Дональд Гамильтон - Инквизиторы
Что ж, Элеонору предупреждали честно и заблаговременно. Девочка лишь посмеялась и сказала: "Уж и не помню, когда хорошее шло мне в руки само по себе, не требуя непомерной платы..."
Вот она и плата...
- Мэтт?
- Слушаю, сэр.
- Неприемлемо, - сказал Мак. - Успешное покушение, увы и ах, неприемлемо.
Он играл по предложенным мною правилам, что было весьма любезно со стороны Мака. Мог бы просто приказать: не валяй дурака, отошли парламентера к его ее приятелям. Разумеется, желательно сперва перерезать означенной особе горло...
Так оно, между прочим, и полагалось бы сделать безо всяких дополнительных совещаний. Уже упоминалось, не раз и не два: мы понятия "заложники" не признаем, шантажировать нас чьей-либо жизнью или безопасностью - пустейшее дело.
- Я справился с главной картотекой, - продолжил Мак, - просто чтобы удостовериться. И услыхал: президент Коста-Верде сеньор Армандо Раэль выводу в расход не подлежит. И даже намекать на это безо всякой истинной угрозы не следует. Господин Раэль параноидально обидчив, как и большинство диктаторов. А мы не можем ставить отношения между странами под угрозу.
Когда я промедлил с ответом. Мак вопросил:
- Ты, надо полагать, в Чикаго?
- Да, сэр.
- Понимаю возникшее затруднение, и все же воспрещаю решать его предложенным способом. Повторяю, даже словесно грозить нельзя. Прости, пожалуйста.
Говорил Мак совершенно искренне, однако создавалось впечатление, что при других обстоятельствах он охотно бы выдал мне лицензию на отстрел одного дикого параноика из класса Раэлей, семейства Армандо, подсемейства Президенты, вида Диктаторы... Что проку строить несбыточные догадки!
Уймись, высокое, тощее, не слишком располагающее к себе создание без определенных занятий. Угомонись, угодившая в плен стойкая маленькая девица, поставившая условием: не принимай никаких требований, опасаясь за мою безопасность!..
- И вы простите, сэр, - попросил я. - Понимаю. Не кладите трубку, выждите.
И уставился на Долорес Анайа, чьи темно-карие глаза ответили бестрепетно и вызывающе. Чертовски жаль. Просто дьявольски жаль наблюдать, как молодые и пригожие пускают свою жизнь под откос. Народное благо... Остолопы.
- Командир говорит, названного тобою человека устранять нельзя.
- Очень жаль. Тогда сеньорита умрет. Я возразил необходимыми, естественными, вполне бесполезными звуками:
- А что проку? Это приблизит, что ли, погибель вашего диктатора?
Ни малейшего впечатления на Долорес Анайа последний довод не произвел.
- Но это может, - прибавил я, - заметно приблизить кончину людей, которых ты хотела бы видеть живыми и здоровыми. Долорес ощетинилась:
- Вы угрожаете, сеньор?
- Конечно, - ухмыльнулся я. - Конечно, угрожаю. И выполню угрозу в точности, не сомневайся. Но сперва разреши потолковать с папенькой, хорошо?
Вздрогнув, девушка подобралась и натянуто спросила:
- Кто проболтался? Я не называла полного своего имени...
- Хм! Однажды я провел бок о бок с полковником Хименесом несколько дней. И физиономию полковничью запомнил довольно крепко. Думаешь, не способен опознать его копию? Пускай даже иного пола?
Долорес Анайа, чьей подлинной фамилией была Хименес, помотала приглядной темноволосой головой.
- Не поможет, сеньор. Предложение исходит целиком и полностью от моего отца. Он отнюдь не забыл, как лихо и сноровисто вы управились с этим окаянным El Fuerte. И велел залучить вас любой ценой, ибо предыдущие попытки провалились, а за будущие покушения и взяться-то некому. Отец очень сожалеет по поводу неизбежного принуждения, однако страну следует вызволить из-под кровавой тирании Раэля. Свобода гораздо важнее старой дружбы и личной приязни. Так сказал отец.
Весьма знакомый ход мыслей... Отечество, Я Спасу Тебя! И уж, во всяком случае, латиноамериканский заговорщик почел бы себя опозоренным, просто позвонив и осведомившись: а не пальнете ли вы разок по просьбе старого товарища, сеньор Хелм? Латиноамериканцу позарез требовалось похитить, запугать, принудить...
- У папеньки мозги в порядке? - участливо спросил я.
- Что-о-о?
- У полковника в руках очутилась Элеонора Брэнд. В моих руках, голубушка, очутилась ты.
Девица вскинула голову и разразилась презрительным хохотом: ни дать, ни взять, французская аристократка, которую влечет на гильотину паскудное и презренное быдло:
- Так убей! Думаешь, испугаюсь? Я не могла руководить похищением, это проделал мой брат, Эмилио, по имени Лобо! Но я могла отправиться на переговоры с убийцей. И все - отец, брат, я сама - знали о возможных последствиях! Никого ни на кого не обменяют, запомни! Прежде я покончу с собой!
Что за скучная и опасная публика, юные фанатичные великомученики... Всегда готовы, всегда жаждут пожертвовать собственными несравненными особами. Точно, кроме них, никто не способен учинить выходку в том же роде...
Гостья посмотрела на часы.
- Время истекает, сеньор Хелм. Наступало время выкладывать последнюю карту, хотя и не особенно полагался я на эту карту, не козырный был туз - и все же ход надлежало сделать.
- Ладно, бери вторую трубку и слушай внимательно... Сэр?
- Да, Мэтт? - немедля отозвался голос Мака.
- Полковник Хименес числится по той же графе?
- Ни в коем случае. Устранение возможно в любую минуту. Я справился тотчас, ибо предвидел подобный вопрос. Конечно же, не официально устранять - в кулуарах дипломатии такие методы не признаются, - но с кем не приключается несчастий? Полковничьи амбиции давно встали кое-кому поперек глотки.
- Понимаю, - сказал я, уничтожая девицу торжествующим взором. - Подлежит устранению. Великолепно. Тогда, пожалуйста, обеспечьте полными сведениями о привычках полковника, обыденных и служебных. Повторяю: полными и всеобъемлющими данными. Вплоть до времени, когда мистер Хименес изволит взбираться на супругу и сколько у него, сердешного, бывает оргазмов за календарную неделю...
- Минутку! - перебил потрясенный Мак. - Госпожа полковница скончалась больше года назад! Касаемо остальных членов семьи: старшего сына, Рикардо, схватили при покушении на Армандо Раэля, и парень сгинул в тюрьме Ла-Форталеса, пренеприятнейшим, судя по всему, образом. Еще имеются младший отпрыск, Эмилио, и дочь по имени Долорес.
- Удостоился чести свести знакомство. Девица объявилась лично и восседает напротив. А с Эмилио недавно говорил по прямому проводу, выяснял вещи не очень-то приятные... Но это к делу не относится. Все о полковнике Хименесе. Даже как изволит испражняться по утрам: с трудом или с неудобной для самочувствия легкостью... Ну, и, разумеется, все, относящееся к охране.
- Сведений пруд пруди, - сказал Мак. - Чего недостанет, разыщем. Как упоминалось, полковник изрядно мозолит кое-кому глаза. Установить наблюдение?
- Обязательно и непременно, сэр. Двадцать пять с половиной часов в сутки!
Эта реплика долженствовала впечатлить Долорес.
- Вышлите кого-нибудь, сэр, в мою квартиру. Пускай возьмут запасной ключ, из числа хранящихся на полке... В стенном шкафу отыщется пластиковый чехол с крупнокалиберной винтовкой "Холланд-и-Холланд". Помните?
- Безусловно.
- Вручите оружейнику, пусть почистит, проверит, смажет. И велите изготовить сотню свежих зарядов. Потом передайте ружье с курьером. Попозже позвоню еще раз и сообщу, где и как повстречаю парня.
- Согласен. Что-либо еще?
- Пока ничего, - сказал я. - Спасибо, сэр. Конец связи.
Долорес приняла у меня трубку и возвратила на место. Мы помолчали, потом девушка осведомилась:
- Рассчитываете запугать, сеньор Хелм?
- Нет, - осклабился я. - Бывают люди слишком глупые, чтобы устрашиться. Но передай приятелям, братцу и папеньке: если с головы Элеоноры Брэнд хоть волосок упадет, я выйду на охоту. А полковник видал меня в деле. Скажи: если с девушкой хоть что-то нехорошее приключится, злополучный народ Коста-Верде будет завоевывать свободу без полковничьей помощи. Также без твоей, сударыня Львица. И братика Эмилио, по кличке Волк, страждущие крестьяне и ремесленники недосчитаются. Уяснила? Вышлете Элеонору Брэнд восвояси, целой и невредимой - будем считать нынешний вечер досадным дружеским недоразумением. А не вышлете - пеняйте на себя.
- Спокойной ночи, сеньор Хелм, - вежливо молвила Долорес, подымаясь и направляясь к двери. - Очень сожалею, что не удалось договориться. И вы пожалеете, не сомневайтесь...
Проводив ее взглядом, я дал гостье полуминутную фору. Затем ринулся вослед. Я крался за тонкой фигуркой в черных брюках и причудливой белой блузке; выслеживал Долорес на безопасном расстоянии.
Ближайшая бензоколонка была закрыта в столь поздний час, однако телефон, обретавшийся рядом, работал. Долорес помедлила и набрала номер.
Я разрешил ей уйти беспрепятственно. Пожалуй, девица понимала: я неподалеку. Любой агент, не утративший здравого смысла, поступил бы именно так. Она все понимала, тоненькая хищная тварь, и никуда не вывела бы даже под угрозой немедленной смерти. Не исключаю, что и под пыткой не вывела бы: натуры, подверженные истерии, бывают малочувствительны к физическому страданию.
![Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]](/uploads/posts/books/247767/247767.jpg)
