Роман Ким - Тайна ультиматума. Повести и рассказы
— Помню. — Кюн улыбнулся. — Хорошо, что он похож на говайца.
— Вот его запасной телефон. Но по нему надо говорить только кодом. Встречаться с ним можно у китайца-ювелира на Кинг-стрит.
Кита написал номер телефона и адрес на бумажной салфеткеч Кюн прочитал, вынул зажигалку и сжег бумажку в блюдце, затем аккуратно размял пепел кончиком карандаша.
— Вас привез сюда Нисина? — спросил Кюн.
— Нет. На нашей машине в таких случаях ездить рискованно. Я приехал на такси. Шофер — японец, мой человек.
Кита встал. Кюн провел его по коридорчику и открыл дверь на террасу. Кита подошел к машине, стоявшей на другой стороне Калакауа-авеню под пальмами.
Как только машина двинулась, он спросил у шофера:
— Что сказал Нисина?
— Он связался с капитан-лейтенантом Идэ, и тот ждет вас сейчас на горной дороге около виллы Эспинозы за скалой, — четко отрапортовал шофер. — Нисина просил иметь в виду, что с прошлой недели около банановой фермы установлен новый пост военной полиции.
— Идэ хорошо прикрыт?
— Очень хорошо. Он из Вашингтона проехал прямо в Мексику, достал там мексиканский паспорт на имя Доминго Акино и, приехав сюда, устроился на ананасной плантации. Мексиканец японского происхождения.
Кита ударил себя кулаком по колену.
— Вот так они всегда делают. Держали от меня в строжайшем секрете, но потом увидели, что дело хлопотное, и подкинули мне. Хлопоты мои, заслуги их.
— Нисина сказал, что Идэ приказано работать самостоятельно, но он будет держать связь с вами.
Кита сердито дернул головой.
— Значит, будет лезть в мои дела. И мешать…
Проехав мимо пляжа Вайкики, они домчались до подножия Макапуу, затем повернули обратно и по горной дороге поехали в сторону университетского поселка. На море виднелись огни проходивших пароходов. Со стороны острова Кауаи летел самолет с зеленым и красным огоньками. Оставив позади коттеджи профессоров, машина пошла вверх — в сторону Нууану-Пали. Кита приказал потушить фары.
Они проехали мимо опытного сада е ореховыми деревьями и плантации сахарного тростника, огороженной колючей проволокой, и остановились у скалы, выступающей на дорогу. Из зарослей папоротника вышел человек. Шофер открыл дверцу, человек проскользнул в машину и, сев рядом с Кита, показал головой на шофера. Кита сказал:
— Мой связной, он в курсе всего.
Человек поклонился и назвал себя!
— Доминго Акино. Идэ.
Кита ответил поклоном.
— Мне сообщил о вас Нисина. Связь будем держать через него.
Идэ откашлялся в руку и подчеркнуто вежливо сказал:
— Мы будем держать прямую связь. Это санкционировано.
Кита запротестовал?
— Это не совсем удобно. Такие встречи сопряже[14] ны с огромным риском.
— Ваши опасения понятны, но все равно мы должны встречаться лично. Не ночью, не так таинственно, как сегодня. Из Японии будут приходить в адрес генконсульства письма от моей матери. Переписка будет касаться ее переезда сюда — это мой личный код. Я стану сам получать письма. Вряд ли американские контрразведчики заподозрят человека, который совершенно открыто среди бела дня будет приходить к вам за письмами, присылаемыми обычной почтой. Предельная хитрость — это отсутствие всякой хитрости.
Кита сердито промычал:
— Если они начнут подозревать, я сейчас же прерву связь с вами.
Идэ пропустил эти слова мимо ушей.
— Значит, я буду ходить к вам. А они следят за вами?
— За генконсульством?
— За всеми, и особенно за вами.
— Мы приняли кое-какие меры. Один секретарь-практикант делает все, чтобы подогревать интерес к себе.
— Мне сказали в Токио, что вам удалось завербовать крупного джимена[14], чуть ли не самого Шиверса. Кажется, так зовут начальника местного отдела Эф-Би-Ай?
Кита фыркнул.
— Скоро на Гиндзе будут болтать, что я завербовал государственного секретаря Хэлла.
Идэ тихо сказал:
— Когда я работал в Шанхае, еще до начала войны с китайцами, нам удалось обработать двух европейцев, работавших в полиции сеттльмента. А потом оказалось, что они были подставлены к нам и дурачили нас.
— Значит, зона вашей деятельности… — начал Кита, но Идэ с вежливым поклоном перебил его:
— Ваша работа мне известна. Я не буду мешать вам, мы не будем дублировать друг друга. — Идэ посмотрел в окошко машины. — Поверните назад, я скоро выйду. Мне хотелось бы попросить вас составить список японцев, местных уроженцев, которых можно будет использовать. И не только жителей Оаху, но и других островов. В первую же очередь японцев, проживающих около аэродрома Канеохэ и Соленого озера…
— Директивы по работе, — прервал его Кита, — я получаю по соответствующей линии. А ваши…
Идэ повторил:
— Прошу составить список. Через некоторое время дипкурьер доставит вам нужные распоряжения. И еще прошу. К дочери хозяйки плантации, где я работаю, на днях приезжала одна японка. Недавно я ехал с ней на пароходе из Иокогамы. Судя по всему, она имеет широкий круг знакомств среди американцев и может пригодиться нам. И внешние данные подходящие.
— Как ее зовут?
— На пароходе она называла себя Хаями Марико. Слышали о ней?
— Нет. — Кита повернулся к шоферу: — Абэ, тебе известна такая?
Шофер уклончиво ответил:
— Наверное, кто-нибудь знает.
Идэ продолжал:
— Я хотел бы познакомиться с ней через кого-нибудь. С вашей помощью. Но сперва прошу собрать о ней сведения. Буду надеяться…
Посмотрев в окошко, Кита быстро сказал:
— Вылезайте здесь. За поворотом заправочная станция и казарма, там не показывайтесь. — Он поклонился и сердито буркнул: — Берегите себя.
— Прошу извинить за хлопоты, которые я вам доставляю, — учтиво ответил Идэ. — Берегите себя.
Как только машина замедлила ход, Идэ поклонился и выскочил. Машина помчалась в гору — внизу, направо от дороги, показалось море.
— Он будет здорово мешать мне, — Кита цокнул языком, — довольно бесцеремонный господин. Наверное, потребует, чтобы ему передали Нисина или еще кого-нибудь. И не нравится мне вся эта история с мексиканским паспортом. Может с треском провалиться.
— Но он опытный, — заметил Абэ, — работал в Шанхае. Нисина сказал…
— Здесь не Шанхай, болван! — крикнул Кита. — Там на рейде стояли наши линкоры. Никакого риска. Там мог работать любой идиот. — После короткой паузы Кита сказал: — Наверное, придется отдать тебя этому Идэ.
Абэ повернулся к Кита и жалобно протянул:
— Лучше кого-нибудь другого…
— Будешь выполнять только отдельные его поручения. Но ни слова ему о моей работе, слышишь? О том, из какой истории я тебя вытащил, никому не скажу. Понял?
Абэ молча кивнул головой. Кита ткнул его кулаком в плечо:
— Если сболтнешь что-нибудь, выдам с потрохами Баллиганту. Он тебя в два счета пошлет на горячий стул.
— Не скажу ничего.
— И особенно насчет того, что я встречаюсь с Баллигантом. Держать рот на замке. Понял?
Абэ хмыкнул и поклонился.
На всякий случай Кита решил немножко покружить. Машина еще раз объехала вокруг горы Тантал, затем промчалась по восточному берегу до храма мормонов и, повернув обратно, направилась по дороге через Куурау в город. Никакой слежки не было замечено. Когда стали спускаться вниз к городу, Абэ сказал:
— А я знаю эту Хаями Марико. Она училась с моей сестрой в одной школе. А сейчас Марико студентка-медичка.
— Напиши об этом, — приказал Кита.
— В последнее время она часто приходит в аптеку на нашей улице. Кажется, покупает лечебные травы для своей бабушки.
— Чья аптека?
— Корейца Ан Гван Су на Маунакеа-стрит.
— Напиши обо всем и принеси мне завтра утром.
27 сентября
Ввиду особой секретности документов, идущих под грифом «магия», было приказано обходиться без стенографисток и машинисток. Поэтому Т-бюро, как назвали группу японоведов-переводчиков при дальневосточном отделении разведывательного отдела штаба флота; напоминало мужской монастырь. В дальний конец коридора на третьем этаже здания штаба, где размещалось загадочное Т-бюро, женщины соьсем не заходили.
Тексты переводов поступали на стол к Уайту. Он их просматривал, вносил исправления и передавал в таком виде Донахью, а тот нес их к капитану третьего ранга Макколла или прямо к начальнику разведывательного управления Уилкинсону. От переводчиков требовалось только умение быстро и точно переводить с японского, а не способность печатать без помарок. Уайт получал уже порядком исчерканные тексты, сам тоже вносил поправки и делал вставки. Не удивительно, что при виде очередных сводок «магии» Донахью вскидывал руки и стонал:
— И такую мазню представлять начальству! Убийцы!
