Данил Корецкий - Бехеровка на аперитив
Вечерняя прогулка продолжается, с обязательными заглядываниями во все зеркальные витрины по пути: «Поль Шарк», «Армани», «Подиум», «Саламандер»…
– Какое замечательное платье! – восхищается Галина. – А этот костюм вам бы очень пошел… А вот какие изящные туфельки…
Я отделываюсь обозначающими согласие междометиями, потому что товары практически не рассматриваю, а интересуюсь исключительно отражениями, ещё раз убедившими меня в том, что выгляжу я прекрасно, спутница у меня очаровательная, а признаки наружного наблюдения полностью отсутствуют. Впрочем, если бы меня спросили, что было в этих витринах, кроме зеркал, я смог бы перечислить всё, достойное внимания, включая цены.
Любая дорога когда-то заканчивается, и вот мы заходим в холл нашего отеля. Справа дверь в ресторан, где как раз принимает диетический ужин вторая смена. Слева – почти пустой бар, только в конце, у искусственного камина пьют кофе две довольно бодрые бабушки. Прямо – лифты и лестница, ведущие в номера…
Мы с Галиной думаем об одном и том же. Точнее, мысли текут в одном и том же направлении, только чем заканчиваются мои размышления – понятно, а вот чем ее – вопрос…
– Может, заглянем ко мне? – самым невинным тоном предлагаю я. – Телевизор посмотрим…
– Хорошо. Только скажу маме, что я вернулась.
Она ныряет в ресторан, я подхожу к журнальному столику, на котором лежит стопка прочитанных и брошенных за ненадобностью русских книг. Детективы. Пролистываю одну книжку, другую… Галиматья какая-то!
– Простите, можно вас побеспокоить? – услышал я за спиной женский голос. Но еще раньше почувствовал одуряющий цветочно-цитрусовый аромат. Даже без вопроса я бы развернулся к его носительнице.
– К вашим услугам, пани!
Крашеная блондинка нехрупкого телосложения, лет тридцати пяти. Среднего роста, довольно миловидная, с поднятыми на темя, как рыцарское забрало, темными очками.
– Простите, у вас телефон, случайно, не «Нокиа»? Забыла дома зарядное устройство, а у них у всех разъёмы разные, – озабоченно поведала она. – Другая «зарядка», хоть и точно такая, а не подойдет!
– К сожалению, нет. Но, я уверен, с утра в любом магазинчике вы сможете приобрести подходящую «зарядку».
Блондинка мило улыбается.
– А вы не смогли бы мне помочь, я во всех этих устройствах не очень разбираюсь…
Не знаю, почему она приняла меня за ловеласа, склонного к случайным контактам, но она ошиблась. Во-первых, я настораживаюсь, когда инициатива знакомства исходит не от меня, во-вторых, я ненавижу удушливые запахи, а в-третьих… В-третьих, вообще, что за глупости!
– Извините, у меня много процедур, весь день расписан…
В это время, как по заказу, возвращается Галина. Завидев соперницу, она хмурится и жестом собственницы берет меня под руку. Короткая визуальная схватка. Молодость и красота выигрывают за явным преимуществом.
Блондинка саркастически улыбается:
– Конечно, если процедуры, то ничего не поделаешь…
Мы с Галочкой поднимаемся ко мне в номер, и я честно, как и обещал, включаю телевизор. Но она сразу же идет в ванную и выходит совершенно голой. Нет, вру: в колечке, браслете и кулоне, но дела это не меняет. Красивые ноги, крутой изгиб бедер, бритый лобок, плоский живот с пирсингом в пупке, небольшая округлая грудь с высоко посаженными сосками. Она решительно направляется ко мне. Гм… Какая неожиданность! Я уже настроился на просмотр телепередач… Конечно, профессионал от любителя должен отличаться силой воли, но именно по этому признаку противник может вычислить разведчика. Поэтому иногда приходится маскироваться и вести себя так, как ведет в аналогичной ситуации обычный человек, не искушенный в хитростях контрразведок и не отягощенный правилами конспирации.
Я делаю шаг навстречу и обнимаю гладкое, прохладное девичье тело. Пробегаю чувствительными пальцами по узкой спине, оглаживаю ягодицы, трогаю упругую грудь, выступающие ребра, колечко в пупке, промежность… На нежной коже ни одного волоска: стопроцентная эпиляция – современная молодежная мода. Влажные губы раскрываются навстречу моим. Тонкие руки обхватывают мою шею, длинные ноги с развитыми икрами – туловище.
Я продолжаю маскироваться под обычного обывателя и опрокидываю Галину на целомудренно застеленную кровать… И началось! Честно говоря, я надеялся удивить своей искушенностью юное создание. Но вышло наоборот – удивлён сам. Раз удивлен, второй, третий… Все происходящее напоминает ту давнюю, неудачную, хотя и очень удачную вербовку западных немок. Правда, силы у меня уже не те, приходится отвлекаться на философию…
– Покажи, какие у тебя ноги…
– Ноги? – удивляется Галочка.
– Да, пальцы.
– Зачем?!
– Это очень важно…
Она поднимает точеную ножку, и я вижу то, что обычно рассматриваю при первой же встрече с девушкой, если, разумеется, она не одета в зимние сапоги или закрытые туфли. Аккуратная ступня, длинные ровные пальчики на косой линии, красивый свежий педикюр.
– Годится! – Я делаю вид, что с облегчением перевожу дух. На самом деле я все рассмотрел еще при первой встрече у «Пуппа», как всегда.
– Что «годится»?
– Был такой старый фильм: «На последнем дыхании». Видела?
– Нет. При чем к фильму мои ноги?
– Там французский бандит лежит в постели с американской журналисткой и говорит ей то, что я тебе сказал. Его играет Бельмондо.
– Так ты повторяешь Бельмондо? Вообще-то он мне нравится – столько шарма!
– Как ни парадоксально, в молодости он был куда менее привлекателен. Просто смазливый молодчик. Никакой. Шарм, обаяние и специфический имидж появились в зрелом, весьма зрелом возрасте, вместе с морщинами…
Я делаю многозначительную паузу, но девушка не обращает внимания на нюансы.
– Как интересно, – острым горячим язычком Галочка начинает щекотать мне шею. Острый ноготок нежно царапает татуировку на груди.
– А что это за страшная рожа?
– Злой дух Макумба.
– Где же ты поклонялся духам?
Я тяжело вздыхаю.
– Очень далеко. У дикарей-людоедов.
– Неужели? – Галочка приподнимается на локте, заглядывая мне в глаза. – И ты, конечно, спал с людоедками?
Я снова вздыхаю, на этот раз с оттенком раскаяния.
– Приходилось…
Галочка оживляется.
– И как? Они такие же, как мы?
– Не совсем. – Просветитель молодежи начинает очередную лекцию о нравах первобытных племен Африки. – Например, то, что в Камасутре называется «нефритовыми воротами», выглядит у них как пробоина в крепостной стене…
– Почему?! – изумляется заинтригованная молодежь.
– Последствия варварского обряда обрезания.
Глаза молодежи округляются.
– Какой ужас! И как ты там себя показал?
Я скромно пожимаю плечами.
– Неплохо. Они уважали меня и называли «Большой Бобон».
– Большой – кто?
– Большой Бобон! – В голосе просветителя проскальзывают нотки гордости.
– Что такое Бобон?
– Гм…
Я целомудренно прикрываю глаза.
– Ах, вот оно что-о-о?! – с интересом восклицает девушка и, ныряя вниз, проводит примерно такие же оценочные манипуляции, которые производил когда-то вождь племени нгвама Твала. Но с прямо противоположным результатом.
– Но он не такой уж и большой, – бесхитростно восклицает она.
И тут же пытается исправить бестактность:
– Хотя нет, конечно, вполне нормальный! Просто… Ты только не обижайся…
Да, уязвить тонкую, чувствительную душу возвышенного и романтичного человека очень легко. Но обнаруживать этого ни в коем случае нельзя, чтобы не показаться слабым и смешным. И язвить в ответ насчет чрезмерной осведомленности современной молодежи не следует – это все равно что кричать: «Сам дурак!» Надо проявить мудрость и плавно перевести разговор на нейтральную тему.
– Перестань, щекотно!
Ее мягкая ладошка изучает нижнюю часть моего вспотевшего живота, но боюсь, что ничего твердого она не обнаружит, что даст повод для новых бестактностей – если не в словах, то в мыслях.
– Кстати, о Бельмондо! И с Жаном Габеном та же история. – Я осторожно останавливаю ласковую ручку, будто с целью дружеского пожатия. – Он тоже приобрел обаяние в солидном возрасте…
– У нас, что, лекция по этнографии? Или кинематографу? – Она жарко дышит мне в ухо, покусывает за мочку, ладошка вырывается, собираясь продолжить свое познавательное путешествие.
– Уже поздно, что ты скажешь маме? – Я пытаюсь деликатно выпроводить гостью.
Однако современная молодежь не понимает намеков.
– Посоветую ей тоже пойти с тобой пообедать, ха-ха-ха… А кто это у нас такой маленький и сонный? Неужели Большой Бобоша? Сейчас мы его увеличим, вдохнем силы и оживим…
Только к утру Галина ушла, а я заснул крепким сном… нет, конечно, не праведника! Просто сытого, удовлетворенного, усталого и в меру честного человека.
