Патрик Ларкин - Московский вектор
Надела их, повернулась и вошла в кабинет, который открыл для нее услужливый Отто Фромм. Вообще-то она обошлась бы и без него – воспользовалась бы отмычками, – но лучше было не прибегать к их помощи. Даже самые замысловатые отмычки царапают замок; царапины при тщательном осмотре легко обнаружить. В задачи Рэнди Рассел входило оставить после себя как можно меньше следов, чтобы никто не узнал о принадлежности обманщицы Петры Фогель к Центральному разведывательному управлению.
Плотно закрыв за собой дверь, Рэнди внимательно рассмотрела кабинет. Обвела изучающим взглядом расставленное у стен компактное электронное оборудование – центральные компьютеры сети, модульный концентратор, роутеры, – оплетенное путаницей проводов. Это было сердце компьютерной системы в берлинском отделе госбезопасности. Все сетевые компьютеры и прочая аппаратура в здании, на которой работали сотрудники, объединялись сосредоточенным в этом кабинете оборудованием. Отсюда же обеспечивалась высокоскоростная, тщательно защищенная связь каждого офиса с главными компьютерными системами, базами и архивами в висбаденском центре БКА.
Рэнди удовлетворенно кивнула. Именно сюда ей и надлежало проникнуть. Карл Центнер, местный специалист по информационным технологиям, отдыхал в Таиланде. Вряд ли кто-нибудь из прочих сотрудников в его отсутствие часто сюда заглядывал. Возможность провернуть задуманную операцию благодаря фальшивому удостоверению, документу и сексуальной озабоченности Фромма представлялась великолепная.
Она посмотрела на часы. До перерыва, во время которого лысеющий начальник охраны мог явиться и предложить ей кофейку, оставался примерно час. Следовало немедленно приступить к делу. Рэнди прошла к рабочей станции в углу. Стол был завален руководствами по работе с программным и аппаратным обеспечением, тут и там желтели самоклеющиеся листочки бумаги с записями. По всей вероятности, большую часть времени Центнер проводил именно за этим столом. Рэнди придвинула ближайший вращающийся стул, села и открыла портфель.
На трех из компакт-дисков действительно хранились примерно те же программы по поиску информации и доступу к ней, какими пользовался Бундескриминальамт. Два были чистые. Шестой же содержал сверхсовременное программное обеспечение, созданное отделом исследований и разработок ЦРУ.
Тихонько напевая себе под нос, Рэнди вывела плоский компьютерный монитор из режима ожидания. На экране появился символ БКА – немецкий геральдический орел с расправленными крыльями, – приглашая пользователя войти в местную сеть отдела госбезопасности. Рэнди вставила диск. Компьютер приглушенно засвистел, быстро перекидывая информацию на винчестер.
С минуту Рэнди сидела, затаив в ожидании дыхание. Внезапно на экране высветилось текстовое окно:
ЗАГРУЗКА ЗАВЕРШЕНА. СИСТЕМА ГОТОВА.
Рэнди внутренне напряглась. Сузила глаза. Подумала: сейчас мы проверим, достойны ли программисты Управления гораздо большего, чем весьма скромное правительственное жалованье и пенсия. Если нет, тогда то, что она сейчас сделает, переполошит все защитные системы здесь и в Висбадене.
Сконцентрировавшись, она нахмурила брови чуть наклонилась вперед и ввела команду:
АКТИВИЗИРОВАТЬ ЯНУС.
Программа «Янус», названная именем римского божества дверей, входа, выхода и всякого начала, была предназначена для взлома и обхода защитных компьютерных систем. Проникая в систему, она должна была определить, расшифровать все сведения о пользователях и пароли. И открыть доступ к документам, к любому, даже тщательно засекреченному архиву.
Во всяком случае, так говорили ее создатели.
Рэнди Рассел взяла на себя ответственность впервые проверить программу в действии. Прекрасно зная: если в «Янусе» обнаружатся изъяны, за это придется здорово поплатиться.
Машина тихо гудела и пощелкивала, будто разговаривая сама с собой. «Янус» распространялся по всей компьютерной системе БКА – сначала в Берлине, затем в Бонне и в главном управлении Висбадена.
Рэнди все сильнее волновалась. Ее так и подмывало встать со стула и начать ходить туда-сюда по кабинету, чтобы усмирить тревогу. Следовало довериться компетентности программистов ЦРУ, но чувство зависимости от чужих расчетов ее сильно тяготило. Она ненавидела операции, в которых не могла положиться исключительно на себя. В личном деле Рэнди с бюрократической косностью была отмечена и ее склонность действовать в одиночку, и страсть идти наперекор установкам и правилам, когда, по ее мнению, это было необходимо.
На экране появилось другое текстовое окно:
ПРОЦЕСС ПРОНИКНОВЕНИЯ ЗАВЕРШЕН. ВСЕ ФАЙЛЫ ДОСТУПНЫ. СИГНАЛОВ ТРЕВОГИ НЕ ЗАФИКСИРОВАНО.
Рэнди со вздохом облегчения откинулась на спинку стула, чувствуя разливающееся по плечам и шее приятное расслабление. Войти в систему БКА ей удалось беспрепятственно. Мгновение спустя она снова подалась вперед и, пробежав по клавиатуре пальцами, задала «Янусу» очередные команды. Следовало отыскать все отчеты, досье и письма, в которых упоминалось имя Вольфа Ренке.
Пришлось еще немного подождать – «Янус» принялся проверять сотни тысяч файлов, в том числе и оцифрованные статьи из газет, выпущенных около тридцати лет назад. Экран с возрастающей скоростью стали заполнять строки – краткое содержание подходящих документов. Большинство и не выходили за пределы БКА, другие после воссоединения поступили от бывшего правительства Восточной Германии.
Рэнди дождалась, пока длиннющий список закончился, и ввела следующую команду:
СКОПИРОВАТЬ ВСЕ НА ДИСК.
Компьютерная система Бундескриминальамт повиновалась: отправила на первый, потом на второй чистые диски, которые Рэнди последовательно вставила в дисковод, копию каждого требуемого документа. Завершилась операция заложенной в шпионской программе чисткой: удалением из компьютерной системы всех возможных следов вторжения.
Когда на экране снова появился геральдический орел, Рэнди поднялась, убрала диски в портфель и направилась к двери, намереваясь, как только выйдет из здания, поехать в конспиративную квартиру ЦРУ и вернуть себе нормальный вид. Навек уничтожить кокетку Петру Фогель, к великому разочарованию несчастного Отто Фромма.
Ей следовало отвезти диски на базу Управления в Берлине, где к их изучению готовились приступить разведаналитики. В их задачи входило найти объяснение тому, как загадочный Вольф Ренке умудрялся до сих пор скрываться от немецких властей.
* * *По прошествии часа крошечная подпрограмма, спрятанная глубоко внутри программного обеспечения в компьютерной системе Бундескриминальамт, приступила к каждодневному сканированию определенной группы файлов, проверяя, не пытался ли кто-нибудь посторонний их просмотреть и не получил ли доступ к их содержимому. Значительные несоответствия выявились моментально. Записанные данные активизировали в подпрограмме ранее не используемые коды, посылая по электронной почте сигнал тревоги на персональный компьютер за пределами сети БКА.
Зашифрованное сообщение полетело на восток, прошло сквозь цепочку интернет-серверов и благополучно прибыло в место назначения – московский офис «Группы Брандта».
* * *Герхард Ланге пробежал глазами отчет в сильном волнении. Закусил тонкую губу и стал обдумывать последствия, к которым могли привести непредвиденные события. Дело было поздно вечером, после неудачной попытки Брандта захватить Джона Смита и Фиону Девин.
Взяв телефонную трубку, бывший офицер «Штази» набрал номер сотового.
– Да? – ответил после первого гудка Эрих Брандт. – Что там еще?
– Кто-то копается в документах Ренке, – осторожно сообщил Ланге.
– Кто?
Ланге вздохнул.
– Трудно сказать. Согласно защитной подпрограмме, которую мы установили в компьютерной системе БКА, буквально за десять минут несколько сотен отдельных файлов, в которых упоминается имя профессора Ренке, просмотрели более двадцати пользователей, в том числе и сам директор. Запрошены документы были с одной рабочей станции – системного администратора, ответственного за работу местной сети в Берлине.
Несколько мгновений трубка молчала.
– Это невозможно, – проревел наконец Брандт.
– И я так считаю, – приглушенно отозвался Ланге.
– По-твоему, это дело рук американцев? – спросил Брандт.
– Скорее всего, – ответил Ланге. – У ЦРУ и АНБ достаточно технологических средств, чтобы проникнуть в архивы Бундескриминальамт.
– И есть на то веская причина, – медленно и с неохотой произнес Брандт.
Ланге кивнул.
– Да. Боюсь, безопасность ГИДРЫ под гораздо более серьезной угрозой, чем мы думали.
– По-видимому, да, – процедил Брандт. – Остается лишь надеяться, что о последней новости не узнают россияне.
Следующие слова Ланге подбирал с особой тщательностью.
