Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– Нам надо кое-что обсудить, – заявил Борн.
– Только не здесь, если позволите. Это можно сделать в гостиной, она – напротив, через холл. Там поговорим. – К миссис Суэйн вернулось самообладание, и она первой вышла из кабинета; помощник генерала взглянул на залитый кровью труп, поморщился и последовал за ней.
Джейсон Борн, не спуская с них глаз, приказал:
– Стойте в коридоре, чтобы я мог вас видеть, и не двигайтесь! – Он подошел к столу и быстро осмотрел предметы на нем; он впитывал в себя то последнее, что видел Норман Суэйн, прежде чем сунуть в рот дуло пистолета. Здесь явно что-то не то. Справа от широкого зеленого пресс-папье лежал пентагоновский блокнот для записей, в верхней части которого под эмблемой армии США были отпечатаны звание и фамилия генерала. Рядом с блокнотом, слева от кожаного края пресс-папье, лежала золотая шариковая ручка; казалось, ею недавно пользовались и тот, кто писал, просто забыл надеть колпачок. Борн наклонился над столом, оказавшись всего в нескольких дюймах от мертвеца, – все еще ясно чувствовался едкий запах сгоревшего пороха и обожженной кожи, – и внимательно изучил блокнот. Он был пуст. Джейсон осторожно вырвал несколько верхних листков, согнул их и положил в карман брюк. Он отступил назад, все еще обеспокоенный чем-то... Что же это было? Он вновь оглядел комнату, и, когда его взгляд переходил с одного предмета на другой, в дверях появился старший сержант Фланнаган.
– Что это вы делаете? – подозрительно спросил Фланнаган. – Мы вас ждем.
– Может, вашей подруге и трудно здесь оставаться, а вот мне – нет. Я могу позволить себе это – мне многое надо выяснить.
– По-моему, вы говорили о том, что мы ничего не должны трогать.
– Смотреть – не значит трогать, сержант. А если вы уберете какую-то вещь, никто не узнает, что здесь до чего-то дотрагивались, так как этот предмет исчез. – Борн внезапно подошел к вычурному, с латунным верхом кофейному столику – такие часто можно встретить на индийских и ближневосточных базарах. Столик находился между двумя креслами прямо перед небольшим камином; на нем стояла дутая стеклянная пепельница с окурками от сигарет, выкуренных лишь наполовину. Джейсон нагнулся, поднял ее и показал Фланнагану. – Вот, например, пепельница, сержант. Я ее касался, на ней есть отпечатки моих пальцев, но никто об этом не узнает, потому что я ее забираю.
– Зачем?
– Потому что я почуял кое-что – почуял буквально, при помощи своего носа, ни о каких инстинктах здесь и речи нет.
– О чем это вы, черт подери?
– О сигаретном дыме – вот о чем. Он висит в воздухе значительно дольше, чем вам может показаться. Спросите об этом какого-нибудь заядлого курильщика, который уж и не помнит, сколько раз хотел бросить.
– Ну и что?
– Пойдем поболтаем с генеральшей. Нам всем надо поговорить. Пошли, Фланнаган, сыграем комедию, поболтаем.
– Я смотрю, пушка, что у тебя в кармане, здорово придает тебе смелости.
– Топай, сержант!
* * *Рейчел Суэйн, напряженно замерев на стуле, повернула голову налево и откинула назад длинные темные пряди волос.
– Это в высшей степени оскорбительно, – заявила она, не сводя с Борна осуждающего взгляда.
– Верно, – согласился Джейсон, кивая. – Кроме того, мне кажется, что это правда. В пепельнице – пять окурков, и все они в губной помаде. – Борн присел напротив, поставил пепельницу на маленький столик возле своего стула. – Вы были там, когда генерал совершил это: сунул пистолет в рот и нажал на курок. Может, вы не верили, что он пойдет на это, может, вам казалось, что это – его очередная истерическая угроза, но вы и слова не сказали, чтобы остановить его. Да и зачем? Для вас и для Эдди это было разумным и логичным решением всех проблем.
– Чепуха!
– Знаете, миссис Суэйн, честно говоря, это не то слово, которое вам надо было использовать. У вас оно не звучит, так же как и фраза «в высшей степени оскорбительно»... Это не ваши выражения, Рейчел. Вы пытаетесь подражать другим: вероятно, так говорили богатые клиенты молодой парикмахерши много лет назад в Гонолулу.
– Как вы смеете?!
– Да бросьте, Рейчел, это же глупо. Даже не пытайтесь больше говорить: «Как вы смеете», – этот фокус не пройдет. Вы что, собираетесь с таким гнусавым прононсом отдавать королевский указ о том, чтобы мне отрубили голову?
– Отвяжись от нее! – заорал Фланнаган, вставая возле миссис Суэйн. – У тебя есть пушка, но ты не должен так вести себя с ней!.. Она – отличная женщина, чертовски хорошая женщина, а ей дерьмо валила на голову вся шваль кому не лень – в этом городе.
– Как же так? Она была женой генерала, хозяйкой этого поместья? Неужели я ошибся?
– Ее использовали...
– Надо мной смеялись – всегда смеялись, мистер Дельта! – выкрикнула Рейчел Суэйн, упираясь в подлокотники кресла. – Либо распускали сплетни исподтишка. Как вам понравится, если вас на сладенькое станут подсовывать очень нужным людям после того, как будет покончено с закуской и выпивкой?
– Думаю, мне это совсем не понравится. Может, я отказался бы.
– А я не могла! Он меня заставлял делать это! – Никто не может заставить человека заниматься подобными вещами.
– Да нет, они могут, мистер Дельта, – сказала генеральша, подавшись вперед: большие груди четко выделялись под полупрозрачной тканью блузки, длинные волосы прикрывали стареющее, но все еще чувственное лицо. – Представьте себе необразованную девчонку, выгнанную из средней школы в районе угольного бассейна где-то в Западной Вирджинии во времена, когда компании закрывали шахты и нечего было жрать. Тогда берешь то, что удается получить, и бежишь с этим. Я так и поступала: ложилась со всеми от Аликуиппы до Гавайских островов, где наконец и научилась ремеслу. Там-то я встретилась с Заправилой, вышла за него замуж, но, поверьте, иллюзий у меня не было с самого первого дня. Особенно когда он вернулся из Вьетнама, понимаете, что я имею в виду?
– Не совсем уверен в этом, Рейчел.
– Ты ничего не должна объяснять, малышка! – проревел Фланнаган.
– Нет, я хочу, Эдди! Я по горло сыта всем этим дерьмом, понятно?
– Следи за своим языком!
– Дело в том, что я ничего не знаю, мистер Дельта. Но я могу догадываться, понимаете, о чем я?
– Прекрати, Рейчел! – закричал помощник генерала.
– Отвяжись, Эдди! К тому же ты не слишком умен. Этот мистер Дельта может помочь нам выбраться... Опять на острова, верно?
– Абсолютно верно, миссис Суэйн.
– Вы знаете, что представляет из себя это место?
– Заткнись! – заорал Фланнаган, неловко подался вперед, но был внезапно остановлен оглушительным выстрелом из пистолета Борна. Пуля вошла в пол прямо между ногами сержанта.
Женщина завизжала. Когда она успокоилась, Джейсон продолжил:
– Так что это за место, миссис Суэйн?
– Не надо, – опять перебил ее старший сержант, на этот раз, правда, он не кричал, а молил – так, как может молить очень сильный человек. Он посмотрел на жену генерала, потом перевел взгляд на Джейсона. – Послушай, Борн, или Дельта, или как там тебя, Рейчел права: ты действительно можешь помочь нам выбраться – здесь нас ничто не удерживает. Итак, что же ты можешь нам предложить?
– Предложить за что?
– Допустим, мы сообщим то, что нам известно об этом месте... и я могу рассказать, где ты можешь начать поиски, которые приведут к еще большим открытиям. Как ты можешь помочь нам? Как мы сумеем выбраться отсюда и вернуться на острова в Тихом океане, чтобы нас не преследовали и чтобы во всех газетах не было наших имен и фотографий?
– Это трудная задача, сержант.
– Черт подери, она не убивала его – мы не убивали его, это твои слова!
– Согласен, но мне, вообще-то, наплевать, убивали вы его или нет: для меня другое важнее.
– Что-то вроде того, чтобы потрясти старых друзей, или как там еще, черт побери?
– Именно так – мне задолжали.
– Я все еще не могу поверить, что это ты...
– Ты и не должен.
– Ты же был мертв! – вновь принялся за старое сбитый с толку Фланнаган, выплевывая слова, словно пулемет. – Дельта-один из нелегалов был Борном, а Борн был мертв: Лэнгли доказал нам это! Но ты-то живой...
– Меня надули, сержант! Только это тебе и нужно знать – это, да еще то, что я работаю один. Мне кое-кто задолжал, я должен с них получить свое, но я выступаю только соло. Мне нужна информация, причем очень быстро!
Фланнаган удивленно покачал головой, а потом тихо, осторожно заговорил:
– Ладно... может быть, здесь я могу оказаться тебе полезным – больше, чем кто бы то ни было. Мне дали специальное задание, поэтому я вынужден был узнать вещи, о которых в обычной ситуации такому, как я, никто бы не сообщил.
– Это похоже на начальные такты всем давно известной мелодии, сержант. В чем состояло твое спецзадание?
– Быть медсестрой и сиделкой. Два года назад с Норманом стало твориться что-то странное. Я приглядывала ним, но если бы вдруг возникла ситуация, при которой это стало бы невозможным, я должен был позвонить по одному нью-йоркскому номеру.
