Сергей Костин - Страстная неделя
— Что-то со мной надо сделать. Может, усы мне опять наклеить? Как-нибудь загримироваться?
— Зачем вся эта возня? Возьми маску!
— Маску? Никогда не пробовал.
— Сейчас попробуешь. Никто даже не поймет, что это не твое лицо.
Радж что-то сказал очередному мальчику, и мы прошли в защищенную комнату. Мой лондонский дом — я провел здесь больше времени, чем в своем отеле.
Нам была доставлена коробка с париками и целым набором тонких резиновых масок. Несколько Радж забраковал сразу — это были маски Черчилля, британской королевы, принца Чарльза и, если не ошибаюсь, Джека-потрошителя, в любом случае, какого-то мерзкого типа. Порылся в остальных: лысый старик с большим красным носом, красавчик-китаец и скучная физиономия бухгалтера или налогового инспектора. Радж вытащил эту самую унылую и расправил ее передо мной.
— Вот, с париком будешь, как живой.
Маска натягивалась прямо на череп, как презерватив, концы которого прятались под воротник. Гарнитуру пришлось снять.
— У водителя будет связь, — успокоил меня Радж. — Если что-то срочное, типа хвоста, мы вас предупредим.
Он расправил маску передо мной — ныряй в нее! То ли маска была мне мала, то ли это всегда так, но она неприятно стягивала лицо, тянула за волосы, хотя они у меня подстрижены довольно коротко. Радж поправлял маску то слева, то справа, потом ловко подклеил ее под густыми бровями, так что веки уже были моими. Провел круг клеем по гладкой верхней части и налепил на нее рыжеватый парик. Зеркало было в коробке с масками — он протянул мне его:
— Ну, как?
— По губам видно, что я в маске.
Радж присмотрелся.
— Видно. Тогда усы и бородка.
Эти накладки нашлись, и требуемого оттенка. Теперь я стал похож на сановника двора Изабеллы Кастильской. Но теперь краев маски вокруг рта действительно заметно не было.
— Объект А проехал Сент-Джеймсский парк, пересек Мэлл, — сообщил бесстрастный голос Шанкара. — Ваша машина будет у театра через десять минут. Наш человек на месте.
— Объект не делал звонков?
— По этому телефону мы не засекли. Свой мобильный не забудьте положить в мешочек.
— Спасибо, Шанкар. Помни, что я тебе сказал. Целую главу.
Я объяснил Раджу смысл шутки, в которой доли шутки почти не было, и вышел на улицу. Мне предстоял самый ответственный момент операции. Но что я наплету Осборну, я уже придумал.
16
Эта была та же машина, с тем же водителем-мулатом, только с другими номерами. Я открыл дверь рядом с шофером, тот едва успел убрать из-под меня кучу разбросанных компакт-дисков.
— У нас же сзади съемочная площадка? — уточнил я.
— Как просили. Камера в зеркальце, — показал рукой водитель. — Она там всегда, так что обнаружить ее невозможно. Микрофона два, в вашем подголовнике. Так что звук можно гарантировать, а видео — сами понимаете.
— Невозможного и требовать невозможно.
Я заметил его издали по белой повязке на шее. Осборн стоял, слегка расставив ноги. Широкоплечий, крепко сбитый, уверенный в себе человек. Он заметил нашу БМВ и сделал шаг к тротуару. Я опустил окно.
— Здравствуйте, мистер Осборн, — поприветствовал я его, когда мы притормозили. — Пожалуйста, садитесь сзади.
Осборн молча забрался в машину. Не любит лишних слов. А если упрет сейчас в сиденье пистолет и прикажет стоять на месте? Я такую возможность рассматривал и ее отмел. Но вдруг он глупее, чем я думал? Или я глупее, чем думаю?
Машина тронулась. Я заранее сказал водителю, чтобы он объезжал Сохо по кругу или, если там слишком много машин, ехал к Сити.
— У вас какие-то новости о нашем друге? — спросил Осборн.
— Мы с ним виделись сегодня после обеда, — с небрежной солидностью сказал я. — У меня новости о другом вашем друге. С которым вы встречались две недели назад здесь, в Лондоне.
— Я встречаюсь со многими людьми.
— Несомненно, но не все они русские и не все привозят вам секретные сведения из Москвы.
— Допустим, — сухо сказал Осборн. — И что вы хотите мне сказать?
— Мы тоже работаем с этим человеком. Работали, — уточнил я. — Пару дней назад мы установили, что это подстава.
— У вас есть доказательства?
— У вас, полагаю, их тоже хватает, только они пока не выстроились в логическую цепочку. Он передал вам материал в электронном виде?
— Допустим.
— Нам он передал его на флешке. Русские почему-то не доверяют интернету, предпочитают рисковать. Мы получили эти документы в Москве через неделю после вас, так что смею предположить, что нам достался более свежий вариант. Наши специалисты, — я обернулся к Осборну, чтобы подчеркнуть важность последующей информации. Лицо невозмутимое, но взгляд очень внимательный, — нагши специалисты хорошенько повозились с этой флешкой. На ней были стертые файлы. То есть стертые и из реестра, и с помощью какой-то программы физически. Я не очень в этом разбираюсь, но чтобы окончательно уничтожить файлы, которые когда-то были записаны на флешку, ее надо прогнать не через одну программу, а через несколько. Каждая съедает только какие-то определенные следы. Так вот некоторые файлы на той флешке физически сохранились, и в них остался IP-адрес компьютера, который пытался их стереть. Вы не проделали такую же работу с флешкой, которую он передал вам?
— Не знаю. Такими вещами технические службы занимаются.
Отлично, первое признание. Робкое пока, мало что доказывающее, но мы на верном пути.
— Не важно. Мы попытались найти адрес этого компьютера по нашей базе. Это не рабочий компьютер нашего друга, это вообще не компьютер из тех кабинетов, в которых он мог бы оказаться. Я имею в виду Старую площадь или Кремль, если вы знаете Москву.
Знает:
— Это может быть его домашний компьютер? Что безопаснее.
— Тоже нет. И не публичный компьютер из интернет-кафе.
— Не надо меня заинтриговывать, — оборвал меня Осборн. — Вы установили его?
— Установили. Этот компьютер работает в Ясенево. Файл с переданным документом был записан на флешку на Старой площади, а стертые файлы — в Лесу.
Осборн про Лес не стал спрашивать, что это такое. Помолчал.
— Вы думаете, русские такие глупые?
— Я думаю, у них там сейчас бардак. Лучшие ушли или уходят, остаются троечники и проходимцы. Ну и неисправимые идеалисты, как Леонид. Сожалею, что приходится назвать его, но ведь кодовые имена вы и мы дали ему разные, а сейчас нужна предельная ясность.
Не возразил, не переспросил имя, не уточнил, что это еще за человек. Вот и второе очко, уже существенное. Теперь осталось застолбить содержание документа.
— Как вы понимаете, — продолжил я, — русские очень боятся недавних арабских революций. На очереди может быть Азербайджан, где многие годы правит одна семья, Туркменистан и Узбекистан, где свободы строго дозированы, Казахстан, где президент пожизненный. А дальше — Северный Кавказ, Татарстан. Вряд ли их интересы по этим проблемам совпадают с нашими.
— Вы думаете, русские на переговорах с нами будут проводить одну линию, а на самом деле готовить и осуществлять другую?
— Так считают наши аналитики, и да, я тоже так считаю. Поскольку Леонид оказался подставой, другого варианта нет.
Я специально снова назвал человека по имени. И вновь Осборн это имя воспринял, как должное. И по поводу содержания переданного им документа не возразил и не задал лишних вопросов. Еще бы чуть-чуть его раскрутить.
— Подождите, это… Это Влад рассказал вам про… Про Леонида?
Все, сам назвал его. Теперь у меня было все, что нужно.
— Да, финальную точку поставил он. Кстати, — я даже перегнулся через сидение, чтобы посмотреть на Осборна, — вы не нашли человека с футляром для гитары?
— Ищем.
— Но уже установили, кто это?
— Нет.
— А мы установили, — продолжал плести свою паутину я. — Это кадровый сотрудник из Леса. Действующий офицер. Влад представляет для них опасность в первую очередь потому, что он узнал о готовящейся игре.
— Вы знаете, под каким именем киллер въехал в страну? — тут же уцепился Осборн.
— Нет, но описание сошлось по всем пунктам. Человеку, у которого через полголовы пропечатывается жила, лучше выращивать помидоры или разводить кроликов.
— Мы это отметили. Спасибо за наводку. Вы поможете мне связаться с Владом?
— Послушайте, мистер Осборн, — я снова перегнулся к нему. — Я еще ничего не получил взамен.
Мне кажется, именно так цинично отреагировал бы надменный чистый американец из ЦРУ.
— А что вы хотите?
Взгляд умный, но жесткий, губы сжаты, подбородок вперед.
— Пока ничего. Скажу, как что-то понадобится. И… у меня к вам просьба.
— Да?
— Пусть о нашей встрече никто из ваших коллег не знает. У вас там такая дыра, что сквозняк до нас долетает. Зачем русским знать, что мы знаем?
