Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке
– Черт возьми, еще бы не катастрофа! – завизжал Богг. – Роммель получает подробные сообщения о наших операциях черт знает за сколько времени до их начала!
Вэндем дочитал радиограмму до конца. Подробная информация – тут уж ничего не скажешь. В сообщении указывались номера войсковых частей, время отдельных этапов операции и общий стратегический замысел.
– А мы удивляемся, почему Роммель выигрывает, – пробормотал Вэндем.
– Оставьте свои дурацкие шутки! – завопил Богг.
К Вэндему подошел Джейкс в сопровождении полковника из австралийской бригады, которая брала высоту, и сказал:
– Прошу прощения, сэр.
Вэндем оборвал его:
– Не сейчас, Джейкс.
– Останьтесь, Джейкс, – скомандовал Богг. – Это и вас касается.
Вэндем передал лист Джейксу. У него было такое чувство, как будто его кто-то ударил. Сообщение настолько достоверное, что могло исходить только из генштаба.
– Будь я проклят, – негромко сказал Джейкс.
– Они получают эти сведения от английского офицера, я надеюсь, вы это понимаете? – раздраженно спросил Богг.
– Да, – ответил Вэндем.
– Что значит «да»? Режим секретности – это ваша работа, вы за это отвечаете, черт возьми!
– Я понимаю, сэр.
– А вы понимаете, что об утечке информации такого масштаба придется докладывать главнокомандующему?
Австралийский полковник, который не представлял себе размеры произошедшей катастрофы, чувствовал себя неловко, оказавшись свидетелем того, как офицера отчитывают на людях, словно мальчишку. Он вмешался:
– Оставьте обвинения на потом, Богг. Я лично сомневаюсь, что кто-то конкретно в этом виноват. Сейчас ваша задача – определить размеры нанесенного ущерба и составить предварительный отчет для вашего начальства.
Богг, конечно, еще долго бы отчитывал своих подчиненных, но тут с ним говорил старший по званию. С видимым усилием он подавил свой гнев и сквозь зубы проговорил:
– Хорошо, займитесь этим, Вэндем.
Он зашагал прочь, а полковник ушел в противоположном направлении.
Вэндем присел на подножку грузовика. Дрожащей рукой он поднес спичку к сигарете. То, что произошло, оказалось еще ужаснее, чем он предполагал. Алекс Вольф не только пробрался в Каир и избежал сетей, которые расставил для него Вэндем, но и получил доступ к секретным данным на самом высоком уровне.
Вэндем подумал: «Кто этот человек? Всего за несколько дней он выбрал объект, развернул свою деятельность, а затем подкупил, подверг шантажу или соблазнил объект на предательство.
Кто является этим объектом? Кто снабжает Вольфа информацией? В сущности, секретными сведениями владеют сотни людей: генералы, их адъютанты, секретари, которые печатают различные документы, шифровальщики радиодонесений, офицеры-связники, которые передают сообщения на словах, штабные работники разведотдела, все межведомственные сотрудники…»
Вэндему почему-то казалось, что среди сотен этих людей Вольф нашел человека, готового предать свою страну за деньги, по политическому убеждению или в результате шантажа. Конечно, можно допустить и такую мысль, что Вольф вообще не связан с этим делом, но Вэндем считал такую версию слишком большой натяжкой – ведь предатель должен иметь канал связи с неприятелем, а у Вольфа был такой канал, – и потом, вряд ли в Каире был еще кто-то кроме Вольфа, кто обладал бы такой же возможностью.
Джейкс по-прежнему стоял рядом с Вэндемом и выглядел совершенно ошарашенным. Вэндем задумчиво произнес:
– Информация ведь не просто поступает к Роммелю – он пользуется ею. Если помните, сражение пятого июня…
– Я помню, – ответил Джейкс. – Это была настоящая резня.
«И я виноват в этом, – подумал Вэндем. – Богг прав: моя работа заключается в том, чтобы не происходило утечки секретных сведений; когда такая утечка происходит, отвечать должен я».
Один человек не может выиграть войну, а проиграть может. Вэндем не хотел оказаться таким человеком.
Он встал.
– Ладно, Джейкс. Вы слышали, что сказал Богг. Пора приниматься за дело.
Джейкс щелкнул пальцами.
– Я забыл вам сказать то, что собирался. Вас просят к полевому телефону. Звонят из генштаба. Там какая-то египтянка в вашей конторе дожидается вас и не хочет уходить. Она говорит, у нее срочное сообщение для вас.
«Элин! Может быть, она уже вошла в контакт с Вольфом? Наверняка это так – зачем еще она стала бы так срочно разыскивать меня?»
Вэндем помчался на КП. Джейкс бежал за ним, не отставая.
Майор, заведующий пунктом связи, передал ему трубку.
– Покороче, Вэндем, нам нужен телефон.
Это было уже слишком – Вэндем достаточно натерпелся за сегодняшний день. Он выхватил трубку, поднес ее к физиономии майора и заорал:
– Я буду говорить, сколько сочту нужным!
Он повернулся спиной к майору и сказал в трубку:
– Слушаю.
– Уильям?
– Элин…
Он хотел было сказать, что рад слышать ее голос, но вместо этого спросил:
– Что случилось?
– Он приходил в магазин.
– Ты видела его? Адрес узнала?
– Нет, но он назначил мне свидание.
– Молодчина! – Вэндем был в восторге: теперь он поймает этого подонка! – Где и когда?
– Завтра вечером в 7.30 в ресторане «Оазис».
Вэндем взял клочок бумаги и карандаш.
– Ресторан «Оазис», 7.30, – повторил он. – Я приду.
– Хорошо.
– Элин…
– Да?
– Я очень благодарен тебе. Спасибо.
– До завтра.
– До свидания.
Вэндем опустил трубку на рычаг. Рядом он увидел Богга и майора-связника.
– Вы что, черт возьми, пользуетесь полевой связью, чтобы назначать свидания подружкам?! – заорал Богг.
Вэндем одарил его счастливой улыбкой.
– Это была не подружка. Это информатор, – объяснил он. – Она установила контакт со шпионом. Завтра я буду его арестовывать!
Глава 2
Вольф смотрел, как Соня с аппетитом ест. Печенка была непрожаренная – розовая и мягкая, – она такую любила. Он думал о том, как они с Соней похожи. В работе оба отличались компетентностью, профессионализмом и высокой степенью успеха. В них жили отголоски потрясений, пережитых в детстве: в случае с ней – смерть отца, в случае с ним – брак его овдовевшей матери с мужчиной из арабской семьи. Ни Соня, ни Вольф никогда не были близки к заключению брачных уз – они слишком обожали себя, чтобы полюбить другого человека. Объединяла их не любовь и даже не привязанность друг к другу, а совместная похоть. Самым главным в жизни каждого из них было удовлетворение своих аппетитов. Они знали, что, посещая ресторан, Вольф подвергал себя риску, хоть и незначительному, но оба считали, что риск этот оправдан, так как хорошая еда составляла важную часть их жизни.
Соня покончила с печенкой, и официант принес на десерт мороженое. Она всегда была очень голодна после представления в «Ча-ча». Да и неудивительно: ведь танцовщица затрачивает столько энергии. Когда Соня перестанет выступать перед публикой, она растолстеет. Вольф представлял себе, какой она станет лет через двадцать: три подбородка, огромная грудь, седые и ломкие волосы, плоскостопие и одышка на лестнице.
– Чему ты улыбаешься? – спросила Соня.
– Я представил тебя старой теткой в бесформенном черном платье и вуали.
– Все не так. Я стану очень богатой, буду жить во дворце, в окружении обнаженных мужчин и женщин, готовых выполнить любой мой каприз. А что произойдет с тобой?
Вольф улыбнулся.
– Я думаю, что меня назначат послом Гитлера в Каире и я буду ходить в мечеть в эсэсовской форме.
– Тебе придется снимать там сапоги.
– Хочешь, я буду навещать тебя в твоем дворце?
– Да, но только в форме.
– А сапоги я должен буду снимать?
– Нет. Все, кроме сапог.
Вольф засмеялся. Соня редко бывала в таком хорошем настроении. Он подозвал официанта, заказал кофе, бренди и попросил счет.
– Есть хорошая новость для тебя. Мне кажется, я нашел замену для Фози, – сообщил он Соне.
Она вдруг замерла и внимательно посмотрела на него.
– Кто она? – спросила Соня ровным голосом.
– Я вчера ходил к знакомому бакалейщику. Аристопулос взял на работу в магазин свою племянницу.
– Продавщица?!
– Она настоящая красотка. У нее прелестное, невинное лицо и слегка развратная улыбка.
– Сколько ей лет?
– Трудно сказать. Около двадцати, я думаю. А тело у нее – как у девочки.
Соня облизнула губы.
– И ты думаешь, что она?..
– Думаю, что да. Ей смертельно надоело там, у Аристопулоса. Она прямо бросилась на меня.
– Когда ты с ней встретишься?
– Сегодня вечером я с ней ужинаю.
– Ты приведешь ее домой?
– Может быть. Ее надо подготовить. Она настолько хороша, что не хотелось бы ее спугнуть.
