Чингиз Абдуллаев - Алтарь победы
– Мы пробьемся, – заверил его Эхидо. – Я могу доверять этому полковнику?
– Он из армейской разведки, – сказал, закрывая глаза, Валид Шариф-хан, – полковник Интизар Хаким. Вы можете ему доверять, его послало наше командование по согласованию с вашим посольством.
Снаружи трещали короткие автоматные очереди, раздавались крики офицеров. Но террористов среди холмов уже не было. Очевидно, они успели покинуть свою засаду. Солдаты возвращались. Было уже совсем темно.
– Нам нужно срочно ехать дальше, – сказал Эхидо, обращаясь к полковнику Интизару Хакиму.
– Нужно будет выслать вперед одну машину, – предложил полковник, – чтобы они проверяли дорогу. Может, впереди есть еще одна засада.
– Давайте быстрее, – согласился Эхидо. – Я поеду в вашей машине.
– Садитесь, – согласился полковник, приказав одному из своих офицеров пересесть в другой автомобиль. Через пять минут они медленно тронулись дальше.
– Вы говорите по-английски? – поинтересовался американец.
– Конечно, – кивнул полковник.
В Пакистане официальными языками были урду и английский, тогда как в Индии – хинди и английский. На самом деле обе страны были в течение многих лет колонией Британии, и, уходя отсюда, англичане оставили им свой язык. При этом в Пакистане многие руководители еще могли говорить на урду, хотя главным языком элиты и высшего военного командования был английский язык. В Индии английский был в большом ходу, и многие современные индийские писатели писали на английском языке, а многие политики даже не могли толком изъясняться на хинди, считая английский родным языком.
– Что вам известно об этой лаборатории? – спросил Эхидо, переходя на английский.
– Мы получили сообщение о том, что они работают в Музаффаргархе, – ответил полковник, – и мне приказали взять два взвода солдат, чтобы все проверить на месте. Полковник Валид Шариф-хан привез с собой спецназ из Исламабада. Мы знали, что вы поедете вместе с ним, и у меня был приказ помогать вашей миссии.
– Когда вы узнали об этом задании? – поинтересовался Эхидо.
– Сегодня днем. За несколько часов до вашего прибытия, – ответил Интизар Хаким.
– А кто еще? Я имею в виду, кто из ваших офицеров мог знать о нашей миссии?
– Никто, – удивился полковник, – кроме меня. Такие операции держат в тайне именно для того, чтобы не нарваться на засаду.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. Я получил приказ в запечатанном конверте. Ни один из моих офицеров и солдат не мог знать, куда мы поедем.
– С нами из Исламабада прилетела группа спецназа. Там несколько офицеров. Им могли заранее сообщить об этой лаборатории…
– Никогда. Валид Шариф-хан слишком опытный и авторитетный разведчик, чтобы так рисковать. Только он знал точное местонахождение лаборатории.
– Тогда получается, что о нашей поездке заранее знали только мы двое. Он и я, – подвел неутешительный итог Эхидо. – Вы понимаете, что такого просто не может быть.
– Почему? – не понял полковник. – Все так и было. Я получил приказ только сегодня. А вы двое знали о том, куда поедете, еще вчера или даже гораздо раньше.
– Из нас двоих только я живой и невредимый, – напомнил Эхидо. – Если учесть, что Валид Шариф-хан получил пулю и сейчас борется в больнице за свою жизнь, то получается, что единственный человек, кто мог сдать террористам нашу поездку, – ваш покорный слуга.
Полковник улыбнулся.
– Я вас не обвиняю, господин Эхидо.
– Спасибо. Но меня обязательно спросят, почему террористы ждали нас на этом мосту. Или это была случайная встреча? Но тогда почему пуля попала именно в нашего друга, который знал, где находится лаборатория?
– У меня тоже есть конкретные указания насчет этой лаборатории. А в него стреляли потому, что он вылез из машины, чтобы поторопить полицейских. Террорист решил, что он и есть главный офицер, что, собственно, было правдой.
– Это не объясняет, почему они здесь оказались.
– Случайная группа бандитов, – поморщился Интизар Хаким, – увидели военных и открыли беспорядочную стрельбу. У нас так часто бывает.
– Я должен сказать вам, что нахожусь в вашей стране довольно давно, – сообщил Эхидо, – и знаю, как ведут себя обычные террористы. Но эту операцию мы готовили очень давно, и поэтому я не могу поверить, что случайно появившийся бандит выстрелил прямо в того человека, который помог нам сюда попасть.
– Они еще убили и вашего водителя, – напомнил полковник.
– Это уже технический момент, – возразил Эхидо. – Извините, но это как раз могла быть случайная смерть. У меня два возможных варианта, один из которых я должен принять за истину, – или согласиться, что это была случайная банда, которая открыла беспорядочную стрельбу, ранив нашего ведущего офицера и убив водителя, либо признать, что произошла утечка информации и нас ждали именно на этом мосту, для того чтобы застрелить полковника Валида Шариф-хана. Меня больше устраивает второй вариант, в первый я просто отказываюсь верить.
– Могу с вами согласиться. Но тогда ищите источники утечки информации в Исламабаде. У нас об этом никто не знал, – твердо заявил полковник Хаким, – в этом я уверен.
– Какой у вас приказ насчет лаборатории и ее сотрудников? Вы можете быть со мной откровенны. В конце концов мы союзники.
– У меня приказ помочь вам, – сказал полковник, – оцепить лабораторию и никого оттуда не выпускать, разрешив вам проверить все на месте. Операцией должен был руководить лично Валид Шариф-хан, но, очевидно, теперь командование придется принять мне. А завтра сюда прибудут наши специалисты по ядерному синтезу. Вот, собственно, и все. У вас будет только одна ночь, чтобы решить все ваши проблемы. Только вы не можете ничего отсюда вывозить или кого-либо забирать. В остальном вы абсолютно независимы и можете делать все, что угодно.
– Одна ночь… – прикусил губу Эхидо. – Теперь понятно, насколько благожелательно к нам относится ваше руководство. Хорошо еще, что не один час. Ладно. Мы что-нибудь придумаем. Который сейчас час?
– Около восьми вечера, – взглянул на часы полковник.
– Давайте поторопимся, раз у нас осталось так мало времени.
Эхидо откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Интересно, как же все-таки произошла утечка информации?
Ясенево. Москва. Россия. За сутки до дня «Х»
Стриженюк лично прибыл к генералу Денисову, чтобы сообщить ему абсолютно невероятную новость: американцы предложили Ветерану встречаться с его соседкой, с которой он часто виделся на улице. В такое просто невозможно было поверить. Денисов мрачно выслушал своего подчиненного.
– Это явная подстава, – подумав, решил он, – они проверяют Ветерана, очевидно, не доверяя ему. Нужно немедленно отзывать Стрелу обратно в Ливан. Пусть возвращается.
– Наши аналитики считают, что она может на некоторое время задержаться в Нью-Йорке, – осторожно сообщил Стриженюк. – Судя по нашим данным, американцы ее здорово проверяли, даже прислали в Махачкалу своего представителя. И убедились, что она как раз тот самый человек, за кого себя выдает. Сейчас для них самая большая опасность – террористы из пещер Афганистана, а не супруга ливанского бизнесмена, к тому же родившаяся в Советском Союзе. Любая, даже самая тщательная проверка подтвердит, что она не имела никакого отношения к мусульманским экстремистам. Наоборот, ее супруг был очень уважаемым человеком в Ливане. Мать у нее учительница, отец работал начальником стройуправления. Просто идеальная биография.
– Наверно, они сумели вычислить Ветерана, который допустил какую-то ошибку, – недовольно произнес Денисов. – Неужели вы верите в подобную невероятную случайность, Евгений Андреевич? Таких чудес в жизни просто не бывает. Мы посылаем женщину в один из самых больших городов мира к нашему агенту, и они несколько месяцев не могут даже нормально общаться. А потом приходит куратор американской разведки и советует нашему агенту встречаться именно с ней… Это просто немыслимо.
– Не совсем так, как вы говорите. Дело в том, что он постоянно живет в Ривердейле. Никуда не выезжает, ни с кем не встречается. Ходит на работу в свой магазин и обратно. Место тихое, людей почти нет, все работают. У него давно не было никаких контактов с женщинами. А тут на соседней улице появляется женщина с собакой, которая ему явно нравится…
– Собака или женщина? – поднял голову Денисов.
– И собака, и женщина, – улыбнулся Стриженюк. – Они встречаются почти каждый день, чаще дважды в день. Все знают, что Саида Джалал занимается благотворительностью. Всем известно, что она его соседка. Очевидно, он и не очень скрывает свою симпатию к ней. Понятно, что американцы, которые за ним наблюдают, решили подтолкнуть его к более активному поведению. Их тревожит депрессивное состояние агента, который, кроме работы, нигде не бывает. А в магазине у него работают пожилая уборщица и мальчик-вьетнамец, что тоже говорит не в пользу здоровья его психики. Ведь понятно, что он хочет отгородиться от людей, стараясь лишний раз ни с кем не встречаться. По-моему, все правильно. В этих условиях его куратор, который тщательно проверил Саиду Джалал, рекомендовал ему обратить внимание на молодую вдову.
