к делу, — сменил тему Горнер. — Опиум — сырье для моего производства — нужно где-то брать. Того, что я получаю из Турции, уже давно не хватает. Естественно, мы используем связи Шагрена в странах Юго-Восточной Азии. Хороший источник — Лаос, и, знаете, американцы, которые там хозяйничали, оказались готовы к самому активному сотрудничеству. Вы в курсе, что ЦРУ имеет собственную авиакомпанию под названием «Эйр Америка», которая на самом деле развозит по миру грузы опиума?
— Это абсурд, — возразил Бонд.
— Это политика, — сказал Горнер. — «Эйр Америка» доставляет оружие антикоммунистически настроенным князькам и полевым командирам. Не возвращаться же самолетам порожняком. Вот они и летят с грузом опиумного мака. Слушайте, да чего вообще можно ожидать от авиакомпании, девиз которой «Все, что угодно, когда угодно, где угодно»? Между прочим, за время пребывания в Юго-Восточной Азии тысячи бравых Джи-Ай[35] стали наркоманами. При штаб-квартире резидентуры ЦРУ в Северном Лаосе построена фабрика по очистке героина. Из этого региона Азии поступает около семидесяти процентов всего опиума, находящегося в незаконном обороте в мире. Естественно, большая его часть уходит на ненасытный американский рынок.
— И вы, значит, решили и туда запустить свои лапы?
— Вот именно. Шагрен работает над этим. Денег, конечно, в это направление приходится вкладывать немало. Но ведь это инвестиции. Разумеется, мне не по душе, что мои деньги работают на поддержку американского военного присутствия. Но в этом есть и свои преимущества. Это означает, что ЦРУ смотрит на мою деятельность сквозь пальцы. Уверен, вы понимаете, насколько полезно может быть такое отношение могущественной спецслужбы.
— Россия, Америка… Вы, похоже, везде поспеваете? — спросил Бонд.
— По крайней мере, стараюсь, — подтвердил Горнер. — И бизнес от этого только выигрывает. Настанет день, когда я смогу покупать сырье по самым низким ценам в Юго-Восточной Азии. В данный момент большая часть моих поставок идет из Афганистана, из провинции Гельменд, где сосредоточена основная часть маковых полей. Вот туда-то, Бонд, вы и поедете. В последнее время у нас стали возникать серьезные проблемы на границе. Бандитов развелось слишком много, и оружия у них хоть отбавляй, причем уже не только стрелкового: теперь у них есть даже ракетные установки и гранатометы. Там есть один участок караванного пути неподалеку от Заболя, где бандиты перехватывают моих людей, доставляющих опиум. Это место даже прозвали перевалом Геенны Огненной. Знаете почему?
Бонд покачал головой.
— Так назывался участок железной дороги в Бирме, который построили попавшие в плен к японцам анзаки.[36] Говорят, что на этой дороге на каждый ярд уложенных рельсов приходится по одному умершему человеку. Они, кстати, были очень храбрые ребята, эти анзаки, которые сражались за вас в ваших войнах.
— Я знаю, что они воевали храбро, — ответил Бонд. — Эти солдаты были едва ли не лучшими в нашей армии.
— В общем, мы на нашем перевале тоже несем большие потери. Конечно, пока что не по человеку на каждый ярд, но все равно слишком много. Наркомана на такое дело не пошлешь, сами понимаете. Для таких экспедиций нужны полноценные бойцы, а их на всех бандитов не напасешься. Я хочу, чтобы вы поехали в Заболь вместе с Шагреном. Завтра же утром.
— Зачем это вам?
— Я думаю, для вас это будет дополнительной практикой и хорошим уроком.
Горнер встал, и панель позади него снова открылась.
— А теперь, — объявил он тоном конферансье, — настало время вечерних развлечений. Подойдите сюда, Бонд.
Бонд не двинулся с места, пока ствол автомата охранника не уперся ему в поясницу.
На стеклянной галерее в дальнем конце героинового цеха открылась дверь. Охранник вытолкал оттуда женщину. Женщина была голая.
— У нас это называется прогулкой по Ламбетскому мосту,[37] — сказал Горнер. — Старое доброе развлечение кокни.[38]
Тем временем охранники выпихнули на галерею еще трех обнаженных женщин.
— Они должны сделать полный круг, пройти туда и обратно, — пояснил Горнер. — Мужчинам нравится смотреть на них снизу.
— А кто все эти женщины?
— Никто. Проститутки какие-то. По большей части, естественно, наркоманки. Их привозят сюда заодно с мужчинами. Когда они дня через два-три теряют свою привлекательность, я позволяю мужчинам познакомиться с ними поближе.
— В каком смысле?
— В самом прямом: охрана уводит их вниз, в помещение, где рабочие отдыхают. Удовольствие бесплатное и способствует поддержанию высокого морального духа в коллективе.
— А что вы делаете с этими девушками потом?
Горнер посмотрел на него с удивлением и любопытством:
— Ну, мы, конечно, их хороним.
Он снова повернулся к окну, откуда было видно девушек, и на его лице появилось выражение, которое можно было с некоторой натяжкой назвать улыбкой.
— О, Бонд, вы только посмотрите. Вот вышла одна, которую вы наверняка узнаете. Я думаю, наши рабочие будут от нее просто без ума.
ГЛАВА 13
Такой маленький мир
В Париже, теперь уже даже не на другом конце света, а просто в другом мире, Рене Матис просматривал «Фигаро», сидя за столиком кафе неподалеку от офиса Второго управления. Он как раз заканчивал свой ланч. Новый реактивный лайнер «Викерс VC-10», прочитал он, зафрахтованный бахрейнской авиакомпанией «Галф эйр» и летевший из Британии, пропал где-то в районе ирано-иракской границы. Он просто исчез с экранов радаров.
