Сергей Зверев - Спецагент из ниоткуда
– Возле труб? Там почти никогда никто не бывает, нечего там делать.
– Есть какой-нибудь другой способ покинуть объект?
– Другой? Ворота, забор… Все это под контролем…
Шабанов подошел к окну.
– Начинает темнеть, – заметил он. – Хотя ведь здесь внутри должно быть искусственное освещение?
– Оно копирует естественное… У нас тут смена дня и ночи, как и снаружи. Однако…
– Я хотел бы подняться на купол, – перебил Шабанов. – Сделать несколько снимков сверху. Это возможно?
– Нет ничего проще, – сказал Скрябин. – Здесь неподалеку лестница, она ведет к люку. Там наверху – маскировка, имитирован участок тайги, стоят излучатели или глушители какие-то… Все это требует тщательного ухода… Но сейчас уже довольно темно для фотографирования.
– У меня особая камера. Даже лучше, что темно… Но люк, разумеется, заперт?
– Там простой замок. Если вы сумели дыру в стене прорезать, с этим замком шутя справитесь.
– Сигнализация?
– Нет. Зачем? Оттуда ведь нельзя попасть за территорию.
– Да, да… Так вот с этим как же быть?
Профессор наклонил голову.
– Вот что мы сделаем… – Его фломастер вновь забегал по бумаге. – Смотрите, вот озеро… Инфракрасных камер, направленных туда, всего две. Одна контролирует этот сектор, – фломастер описал дугу, – вторая вот этот. Мы должны сверить часы и точно выбрать время. Вы пойдете этим путем. – Дмитрий Петрович начертил прямую линию. – Я зайду в аппаратную под каким-нибудь предлогом. Сегодня дежурит Саша, мы немного знакомы… Во время разговора я встану так, чтобы загородить монитор.
– А вторая камера? Как только я начну двигаться, она немедленно повернется ко мне!
– Я сумею незаметно заблокировать ее.
– Но есть еще видеозапись.
– Да, видеозапись… Не представляю, зачем бы ее стали просматривать без необходимости, но… Придется мне, как у вас говорят, действовать по обстановке.
– Для биолога, – сказал Шабанов с улыбкой, – вы неплохо разбираетесь в спецтехнике…
Профессор развел руками:
– Пришлось научиться! А вообще я больше химик, чем биолог.
Шабанов кивнул:
– Теперь покажите мне, где лестница на купол.
Подойдя к окну, Скрябин указал направление.
– Идите вдоль стены. Это недалеко, метров пятьдесят.
– Еще с полчаса… Подожду, пока совсем стемнеет.
Шабанов посмотрел на электронные часы на столе, и его взгляд снова упал на лежащую рядом книгу, раскрытую на «Откровении Иоанна Богослова». Скрябин резко захлопнул ее.
– Я сам себе, – произнес он, – кажусь одним из всадников Апокалипсиса… Но почему «кажусь»? Я и есть всадник. Четвертый всадник – Смерть…
В глазах Шабанова промелькнуло нечто неопределенное, туманное, и это не укрылось от профессора.
– Вы не всадник, – быстро сказал Шабанов. – Вы тот, кто остановит всадников…
– Так думал и я, когда начинал эту работу. Постепенно меня многое стало настораживать… Но всю правду я узнал лишь тогда, когда сумел заглянуть в те файлы, куда мне заглядывать не полагалось. Но еще до этого в моей лаборатории произошла авария, утечка «Фантома-ноль». Таких строгостей, как сейчас, тогда не было, просто мало еще знали. Находившийся в лаборатории сотрудник не надел защитного костюма. Он был там один. Я видел, что с ним произошло… Собственными глазами, на мониторах снаружи. И другие видели. Это было… Ужасно.
– Да… Но как удалось справиться с «Фантомом»?
– Соединение нестойкое… Оно может длительное время сохраняться только в особых условиях.
– Например, в капсулах?
– Да, и в капсулах. А на воздухе оно через какой-нибудь час распадается на совершенно безвредные составляющие. Но то, что случится за этот час… О боже!
После непродолжительного молчания Шабанов вновь посмотрел на часы, теперь на свои.
– Давайте определимся со временем, профессор. Чтобы подняться на купол, сделать снимки и спуститься, потребуется не менее получаса, значит, будет примерно 23 часа… Еще полчаса на спуск к озеру. 23.30. И вот тут уже никаких «примерно». Если управлюсь раньше, я подожду. Итак, в 23.29 вы должны быть готовы. Я начну движение ровно в 23.30. Полминуты более чем хватит, но постарайтесь обеспечить мне целую минуту на всякий случай. Сверяем часы… А теперь нарисуйте планы.
Скрябин чертил, давал пояснения. Уточнив еще некоторые детали предстоящего дела, Шабанов попрощался.
– Удачи вам, – запоздало пожелал профессор, когда Шабанов уже покинул коттедж.
На душе у Дмитрия Петровича Скрябина было тяжело. Так тяжело, что он спустился на первый этаж, прилег на диван, тщетно пытаясь думать о прочитанных книгах… Но вспоминалась только ОДНА книга.
«И смерть и ад повержены в озеро огненное»…
14
Профессор постучался в дверь аппаратной. Увидев его на мониторе, парень за пультом нажал кнопку. Дверь открылась, и Скрябин вошел. Полумрак здесь был расцвечен подмигиванием разнообразных индикаторов.
– Добрый вечер, Саша, – сказал старик.
– Не спится, Дмитрий Петрович?
– В моем возрасте хороший сон ждет разве что в могиле…
– Ой, Дмитрий Петрович! Разве можно так говорить!
– Саша, Саша, – вздохнул профессор. – Сбросить бы десяток лет, да что там, хоть пяток… Вот голова разболелась, и анальгин, как назло, кончился. Будь другом, посмотри в аптечке…
Саша встал, а Скрябин шагнул вперед к пульту, загораживая правый экран с неподвижными цветными разводами инфракрасной картинки. Рука профессора нащупала за спиной переключатель. Вторая камера оказалась заблокированной. Саша отошел в угол и принялся рыться в ящичке с красным крестом. Он обернулся к профессору, держа в руках блестящую упаковку.
– Вот ваш анальгин…
Профессору ничего не оставалось, как протянуть руку, чтобы взять лекарство. От этого движения край экрана стал виден Саше.
– Смотрите, Дмитрий Петрович!
Быстро повернувшись, Скрябин успел заметить в углу экрана легкое исчезающее движение.
– Там что-то есть! – взволнованно воскликнул Саша, отодвигая профессора в сторону, почти отталкивая его.
– Нет. – Профессор непонимающе смотрел на экран. – Все спокойно.
– Но там что-то было! Я видел! Вы же стояли спиной, а я видел! Надо немедленно просмотреть запись!
– Ну что ж, – согласился Дмитрий Петрович. – Если ты думаешь, что видел, то конечно…
Саша потянулся к кнопке перемотки, а профессор оперся о пульт, и его палец чуть коснулся квазисенсора ускоренного стирания. Саша перемотал пленку и включил запись. Сначала прошло несколько секунд статичного изображения, а потом оно сменилось мечущимися по экрану серыми полосами.
– Черт… Что случилось?
– Я скажу тебе, что случилось, – ответил профессор. – Ты ухитрился стереть видеозапись в потенциально важном месте. Вот что случилось.
– Но я же нечаянно… – побледневший парень в испуге смотрел на Скрябина. – Что же теперь будет?
– Не знаю… С этими ребятами из службы безопасности шутки плохи…
– Дмитрий Петрович! – Саша в отчаянии схватился за голову. – Что же делать, что делать?
Ученый мягко улыбнулся:
– Я не думаю, что это так уж страшно… Ну, что там могло быть такого? Зверь какой-то спускался к озеру попить… Скорее всего, так. Зачем об этом докладывать? Сами они не станут эту пленку смотреть. Кому в голову придет? А твоя смена ее все равно сотрет под новую запись.
Парень воззрился на профессора уже с надеждой.
– А вы… Вы ведь никому не скажете, правда?
– Конечно, нет, – заверил Скрябин. – Зачем это мне? Ну, давай анальгин, да я пойду.
– Спасибо, Дмитрий Петрович! – Саша протянул старику лекарство. – Вы – человек!
– Спокойной ночи, – попрощался профессор. Перед уходом он вновь незаметно повернул переключатель. Вторая камера снова работала в предписанном режиме.
Через час с четвертью Виктора Шабанова подобрал ночной попутный автобус, идущий в Комсомольск. Неуловимая мысль не давала Шабанову покоя, но она была не в силах пробиться через заслон усталости и развеселые песни пьяненьких попутчиков. Что-то такое, что было дальше в книге на столе профессора…
Он так и не вспомнил.
А было там вот что.
«И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное»…
15
Комсомольск-на-Амуре
Из гостиницы Шабанов позвонил в Москву Голдину.
– Встреча с директором фирмы состоялась, – сказал он.
– Контракт подписан? – отозвался далекий голос с плохо сдерживаемым волнением.
– Еще нет, но договоренность достигнута. Мне тут кое-что понадобится… Нужен звонок из Москвы, чтобы наш представитель в Комсомольске зашел ко мне.
– Когда?
– Сейчас.
Голдин ответил не сразу.
– Ни один из наших представителей в Комсомольске, – сказал он наконец, – не посвящен в историю с этим контрактом. И я думаю, что коммерческая тайна…
– Она будет соблюдена. Мне нужен обычный снабженец.
