Владимир Быстров - Царская охота
– Но у нас же ничего, кроме копий этих документов, больше нет! Чем мы потом докажем, что не выдумали всё?
Рыков усмехнулся:
– А зачем нам вообще что-то кому-то доказывать? Это уж власти пусть сами решают, заниматься им Пузырёвым или нет! Важно, что теперь он "под колпаком", просекаешь? И любое его действие сразу будет обрастать уже новыми свидетелями! А дальше? Ему что – их тоже зачищать? Нет, брат, теперь он увяз по самые, как говорится, "не балуй"!
Он удовлетворенно рассмеялся, но тут же снова принял серьезный вид:
– А мы, сейчас еще в этот костерок керосину добавим, чтобы ему жизнь малиной не казалась! Ты, вот что – закинь-ка в Сеть этот план!
Ломов восхищенно взглянул на него и помчался выполнять поручение, а Рыков вернулся к верстаку, осмотрел уже приготовленные обрезки стальных трубок, отложил их в сторону и пошарил взглядом вокруг: "Так, теперь резиновые шайбы… Где-то тут были старые подошвы от обуви..." В сарае он провозился до вечера, и лишь когда солнце уже заметно склонилось к горизонту, обтёр чистой тряпкой два полностью готовых глушителя, еще раз заглянул внутрь каждого из них, заверну в оторванный от старой рубашки рукав и сунул получившийся свёрток за пояс брюк. Оставалось их испытать…
* * * *– Почему не позвонил? – голос Хабелова звучал властно и уверенно, – Решил, мол, всё, спёкся наш депутат? Зря надеешься! С этими фальшивками я разберусь быстро, а тебе со мной еще работать и работать! Если, конечно, будешь правильно себя вести…
– Что вы, Реваз Георгиевич, – испуганно залебезил губернатор, – у меня такого и в мыслях не было! А не звонил… Так ведь мы, вроде, обо всём договорились! Или что-то изменилось?
– Ничего не изменилось! С какой еще стати что-то должно было поменяться? – недовольно отозвался Хабелов. – И чтобы к моему приезду приготовил документы на оба участка! Как там, кстати – местных уже переселили из этого Щукино?...
Немного помолчав, добавил:
– И про катер не забудь!
Как только он положил трубку, Смирнов тут же приказал секретарше срочно разыскать Кондрашова. Несколько минут спустя она уже соединила его с начальником стройки.
– Слушай, Иваныч… – мягким, просительным тоном начал губернатор, – Мы сколько лет уже вместе работаем? Тридцать? Ну, так кончай бузить!
– Бузить? – удивился Кондрашов, – Ты это о Хабелове, что ли?
– О нем, родимом, о ком еще! – с досадой отозвался Смирнов. – Он-то сейчас отбрехается от всех этих "наездов", а после на нас отыграется! Еще, глядишь, и на бабки выставит! В общем, как хочешь, а деревней этой заниматься нужно!
– А чего это ты вдруг задергался? Хабелов звонил, что ли?
– Звонил… – подтвердил губернатор, – только что… Напомнил, что в четверг приезжает. А заодно предупредил, что сам поедет проверять, как идет стройка в Щукино!
– Ладно, не напрягай, дай подумать!..
Собеседник умолк, а губернатор терпеливо ждал, прижав трубку к уху. Наконец, трубка ожила вновь:
– В общем, сегодня у нас вторник? А приедет он, значит, в четверг… Так ты мне на завтра присылай своих сапёров, и пусть они там покопаются по полной, дня на три-четыре! А Хабелову скажем, что рвануло в понедельник. Мол, пока разобрались, пока сапёров вызвали… Ну, и эти, МЧС-овцы пусть тоже не молчат, навешают ему на уши! Уловил мысль?
– Уловил! – с заметным облегчением отозвался губернатор. – Молодец, Иваныч! Я знал, что ты что-нибудь придумаешь! А уж потом и стройку нагонишь, и Хабелов останется доволен, верно?
– Нагоним, конечно, нагоним… – согласился Кондрашов.
Однако какие-то едва уловимые интонации в его голосе вызвали у губернатора смутные подозрения. И эти подозрения тут же обрели реальные очертания.
– Только тебе придется немного добавить! – после секундной паузы закончил свою мысль Кондрашов.
– Что значит добавить?! Совесть-то поимей! Ты и без того уже вдвое смету превысил! – возмутился Смирнов.
– Ну, начнем с того, что смета была вдвое завышена уже при её составлении! – спокойно заметил Кондрашов. – Тебе напомнить, по чьей просьбе? А сейчас, кстати, я вовсе и не предлагаю её превышать – не дай бог этот твой Хабелов попросит кого-нибудь из своих знакомых её проверить! Открутят и тебе, и мне… Я думаю просто нужно пересмотреть наши прежние договоренности! Ну, ты понимаешь, в каком плане…
– Ну, ты и жук, Виктор Иванович! – Смирнов уже не скрывал злости. – Это, значит, я тебе должен свои бабки отдать, так что ли?
– Не свои, а Хабеловские! – усмехнулся в трубку Кондрашов, – Ты, Николай Викторович, не путай свою шерсть с… чужой! Короче, моя доля увеличивается на десять процентов, и это не обсуждается!
Не дожидаясь ответа, он положил трубку, прекрасно понимая, что положение у губернатора безвыходное. На следующее утро к месту, где произошел взрыв, стали стягиваться машины МЧС с надписью "разминирование" на дверках кабин…
ГЛАВА 22.
Рыков немного подтянул пояс, чтобы свёрток не выпал по дороге, затем достал с полки тубус с прицелом, сунул его в нагрудный карман куртки и застегнул ее. Убедившись, что ни глушители, ни прицел под курткой не заметны, вышел со двора и знакомой дорожкой направился к лесу. Поднявшись к часовне, заметил, что дверь в неё приоткрыта, и заглянул внутрь. Батюшка возился с тоненькими свечами у немногочисленных образов и икон, украшавших часовню: какие-то, уже догоревшие, убирал, вставляя на их место новые и сразу зажигая их, другие же – еще достаточно высокие, но потухшие – зажигал вновь...
– Вечер добрый! – поздоровался Рыков с порога часовни.
Священник обернулся и, увидев стоявшего у двери Рыкова, приветливо кивнул головой. Затем перекрестился на образа, и вышел наружу.
– И вам доброго вечера, Леонид Альбертович! Только отчего ж внутрь-то не заглянете? Молиться или свечки ставить не предлагаю! Это уж, как сами захотите… А вот просто постоять, о вечном подумать, от мыслей греховных избавиться, дух свой укрепить – что ж в том дурного или зазорного?
– Да я, в общем-то, не против… Только, лучше не сегодня! – замялся Рыков. – Я, собственно, чего заглянул – извиниться хотел… в прошлый раз наговорил лишнего… Так вы уж не держите на меня обиды!
– Помилуй Бог! – удивился священник, – Да мне-то за что ж на вас обижаться? Вы ведь не мне это говорили, а Ему! – он указал взглядом вверх, – А Его, поверьте, обидеть не в нашей силе или воле! А если повиниться хотите, так перед Ним и винитесь, а уж Он всегда простит заблудшую душу! Я вот только спросить хотел… Неужто вы в своей жизни ни разу не встречали проявления той высшей силы, высшего духа, что нас повсеместно хранит и оберегает?
– Духа?
Рыков задумался, вспомнил взрыв и мгновенный крик командира, прозвучавший прямо в мозгу, словно приказ, посланный откуда-то свыше: "К машине, Ганс, к машине!..."
– А что, пожалуй, было такое, как вы сказали, "проявление"… Только, думаю, это был не какой-то абстрактный дух, а мой боевой товарищ! Хоть и давно погибший…
Отец Глеб снисходительно усмехнулся:
– Эк вас неверие-то давит! Не хотите верить даже тому, что сами видели, или слышали! Ну, да мы еще поговорим об этом… Вы заглядывайте, не стесняйтесь!
Он церемонно поклонился и вернулся в часовню, а Рыков торопливо направился в сторону леса, не заметив, как отец Глеб вновь показался в дверях часовни и тихонько перекрестил его вдогонку.
Тайник с винтовкой находился достаточно далеко от деревни, и Рыков больше часа шел по лесу, иногда, больше по привычке, проверяясь на отсутствие "хвоста". Добравшись, наконец, до места, достал из ямы, скрытой густым валежником, обернутую мешковиной и полиэтиленом винтовку, достал из тубуса прицел и закрепил его над затвором, тщательно совместив давно уже сделанные отметки. Отсчитав триста шагов, положил на небольшой пенёк еловую шишку, вернулся назад, лег поудобнее на мешковину от винтовки и, прицелившись, выстрелил. Затем сходил к пеньку, на котором обнаружил остатки разнесенной в клочья шишки, и заменил её на другую. Только теперь, убедившись, что прицел выставлен правильно, он аккуратно навинтил на ствол глушитель, перезарядил винтовку и вновь занял положение для стрельбы. Сделав несколько глубоких вдохов, выдохнул воздух, задержал дыхание и мягко нажал курок. Раздался негромкий скрежет, словно кто-то осторожно провёл металлической щеткой по стеклу, а шишка, за которой он по-прежнему наблюдал в окуляр прицела, исчезла. Подавив радостное волнение, Рыков всё же не поленился вновь сходить к пеньку. Лишь после этого вернулся к винтовке и, с едва заметной недоброй ухмылкой, принялся не спеша отвинчивать глушитель…
-* * * *
Дорога на Гнилую Горку начиналась сразу за находившимися у трассы Порожками, поэтому Хабелов, чтобы не привлекать лишнего внимания, за несколько километров до Порожков приказал отключить мигалки на обеих машинах. Переправившись через мост, они доехали до конца деревни и свернули с федеральной трассы влево.
