Чингиз Абдуллаев - Линия аллигатора
И посмотрю, кто из нас дурак.
— Адрес говори, — устало потребовал Самойлов.
— На Лесной она живет. Он ей там квартиру купил, — сказал Крутиков и назвал номер дома и квартиры.
— Ладно, — поднялся полковник, — проверю я твое сообщение. Только ты не очень надейся, Крутиков. Все равно пуля по тебе плачет.
— Ты мне не угрожай.
— А я тебе не угрожаю. Просто сказать хочу для души твоей, чтобы ты ночью спокойно спал, — дело твое решено, — Самойлов оглянулся и наклонился к Крутикову, — во-первых, жить ты все равно не будешь. Я лично сделаю так, чтобы до суда ты не дожил. И насчет «голубых» я не зря сказал. Повесят тебя в камере, и ничего ты с этим сделать не сможешь.
Бандит зло скривил лицо, но не стал ничего говорить.
— И во-вторых, — продолжал полковник, — правильно говорят, что ты, Крутиков, дурак. Обманул я тебя, на понт взял. Не поймали мы еще Марата, нету его. Все это я придумал, чтобы тебя, фраера, обмануть.
Крутиков, поняв, что произошло, попытался подняться, чтобы схватить зубами полковника, но тот резким, коротким ударом по зубам вернул бандита в лежачее положение. Крутиков ощутил соленый привкус во рту и заревел от бешенства.
— Убью, падло гэбэшное! На кол посажу! — метался он по постели, опрокидывая какие-то баночки и склянки, которых и без того было не очень много.
При остром дефиците лекарств в обычных больницах в тюремных их было и того меньше. Часть воровали сами врачи, часть пациенты, а оставшаяся мизерная часть почти не помогала раненым, среди которых тяжелораненые, как правило, не выживали. Просто врачи не очень хотели их лечить и тем более тратить на них дефицитные лекарства. Это не было жестокостью эскулапов. Сталкиваясь ежедневно с криминальным беспределом на улицах Москвы, они постепенно выработали в своем сознании такую мощную вакцину ненависти, что иногда умудрялись даже делать операции раненым бандитам без наркоза, словно рассчитываясь с ними таким образом за своих родных и близких, ставших жертвами уголовного беспредела.
В палату вбежали двое врачей и попытались придержать рвущегося с постели бандита. Самойлов удовлетворенно кивнул.
— Это за моих ребят, — устало сказал он, выдыхая воздух, словно только что сделал грязную и очень неприятную работу.
Крутиков метался на постели, но один из врачей уже готовил укол морфия, чтобы успокоить его. Самойлов, уже не глядя на бандита, вышел из палаты.
Сев в машину, он посмотрел на часы. Было уже далеко за полночь. Он достал свое оружие, проверил его. Потом спросил у водителя:
— Слушай, Леня, может, мы с тобой еще немного поработаем?
— Хорошо, — пожал плечами парень, — куда ехать?
— На Лесную, — задумчиво сказал Самойлов, — но еще нужно заехать на работу и вызвать оперативную группу. Опять телефон не работает.
— Все время обещают починить.
— Знаю, — вздохнул Самойлов, — поехали к нам. Надеюсь, сумеем найти кого-нибудь из ребят, иначе нам придется брать бандитов с тобой вдвоем.
Глава 25
Подъехав к дому, адрес которого ему назвали, Дронго вспомнил, что не позвонил Владимиру Владимировичу. В его традициях было проверять любые сообщения. Поэтому он подошел к телефону-автомату, стоявшему у соседнего дома, и набрал знакомый ему номер. Через минуту ему ответил заспанный голос:
— Слушаю вас.
— Это я, — торопливо сказал Дронго.
— Ты еще живой?
— Пока да, — усмехнулся Дронго, — мне нужно знать адрес Лобанова.
— Я так и думал, что ты позвонишь, чтобы узнать адрес, — недовольно проворчал Владимир Владимирович, — между прочим, ты знаешь, который час? Почему ты всегда звонишь по ночам?
— Просто я очень выраженная «сова». По утрам люблю спать, — пошутил Дронго. — Какой адрес?
Его собеседник продиктовал адрес и добавил:
— Я узнал еще кое-что. Тебе ведь всегда интересно получать информацию в полном объеме. Так вот, в этой квартире проживают два брата. Один, старший, недавно развелся и переехал к младшему, на которого и зарегистрирована квартира. Младший работает на таможне. А старший, знаешь где?
— Неужели в милиции?
— Откуда ты знаешь? — обиженно спросил Владимир Владимирович. — Ты меня разыгрываешь, да?
— Просто догадался, — пробормотал Дронго, — случайно не в милиции аэропорта?
— Представь, случайно — да.
— Тогда все правильно. Спасибо за информацию, Владимир Владимирович.
— Позвонишь еще? Тебе не нужна помощь?
— Нет, спасибо. А позвоню, если останусь в живых, — по привычке пошутил Дронго и повесил трубку.
Теперь все правильно. Сигрид действительно должна находиться здесь. Если ее не убили. Об этом не хотелось даже думать. Он остановил «Тойоту», нашел подъезд дома, где, по его расчетам, должна находиться квартира Лобановых. Но здесь возникло новое препятствие, дверь была заперта на кодовый замок. Он оглянулся. Было очень темно, и вряд ли приходилось рассчитывать на то, что здесь появится кто-либо из жильцов дома. Ходить по ночной Москве было небезопасно.
«Как все это глупо», — зло подумал Дронго. Дурацкая дверь мешает ему проникнуть внутрь. Он достал носовой платок, сложил его несколько раз и, приложив к замку, приставил пистолет. Выстрел все-таки получился громковатый.
Замок сорвало, и Дронго ударом ноги распахнул дверь. Теперь можно войти.
Нужная ему квартира была на восьмом этаже. «Странно, что они привезли Сигрид сюда, в столь многолюдное место», — мелькнула мысль. С ним они явно не собирались церемониться, решив доставить его на какой-то склад за городом. Там, допросив, можно было сразу убрать. Может, их остановила ее близость к сенатору?
Или им просто понравилась красивая женщина, и они не стали ее сразу убивать.
При одной этой мысли он сжал кулаки.
Подниматься пришлось пешком. В старых домах были установлены такие лифты, которые при работе создавали большой шум и могли вызвать подозрение у находившихся в доме людей. Он осторожно подошел к нужной ему квартире. Припал к двери, прислушиваясь. Стояла тишина. Было слишком тихо и поэтому слишком подозрительно.
Нужно было действовать. Он громко постучал. За дверью послышались шаги.
Ленивый голос спросил:
— Кто там?
— Ваш сосед, — громко кашляя, ответил Дронго, — у нас на кухне течет вода.
Вы не могли бы закрыть воду?
— Какую воду? — не понял стоявший за дверью человек. — О чем ты говоришь?
— У меня внизу с потолка капает вода, — объяснил Дронго, — мне только вчера сдали эту квартиру хозяева.
Это было на тот случай, если из-за двери поинтересуются, куда делись соседи. Если вообще они знают тех, кто живет под ними.
— Ничего не понимаю, — дверь открылась, и на пороге возник мужчина среднего роста, в синей майке и спортивных брюках. Он недовольно смотрел на пришельца.
— Чего надо?
Дронго сунул ему в лицо пистолет.
— Где женщина?
— А? — испугался этот тип. — Что?..
Дронго втолкнул хозяина в комнату. Тот больно ударился о стенку.
— Где она? — спросил Дронго. — Быстрее говори.
Хозяин, все еще не придя в себя от изумления, показал в сторону другой комнаты. Дронго потащил его за собой. В комнате на постели лежала голая Сигрид.
Ее руки были прикованы наручниками к спинке кровати. Она смотрела в потолок.
Сначала Дронго решил, что она умерла. Но, приглядевшись, увидел, как дрожат ее ресницы. Она медленно повернула голову, увидела Дронго и вдруг беззвучно заплакала.
У любого человека в жизни бывают приступы неконтролируемого бешенства, когда в нем пробуждаются животные начала. Дронго почувствовал, как от бешенства раздуваются ноздри.
— Что здесь произошло? — спросил он, задыхаясь от гнева.
Стоявший перед ним мужчина, очевидно, почувствовал состояние Дронго и поэтому вдруг начал дрожать.
— Все, что могло, уже случилось, — сказала Сигрид по-русски, — он меня изнасиловал. А убивать не стал, чтобы утром я досталась его брату. Они договаривались по телефону…
Она еще не успела договорить, как Дронго, вкладывая в удар всю мощь своего более чем стокилограммового тела, нанес страшный удар в лицо хозяина. Тот отлетел с разбитой челюстью. Дронго, наклонившись, поднял его и начал молотить кулаками, ломая насильнику зубы, нос, руки.
Сигрид равнодушно следила за бойней. Через несколько минут Дронго остановился. На мужчине не было живого места. Его лицо превратилось в одну сплошную кровавую массу, напоминавшую застывшую маску смерти. Он уже не дышал.
— Вы его убили, — тихо сказала Сигрид.
Она не удивилась, просто сообщила об этом равнодушным тоном.
Дронго посмотрел на свои руки. Страшно болели пальцы, он содрал себе кожу на костяшках. Подойдя к женщине, он выстрелил из пистолета в наручники, замок разлетелся. Она наконец смогла опустить руки. На запястьях виднелись синяки.
