Чингиз Абдуллаев - Любить и умереть только в Андорре
Американец недовольно дернулся.
– Вы с ума сошли, – прошипел он, – почему с меня?
– У вас есть алиби? – спросила фрау Шернер. – Мы все были вместе, а где были вы?
– А я сидел в баре и пил пиво, смотрел телевизор. По-моему, показывали футбол.
– Европейский футбол, – уточнила фрау Шернер. Нужно отдать ей должное, она быстро соображала, – и вы, американец, смотрели европейский футбол?
– Да, а почему вы спрашиваете? Я ведь американец итальянского происхождения, а как вам известно, все итальянцы любят футбол.
– И кто забил мячи в этом матче? – спросил вдруг Поль.
– Перестаньте, – всерьез обиделся Анчелли, – вы действительно думаете, что я мог его убить? Вы все ненормальные. Да мне голову бы оторвали за такое. Агент ЦРУ, убивающий секретного агента британской разведки. Подобная чушь и во сне не приснится.
– Может, поэтому вы его и убили? – осторожно пошутил на этот раз я, стараясь его не злить. И, вообще, он вел себя как-то слишком шумно и слишком подозрительно. Хотя, возможно, он прав. Зачем это ему было нужно. Если не считать, конечно, обычной конкуренции.
– Идите вы к черту, – Анчелли тоже не особенно любил меня.
– Вы ни разу не покинули бар? – спросила фрау Шернер.
– Два раза покидал, – любезно сообщил ей Анчелли, – ходил в туалет и поднимался в номер за кредитной карточкой.
– Вы могли за это время войти в номер Мортимера?
– Конечно, мог. Но я этого не делал.
– А кто, по-вашему, мог это сделать?
– Почему вы спрашиваете только меня? – взорвался наконец Анчелли. – Вам не кажется, что сначала нужно допрашивать представителя коммунистического Китая. Он, кажется, тоже остался в отеле и не имеет твердого алиби.
– А вы имеете? – уточнил Гусейн. Ему явно нравилось состояние американца.
– Имею, – зло ответил Анчелли, – как это ни странно, но имею. За кредитной карточкой я поднимался не один. Со мной был журналист из нашей американской газеты. Он приехал сегодня утром и, узнав, что я здесь, пришел меня навестить. Если хотите, я дам его адрес, он снимает квартиру здесь, в Андорре.
– Вы в туалет тоже ходили вместе с ним? – Даже Офру потрясла смерть англичанина. Хотя, думаю, против американцев ничего принципиального она иметь не должна.
– Нет, – Анчелли начали надоедать постоянные вопросы, – в туалет я ходил не наверх, а прямо в баре. И, если бы я ушел, все бы это увидели. Кстати, господа, почему вы все с таким остервенением напали на меня? Мы ведь, кажется, с англичанами самые близкие союзники. Но, кроме меня, в отеле остался господин Ли Цзиюнь. Может, вы и его допросите подобным образом?
– А ведь это правда, – сразу сказала фрау Шернер.
– Нет, господа, – поднял руку китаец, – ничего не получится. У меня болела голова, и я весь вечер просидел внизу, на террасе. Меня видели десятки человек. Я никуда не уходил, а значит, в убийцы явно не гожусь.
– Может, вы все-таки дадите адрес вашего журналиста? – сразу нашелся Гусейн.
– Идите вы к черту, – разозлился Анчелли, – почему только мы? Я слышал, что сказал врач. Мортимер умер четыре часа назад, то есть примерно через полчаса после вашего ухода. А ведь согласитесь, господа, что это очень странно. Вы уходите, а он умирает. Вы не находите, мистер Лежинский?
– Что вы хотите сказать? – Мне сразу не понравился его тон.
– Может, ваше ведомство еще прислало кого-нибудь? – издевательски уточнил Анчелли.
– Насколько я помню, это у вас вместо алиби американский журналист, – сразу ответил я, – могу вас разочаровать. Я никуда не отлучался. Мисс Мандель может подтвердить.
– А кому вообще пришла эта идея идти в горы? – вдруг тихо спросил китаец. – Может, это было спланировано заранее?
– Да, действительно, – оживился и Анчелли, – кто первый предложил идти на эту экскурсию?
– Кажется, фрау Шернер, – Офра не могла отказать себе в таком удовольствии.
Немка чуть не задохнулась от возмущения.
– Ну и что? – почти крикнула она. – С каких пор поход в горы приравнивается к покушению на убийство? Какая глупость. Зачем мне такое дурацкое алиби?
– Ну, не скажите, – Анчелли возвращал ей все долги, – вы могли специально все предусмотреть, тихо перед уходом войти в комнату Мортимера и положить ему в стакан разную гадость. А наш несчастный и доверчивый друг, придя домой, выпил напиток.
– Вы так говорите, что мне хочется плакать, – грустно заметил Поль, – но убийца пока не найден.
– Что вы делали перед уходом? – спросил Анчелли у фрау Шернер.
– Как вам не стыдно! Я собрала свои вещи, переоделась и ушла. Мой номер, между прочим, не на одном этаже с Мортимером.
– А у кого с ним на одном этаже? – уточнил Поль.
– Кажется, с вами, – Анчелли очень неприятно улыбался, смотря на Гусейна.
Иранец побледнел.
– Мы в разных концах этажа, – сказал он, – при чем тут это?
– Но вы ведь возвращались обратно. Вы, кажется, сказали мне, что забыли спички, – вдруг вспомнил Ли.
– Да, действительно, – вспомнил и я, – вы ведь возвращались, Гусейн. Мы еще с Офрой посторонились, чтобы дать вам место.
– И вообще, иранцы не очень любят англичан, – с намеком произнес Анчелли, – и, кажется, американцев тоже.
– Я взял спички прямо в баре, – разозлился Гусейн, – вы же видели, как я вернулся. Я ведь не поднимался к себе в номер.
– Заканчиваем, – подвел итоги Поль, – наш коллега Питер Мортимер убит, а его убийцу мы так и не нашли. А вообще-то, господа, семеро лучших разведчиков мира не могут найти убийцу, совершившего самое заурядное преступление. Стыдно, господа.
– С завтрашнего утра вообще не буду пить воду, – пробормотал Гусейн, – нужно ее обязательно кипятить.
– В любом случае нам нужно быть всем вместе, – предложил я, – только этот вариант снимает подозрение с каждого из нас.
– Согласен, – кивнул Анчелли, – только с одной маленькой оговоркой. В следующий раз, прежде чем напасть на меня, все-таки спокойно проанализируйте факты.
– А вы уверены, что будет следующий раз? – с неповторимым очарованием улыбнулась Офра. Ох, как она улыбнулась. У меня прямо мурашки по коже побежали. Анчелли, видимо, тоже что-то почувствовал.
– Это я просто так говорю, к слову. Всякое может случиться, когда такая почтенная публика рядом, – пробормотал он.
– Мы должны исключить всякую возможность повторения подобного, – убедительно сказал Поль.
Он мне все больше нравился. Он единственный среди нас, кто не паниковал и не суетился. Собственно, так и нужно было себя вести, но неуемная энергия фрау Шернер все испортила. Можно было провести расследование тихо, спокойно, силами одного-двух человек. В таком случае все быстро могло бы выясниться. Можно было просто по минутам проверить действия каждого и убедиться, кто врет, а кто говорит правду. Ведь не обязательно должен был подставляться Гусейн, вернувшийся за спичками. Это мог быть и любой из нас четверых, отправившихся с ним на прогулку и сумевший перед уходом незаметно войти в номер бедняги Питера. А уж открывать чужие двери мы все мастера. Этому нас учить не надо.
Но в том-то и дело, что для расследования не хватает одного очень важного компонента. Мы должны выбрать из нашей среды человека, которому все остальные могли бы абсолютно доверять. Вы представляете себе такую ситуацию? Ну кому из нас можно доверять? Правильно. Никому нельзя. Вот, видимо, убийца на этом и строил свой расчет. Когда нельзя выбрать одного человека, очень трудно найти убийцу. Ведь для этого нужен совершенно беспристрастный арбитр, а такого среди нас просто не может быть.
Потом я пошел провожать Офру до дверей ее номера. Бедный Мортимер, он так ревновал меня к ней. На минуту мне даже стало его жалко. Так глупо умереть от яда в собственном стакане, попавшись на такую дешевую уловку. Но когда я увидел, как мне улыбнулась Офра, я позабыл обо всем на свете. Правда, она меня не пригласила к себе в номер, но улыбка была весьма многообещающей. Может быть, завтра. Нам еще здесь предстоит провести несколько дней, и было бы совсем неплохо провести их с Офрой. Она пожелала мне спокойной ночи и, грациозно изгибаясь, прошла в свой номер. Нужно было видеть ее фигуру сзади и чувствовать аромат ее духов. По-моему, это «Луна, солнце и звезды» из новой коллекции Карла Лагерфельда. Не смейтесь, у меня потрясающий нюх, почти как у профессиональных парфюмеров. Я могу почти наверняка сказать, какие у вас духи и какие сигареты вы курите. Не зря меня называют Ищейка Рудольф. Я умею находить виноватых и не только в маленькой Андорре. Восемь лет назад в Пакистане я нашел человека по смятому окурку. Только не спрашивайте меня, что с ним случилось, да упокоит Аллах его душу.
Я вернулся в свой номер и тщательно запер дверь. После случившегося с Мортимером уже никому нельзя доверять. Нужно быть особенно осторожным в эти дни, не принимая ни от кого ни чая, ни кофе. Разве что от Офры, если она захочет мне подать кофе в постель. Какие все-таки мечты приходят в голову в этой прекрасной стране. Я добирался сюда через Барселону. Сначала прилетел туда из Стамбула, а потом приехал на автобусе в маленькую Андорру. Автобусом сюда добираться проще всего. Кажется, пять часов, с обязательной остановкой. А какой изумительный маршрут через горы, какая красота. Здесь действительно нужно любить и приезжать с любимой женщиной. Хотя если бы я хотел умереть, то места лучше тоже не найти. Любить и умирать нужно только в Андорре. Да, мне кажется, это правильно. Жить здесь немного скучновато. Так что Питеру даже повезло. Он умер среди величественных гор, среди этой красоты, оплакиваемый коллегами по своему профессиональному цеху. Умер в компании самых блистательных шпионов нашего времени. Какая смерть может быть лучше этой?
