Ноэл Бен - Кремлевское письмо
«Китай» больше похож на монаха, чем на китайца. Не желтый, а скорее очень темный, плоское лицо с широким вдавленным носом и паутинкой морщин в уголках глаз. Его возраст трудно определить. Он был в белом халате. Разговаривал мало. Но когда открывал рот, было видно, что два нижних передних зуба у него в металлических коронках, не золотых, а цвета тусклого серебра. Два нижних правых передних зуба. Он не вставал, но видно было, что рост у него не ниже метра восьмидесяти. На русском говорит без акцента.
Он уже знал, что я хотел купить кое-какие новые препараты. Я поправил его, сказал, что продаю, а не покупаю. Если он удивился, вида не показал. Я сознался, что притворился покупателем, чтобы выйти на него, на самом деле, я хотел продать. Он спросил, откуда товар. «Пришел через Турцию», ответил я. «Китай» попросил показать. Я достал героин в маленьком портсигаре. Он посмотрел, потер пальцами, понюхал, попробовал и спросил, чего я хочу. Я ответил, что хочу наладить сбыт. «Китай» спросил, сколько у меня героина. «Сколько нужно», — ответил я. Он вернул мне портсигар и сказал, что не имеет возможности сбыть большую партию. Я сказал, что люди у меня есть. Он возразил, что дело не в этом, просто в Москве не пройдет большая партия. Я очень удивился и спросил, «Что, нет клиентов?» Он объяснил, что из-за милиции. Я поинтересовался, пробовал ли он сам сбыть в Москве большую партию. Он сказал, что пробовал лет шесть-семь назад. Я спросил, почему сорвалось.
Тут он насторожился. Посмотрел на меня оценивающе и спросил, почему меня это интересует. Я ответил, что, если не договорюсь с ним, пойду в другое место или начну работать самостоятельно. Мне надо знать. Он сказал, что может и займется этим. Я настойчиво спрашивал, почему его попытка сорвалась. Он рассказал, что из-за какого-то полковника Коснова из Третьего Управления. Он арестовал китайца по имени Чанг, который все организовал. Был еще один русский, но он ушел. С тех пор ничего не получается. Я сказал, что готов рискнуть и спросил, войдет ли он в дело со мной, или мне действовать в одиночку.
«Дело меня интересует», ответил он, «но если ты торопишься, начинай один. Я сведу тебя с людьми. А когда разузнаю о тебе побольше, мы еще поговорим».
Было уже ближе к вечеру, когда они достигли места аварии. Грузовик лежал на боку в лощине, метрах в шестидесяти от дороги. В пургу он проскочил поворот, свалился в лощину, вспыхнул и полностью выгорел, прежде чем его засыпало снегом. Агенты помогли Коснову спуститься к грузовику. В кабине он увидел два замерзших трупа. Они до неузнаваемости обгорели. Труп на водительском месте так и остался прижатым к рулю. Второй упал спиной на дверь. Коснов обратил внимание, что ноготь большого пальца левой руки у обоих отсутствовал, остальные ногти просто обгорели. Авария произошла ближе к Воркуте, поэтому Коснов приказал отвезти трупы на вскрытие в Воркуту. Так, следуя за санитарной машиной, они и доехали до города.
Воркута — район печально известного сталинского лагеря. За время его правления здесь погибли десятки тысяч людей. При Хрущеве лагерь закрыли, а на его месте устроили поселок. Воркутинская больница была, конечно, плохо оборудована, но лучшей не было. Врачи установили, что мужчине за рулем около шестидесяти. Пломбировочный материал в зубах — английский или американский. Отпечатки пальцев сделать не удалось, руки обгорели слишком сильно. Предварительный анализ показал, что погибший страдал раком желудка. Внутренние стенки желудочков сердца покрывали шрамы. Все полученные в результате первичного осмотра данные говорили, что это Разбойник.
Отпечатки второго мужчины снять удалось. Они соответствовали отпечаткам Чарльза Роуна в досье Поткина. Описание стоматологических работ тоже указывало на Роуна. Они были выполнены в Англии или Америке.
Остаток ночи Коснов решил провести в Воркуте, а утром вылететь в Москву. Кровать была удобная, но большую часть ночи он курил, думая об Эрике. Нужно что-то делать. Жениться или покончить с ней. Любое решение придаст законность их отношениям. Жениться — непросто. Чисто юридические препятствия казались непреодолимыми, не говоря уж о политических последствиях. Но надо решать. Так дальше нельзя.
Коснов расслабился только в самолете. А когда пролетали над Котласом, ему даже удалось уснуть. Он проспал несколько часов. Проснувшись, он спросил Гродина:
— Ты думаешь, это те, кого мы ищем?
— Похоже.
— Но, по-моему, ты не уверен.
— Да нет, думаю, мы искали именно их. Только никак не могу понять, почему они решили добираться через Карское море.
— Не думай об этом. Меня сейчас интересует, сможем ли мы доказать, что это агенты? Сможем ли мы доказать, что эти два обгоревших трупа — те, кого мы ищем?
— Да.
— Хорошо. Тогда волноваться не о чем. Наше отделение, скажем так, не подчиняется официальным лицам в Кремле, которые следят за делом Полякова. Мы можем поздравить друг друга. Мы уже не в середине пути. Мы отлично справились с работой. Когда вернемся, отмените поиск иностранных агентов. Сообщите районным руководителям и представьте Поткина к награде.
— Теперь начнем искать контакт Полякова? — между прочим спросил Гродин.
Коснов засмеялся.
— Успокой своего тестя. Пока мы этим заниматься не будем. А когда займемся, начнем не с него. Нет, Гродин, сейчас можно успокоиться. Давно я так хорошо себя не чувствовал.
25
Четвертая могила
— Так ты думаешь, Коснов в этом деле еще глубже занят? — спросил Уорд, обдумывая на ходу сообщение Ханиса.
— Вполне возможно. Мы знаем, что Поляков и Коснов встречались в Париже после того, как письмо было доставлено. Не исключено, что они знали друг друга с 1956 года. Когда Коснов накрыл наркобизнес Полякова и Чанга, арестовали только Чанга. «Дядя Моррис» сообщила, что Поляков избежал ареста только благодаря французам. Может так, а может и нет. Может его отпустил Коснов. Возможно, они уже тогда что-то готовили.
— Очень интересная мысль, племянничек, — задумчиво произнес Уорд. — Это объясняет, как Коснову удалось так легко найти английских агентов — они должны были попасть прямо к нему в руки.
— Это также объясняет, почему Поляков так боялся ехать в Москву. Трудно избежать встречи со своим контактом, если на него работает вся контрразведка.
— Думаю, нам стоит включить его в список подозреваемых, пока мы не узнаем больше.
Они подошли к киоску у выставочного зала. Уорд проверил часы и купил две бутылки газированной воды.
— Пей медленно, — сказал он, протягивая бутылку Роуну.
— Почему?
— Потому что у нас гость. Я решил последовать твоему совету.
Двери здания отворились и группа мужчин и женщин с белыми картонками пропусков на груди высыпала на улицу. Среди них Роун заметил профессора Бьюли. С мороженным в руке он направлялся к ним. На его пропуске он прочитал:
Международная конференция против насилия
Дж. Бут.
Наблюдатель — Канада
Кукольник остановился совсем рядом, повернулся к ним спиной и принялся за мороженое.
— Проститутка опять в деле, — тихо начал Уорд. — Ему нужны посольские клиенты. Быстро. Пусть «Дядя Моррис» начинает действовать в Праге. Невью тоже принимается за работу.
Теперь Бьюли почти прижался спиной к Роуну, который продолжил:
— Проверьте перемещение четырех или пяти сотен высших чиновников. Сравните с перемещениями Полякова. Посмотрите, будут ли совпадения.
Бьюли все еще лизал мороженое.
— Застегните верхнюю пуговицу, — прошептал он Роуну, направляясь назад к залу. — Русские, как правило, не расстегивают верхнюю пуговицу.
Уорд и Роун допили воду и зашагали вверх по улице.
— Как, племянничек, стало лучше?
— Хорошая мысль, — отозвался Роун.
— Похоже, их у тебя много. Я даже хочу использовать еще одну. Ханис переезжает к мадам Софи, а Фокусник — к своему дружку-инструктору, с которым познакомился. Мы пока с тобой вдвоем остаемся у Поткина.
— А Би Эй?
— Она отправляется к карманнику.
Роун постарался скрыть, что расстроен.
— Свою нравственность побереги для Новой Англии, здесь она только мешает. Девушка отойдет туда, где больше всего нужна. Теперь беги домой, а мне надо прокладывать маршрут для товара.
— Товара?
— Буду поставлять товар для Ханиса.
Би Эй отказывалась говорить, не смотрела на Роуна, а он не знал, что сказать. Они прошли около трех километров, пока не подошли к кладбищу. Было поздно и холодно. На территорию они проникли через дыру в деревянном заборе. Серое бетонное здание администрации не охранялось. Роун вскрыл фомкой окно и помог Би Эй залезть внутрь. Время тянулось медленно.
Наконец, Би Эй появилась.
— Нашла четыре Поляковых. Ни имен, ни дат нет, но записи свежие. Карточки заполнены недавно.
