Олег Якубов - Убить Бин Ладена
Сначала все собравшиеся в зале просто увидели, что стоявший на трибуне человек шевелит губами, хотя слов разобрать было невозможно. Закир по достоинству оценил столь блестящий ход опытного политика. Он не стал повышать голоса, стараясь перекричать толпу, а напротив — говорил нарочито тихо и все вокруг вынуждены были смолкнуть. Дождавшись полной тишины, Президент размеренным голосом заговорил снова:
— Никаких угроз я не боюсь, и пугать меня не надо. Чтобы уйти отсюда, я мог бы попросту вас обмануть. Сказать, что принимаю все ваши требования, подписать указ, а потом спокойно отменить эти документы. Мог бы сделать и по-другому — уехать отсюда, вызвать войска и они бы быстро навели порядок. Но я — президент и я мужчина. Я не бросаю слов на ветер и привык за каждое свое слово отвечать. Поэтому я хочу сказать вам вот что. Да, я действительно, как президент, подписываю указы. Но подписать указ об изменении государственного строя — не в моих полномочиях. И это правильно — судьбу государства не может и не должен решать один человек. Мы поступим так. Соберем парламент, вы пришлете своих представителей, мы выслушаем внимательнейшим образом все их аргументы и сообща примем решение. Вот так будет правильно.
При последних словах президента многие, сидящие в конце зала, уже потянулись к выходу. Закир поискал глазами Юлдаша, но того нигде не было видно. Поняв, что бой проигран, он счел за лучшее незаметно исчезнуть. Расходилась по домам и молчаливая теперь толпа. Иностранец поспешил в аэропорт, понимая, что в его положении разыскивать сейчас Тахирова небезопасно, да, пожалуй, и бессмысленно. Наверняка мятежник уже покинул город, а скорее всего, улизнет и из страны. Ташкентский рейс задержали на час, ждали, пока улетит президентский самолет. В гостиницу Арсланзаде попал только поздним вечером.
По дороге в Стамбул пассажир бизнес-класса Арсланзаде Байрам Бей отказался от предложенной ему еды, попросив подать только стакан апельсинового сока. Ему было о чем подумать. После долгих размышлений, он пришел к выводу, что события в Узбекистане только начинают развиваться. Экстремисты без боя не сдадутся. Да, не таким рисовал он в своем воображении встречу с родной землей…
Глава восьмая. В логове
Арендовав небольшой, но очень ходкий катер, они вышли в море. Марк предъявил владельцу права судоводителя и это избавило их от обслуги. Без лишних пререканий выплаченная «сумасшедшим иностранцем» баснословная сумма страховки сделала владельца катера необычайно любезным и сговорчивым. Зато теперь они, все же проверив и убедившись, что на катере не установлено никаких записывающих сюрпризов, могли разговаривать спокойно, не опасаясь никакой слежки и прослушки. Разговор предстоял настолько серьезный, что стоил любых мер предосторожности.
Марк, казалось, без особого интереса выслушал рассказ о пребывании Волка в Узбекистане — его повествование и эмоции лишь красочно дополняли общую картину, которая, и без того, уже была достаточно хорошо известна, о чем куратор не преминул заметить. «Никто не умаляет террористической опасности, реально нависшей над бывшими советскими республиками, заметил он. Существует даже совместно разработанная специальная программа, кстати сказать, сугубо засекреченная, по оказанию помощи спецслужбам России, Узбекистана, Азербайджана, Казахстана и некоторых других государств постсоветского пространства. Не исключено, что террористы не только готовят там крупные акции, но и предпримут попытки покушений на глав этих государств».
— Твоя же главная задача — Бин Ладен, — наставлял Марк агента. — Учти, после целого ряда налетов на его лагеря, да к тому же обострившиеся отношения, как с талибами, так и с официальным афганским руководством, он стал осторожен до мнительности. Попасть к нему теперь будет нелегко. Он избавился почти от всех, кто раньше был в его окружении, ну разве что за исключением самых близких, доверенных и многократно проверенных людей. Вот именно поэтому я не исключаю, что подобраться к нему теперь будет проблематично. И все же мы твердо рассчитываем, что тебе это удастся. Сам Бин Ладен, насколько мы располагаем информацией, твоего имени нигде не упоминал, а вот его верный клеврет Шамс-ад-Дин частенько вспоминает тебя, как верного и преданного человека, несгибаемого воина Аллаха. И нечего улыбаться, такая характеристика дорогого стоит. Осбенно, если учесть, что, возможно, именно Шамс станет твоим основным проводником и главным шансом вновь оказаться в окружении Усамы. Но проникнуть к нему необходимо. От него сейчас тянутся нити к подавляющему большинству исламских террористических центров. Только находясь в непосредственной близости к шейху, можно получить информацию о том, какие замыслы вынашивают экстремисты.
— Я ведь давно не выходил на связь с его людьми. Хотя бы примерно известно, где он теперь, в каком районе Афганистана?
— Места своего нахождения он меняет беспрерывно. Но известно, что основной лагерь разбил где-то в горах, поблизости от Джалал-Абада. Ну, да не мне просвещать тебя относительно афганской топографии, надеюсь, на месте сориентируешься. Да и бывшие «соратники»-муджахиддины подскажут, не посмеют отказать уважаемому мулле.
— Чего это ты так веселишься? — недовольно пробурчал Волк. — Не вижу особого повода для радости.
— Да это я больше от раздраженности, — признался Марк. — Понимаю, что ставим перед тобой маловыполнимую задачу, вот и злюсь.
— Отчего же маловыполнимую?
— Сей господин превратился в истинного фюрера, со всеми вытекающими отсюда замашками. Это давно уже не тот Усама, которого ты застал в изгнании, когда ему приходилось уносить ноги то из Саудовской Аравии, то из Судана. Его провозгласили террористом номер один в мире и он теперь, что называется, изо всех сил стремится поддерживать новый имидж и соответствует этому титулу.
— Поменьше бы раздували его эфимерные «подвиги», проще было бы с ним бороться.
— Вот именно, — поддакнул Марк. — Но когда в нашу работу вмешиваются политики, сам знаешь — хорошего не жди, все наверняка испортят и запутают так, что сам дьявол ногу сломит. Ладно, это все эмоции, а тебе дело делать. Поэтому слушай внимательно, кое-какие детали, думаю, тебе пригодятся.
Марк рассказал, что появились весьма тревожные данные о том, что Бин Ладен за последнее время невероятно расширил сеть своих так называемых «лабораторий», где в обстановке чрезвычайной секретности производится чистейший героин. Истинные масштабы производства пока никому не известны, но поступающие отрывочные агентурные данные весьма тревожны. Упомянул Марк и еще одну, весьма любопытную деталь, составляющую величайший секрет Бин Ладена. У Усамы, судя по-всему, появился двойник, а то и несколько двойников. Слухи об этом за последнее время распространяются все упорнее…
Х Х ХВот уже несколько месяцев он в Афганистане, а ни к одной из резиденций Бин Ладена даже близко не смог подойти. Расчеты встретить в окрестностях Джалал-Абада Шамс-ад-Дина, или кого иного из приближенных Усамы, не оправдались. Несколько раз мимо него проносились огромные «джипы» с белыми флажками на капотах, говорили, что именно в таких ездит Бин Ладен и его охрана, но окна машин всегда тщательно зашторены и скорости они не сбавляют. Нужно что-то предпринимать: поведение вернувшегося в Афганистан муллы уже становится подозрительным, так как он до сих пор не примкнул ни к одной из сторон и бродит по всей стране, лишь изредка проповедуя в мечетях, призывая мусульман жить по заветам Всевышнего. К тому же многие здесь помнили, каким особым доверием пользовался мулла Закир Бин Нурлан у шаха Максуда.
Шах остался верен своим идеям. После того, как талибы взяли Кабул, Максуд отступил в район Панджшерского ущелья и держал там оборону, не пропуская талибов на север страны. По сути дела он стал одним из тех, кто возглавил антиталибскую военно-политическую коалицию, несколько лет контролирующую значительную часть Афганистана. Отзываясь о Бин Ладене, шах не стеснялся крепких выражений, открыто выражал недовольство тем, что политика Усамы и все возрастающее производство героина ведут страну к гибели. Неизвестными силами уже было совершено несколько попыток покушения на Максуда, однако, до поры до времени, судьба хранила его. Но вот однажды шаху доложили, что у него хотят взять интервью для весьма влиятельного в арабском мире телеканала. Обычно не склонный к публичным заявлениям и избегающий встреч с представителями прессы, Максуд на сей раз согласился. Он полагал, что именно арабский мир должен услышать его мнение о событиях, происходящих в Афганистане.
В надежно укрепленный кишлак Бауддин, где обосновался Максуд, прибыла целая телевизионная группа. Но охрана, после тщательного обыска, пропустила в покои Шаха только двоих — оператора и корреспондента. Во время интервью сработало взрывное устройство, искусно вмонтированное в телекамеру, шах получил множественные ранения. Промучившись чуть более суток, Максуд скончался. Через несколько дней один из высокопоставленных чиновников министерства внутренних дел Афганистана заявил, что шах Максуд был убит по личному распоряжению Усамы Бин Ладена. А спустя неделю тело чиновника на рассвете обнаружили обезглавленным в его собственном доме.
