Джон ле Карре - Звонок мертвецу. Убийство по-джентельменски
4. В вечер смерти мужа миссис Феннан покинула театр раньше окончания спектакля, поскольку ее обычный спутник не явился на встречу, причем забыла забрать из гардероба нотную папку. Позже в тот же вечер она позвонила в театр и попросила вернуть ей папку, хотя квитанцию от нее якобы потеряла. За папкой приехал тот же мужчина, который регулярно встречался с миссис Феннан.
К тому времени уже было установлено, что данный мужчина является сотрудником представительства сталелитейной промышленности Восточной Германии по фамилии Мундт. Руководителем этой торговой миссии был герр Дитер Фрей, во время войны сотрудничавший с нашей разведкой и имевший обширный опыт оперативной работы. После войны он поступил на государственную службу в советской оккупационной зоне Восточной Германии. Необходимо отметить, что в военное время Фрей действовал во взаимодействии со мной на вражеской территории, показав себя блестящим и опытным агентом.
После этого я решил провести третью беседу с миссис Феннан, в ходе которой она не выдержала нервного напряжения и призналась, что являлась курьером, обслуживая шпионскую миссию своего мужа, который был завербован Фреем во время отпуска в горах пять лет назад. Сама она участвовала в этом против воли отчасти из любви к мужу, отчасти исходя из желания уберечь его от ошибок, к которым могла привести свойственная ему рассеянность. Фрей видел, как Феннан беседовал со мной в парке. Зная меня все еще как офицера службы безопасности, Фрей пришел к выводу, что Феннан либо находится под подозрением британских властей, либо уже играет роль двойного агента. По его заданию Мундт ликвидировал Феннана, а его жену принудила к молчанию собственная вовлеченность в шпионскую деятельность. Она даже собственноручно напечатала «предсмертное письмо» мужа на листе бумаге, ранее подписанном Феннаном.
Способ, с помощью которого она передавала Мундту разведывательные материалы, добытые мужем, имеет непосредственное отношение к делу. Оригиналы и копии документов она помещала в папку для нот, которую брала с собой в театр. Мундт приносил аналогичную папку, содержавшую деньги и дальнейшие инструкции, также оставляя ее в гардеробе. Затем им оставалось лишь обменяться гардеробными квитанциями. Когда Мундт не появился в театре в вышеупомянутый вечер, миссис Феннан, следуя полученным ранее указаниям, отправила квитанцию срочной почтой по адресу в Хайгейте. Она покинула спектакль раньше окончания, чтобы успеть ко времени последней отправки корреспонденции из Уэйбриджа. Когда позже в тот вечер Мундт спросил, где ее нотная папка, она объяснила ему, как вынуждена была поступить. Мундт настоял на том, чтобы забрать папку сразу, поскольку возвращение в Уэйбридж в его дальнейшие планы не входило.
Когда на следующее утро я допросил миссис Феннан, мой вопрос по поводу звонка в 8.30 настолько встревожил ее, что она позвонила Мундту. Это и объясняет попытку ликвидировать меня в тот же день.
Миссис Феннан под давлением с моей стороны сообщила адрес и номер телефона, которые она использовала для контактов с Мундтом (она знала его под оперативным псевдонимом Фрайтаг). И адрес, и телефон привели к квартире, нанятой восточногерманским пилотом, который часто предоставлял ее в распоряжение Мундта. Сам пилот (по всей вероятности — один из курьеров разведки ГДР) на территории нашей страны после 5 января не появлялся.
К этому, таким образом, сводились показания миссис Феннан, которые в конечном счете заводили нас в тупик. Шпион был мертв, его убийца исчез. Нам оставалось лишь оценить размер нанесенного стране ущерба. По нашему запросу мистер Феликс Тавернер из МИДа провел анализ материалов, которые могли попасть в руки противника. Прежде всего это касалось документов, к которым имел доступ Феннан со времени своей вербовки Фреем. И, как выяснилось, к нашему немалому удивлению, немецкая разведка практически не получала через него доступа к секретным данным. Феннан не стремился заручиться закрытой информацией, если она не касалась деятельности его собственного отдела. Более того, с тех пор как шесть месяцев назад его доступ к секретным документам существенно расширился, он вообще не выносил с работы никаких досье, которые можно было бы отнести к категории содержавших государственные тайны. Материалы, которые он брал на дом в этот период, носили исключительно локальный характер и не имели грифа «секретно». Это противоречило взгляду на Феннана как на агента иностранной разведки. Впрочем, сохранялась вероятность, что он им какое-то время являлся, но затем решил оборвать связи с вражеской агентурой. В этой связи представляется вероятным, что он сам написал анонимное письмо, чтобы привлечь к себе внимание контрразведки Британии.
В данном контексте необходимо упомянуть еще о двух существенных фактах. Под вымышленным именем и по фальшивому паспорту Мундт покинул нашу страну в тот же день, когда миссис Феннан сделала мне свои признания. Ему удалось проникнуть на борт самолета, но позже он был опознан сотрудницами авиакомпании. Кроме того, в ежедневнике Феннана были открыто упомянуты имя и контакты Дитера Фрея — слишком очевидное нарушение элементарных принципов шпионажа.
Было трудно понять, почему Мундт задержался в Великобритании на долгие три недели после убийства Скарра, но еще труднее объяснить, каким образом роль, приписанная мужу его женой, была совместима с его полнейшей пассивностью в работе с секретными материалами. Неоднократное рассмотрение и изучение данных следствия подвело нас к выводу: единственным подтверждением шпионской деятельности Феннана были показания его супруги. Если бы ее признания соответствовали действительности, она была бы устранена Фреем и Мундтом, как и все, кто располагал опасной для них информацией.
И тогда возник вопрос: а не была ли шпионкой она сама?
Это объяснило бы время бегства из страны Мундта — он вылетел в Восточный Берлин, как только миссис Феннан заверила, что я «клюнул» на ее ложные признания. Это легко пролило бы свет на запись фамилии и номера телефона в ежедневнике Феннана: для него Дитер Фрей был всего лишь знакомым любителем прогулок в горах и, быть может, порой гостем их дома в Уоллистоне. Находит объяснение и еще одна странность — выбор Феннаном материалов, которые он приносил с работы. Уже получив доступ к действительно секретной информации, он намеренно брал с собой только ничего не значившие досье, потому что начал подозревать жену в шпионаже. Для того он, видимо, и решился встретиться со мной повторно на Марлоу, чтобы поделиться этими подозрениями, когда понял, что может мне доверять. Для этого он попросил предоставить ему свободный от работы день, но ничего не сказал жене. Анонимку на самого себя он явно написал с одной целью — вступить в первичный контакт со службой безопасности, чтобы в дальнейшем разоблачить жену.
Если взглянуть на миссис Феннан с этой точки зрения, то бросаются в глаза ее исключительная эффективность и точность в выполнении полученных заданий, которые плохо вяжутся с ее утверждениями, что она являлась всего лишь невольной соучастницей в предательской деятельности своего мужа.
Однако, даже заподозрив миссис Феннан в шпионаже, мы все еще не имели оснований полагать, что ее показания о случившемся в ночь убийства Феннана тоже были лживыми. Если бы она заранее знала о намерении Мундта убить ее мужа, то не взяла бы с собой в театр папку с нотами и не стала бы посылать квитанцию из гардероба по почте.
Добыть доказательства против нее не представлялось возможным, не активировав ее контакта с непосредственным куратором. Во время войны Фрей разработал хитроумную систему кодов для связи в экстренных ситуациях с использованием либо фотографий, либо почтовых открыток. Суть сообщения заключалась в изображении. Религиозный сюжет — образ Мадонны или фотография церкви — содержал просьбу о срочной личной встрече. В ответ получатель открытки отправлял вполне невинное письмо. Необходимо было только точно датировать его. Тогда рандеву происходило в условленное время и в условленном месте ровно через пять дней после отправки письма.
Существовала вероятность, что Фрей, чьи методы мало изменились со времен войны, все еще придерживался этой системы, прибегать к которой в новых условиях в любом случае приходилось крайне редко. В надежде на это я отправил Эльзе Феннан открытку с изображением Вестминстерского аббатства. Причем использовал почтовое отделение в Хайгейте. У меня были основания полагать: она поверит, что отправителем был непосредственно Дитер Фрей. И она отреагировала немедленно, послав по неизвестному адресу за границей билет на театральный спектакль в Лондоне, который должен был состояться ровно через пять дней. Послание миссис Феннан достигло Фрея, который воспринял его как просьбу о встрече. Поскольку Мундт уже был скомпрометирован «признанием» миссис Феннан, ему не оставалось ничего, кроме как приехать самому.
