Лев Прозоровский - Охотники за прошлым
– Что случилось? – сбежав с крыльца, спросил майор Крастынь.
– Не могу знать, товарищ майор, – ответил старшина. – Мы нагнали лейтенанта почти у ворот.
Майор нагнулся над Палагутиным.
– Что с тобой, Федор?
Но лейтенант был без сознания.
В эту минуту к заставе подъехала машина моряков-пограничников. Часовой открыл ворота. К майору Крастыню подбежал молодой мичман.
– Прибыли в ваше распоряжение, товарищ майор.
– Да, да, – машинально ответил майор Крастынь. – Сейчас поедем... Старшина, – обернулся он к двери, – окажите лейтенанту помощь, вызовите врача, докладывайте мне... Крови нет?
– Нет, товарищ майор.
Майор заглянул в маленький «пикап» морских пограничников. Два аквалангиста сидели уже в гидрокостюмах, накрыв плечи короткими черными шинелями. Середину машины занимал жесткий надувной плот.
– Ледяной воды не боитесь?
– Нет, товарищ майор, – бойко отозвались оба.
– Мичман, отправляйтесь за мной.
Вскоре обе машины были на месте. Майор приказал подогнать грузовик с прожектором. Мичман, быстро разобравшись в обстановке, скомандовал:
– Приготовить плот!
Оба аквалангиста, действуя молча, но расторопно, вытащили полунадутый, иначе он не поместился бы в машине, плот. Положив, подкачали воздуха, взялись с двух сторон за «брагу» – так называется тонкая крепкая веревка, идущая вокруг спасательного плота или шлюпки, – поднесли плот к тому месту, где нарушитель границы вышел на берег. Мичман зажег фонарь, попросил выключить уже ненужный теперь слепящий прожектор. Один аквалангист вошел в воду, таща плот на буксире.
Море было тихим. И мгла над ним не была такой плотной, как в лесу. Розоватый отблеск далеких миров ложился на водную гладь, серебрились гребешки слабого прибоя, белели глыбы ледяной каймы. Евгений Артурович Крастынь, сын латышского стрелка, воевавшего за освобождение Якутии от белых, родился в таежной глуши. Но с малых лет он носил в своем сердце Янтарное милое море, как латыши называют Балтику. Ему пришлось служить на берегах двух океанов – Ледовитого и Тихого, – но там было совсем другое. Он понял это лишь под конец своей пограничной службы, попав в родные места отцов и дедов. Он не хотел, да и не смог бы объяснить, чем отличается Балтика от остальных морей и океанов. Сейчас, повернувшись лицом к морю, он просто пил малыми глотками тихий холодный воздух, в котором уже чувствовался апрель.
Майор был уверен, что аппарат моряки найдут, а что будет дальше, это уже дело других: у каждого своя служба. Волновало только неожиданное несчастье с замполитом. Что с ним? Упал, отравился в городе чем-нибудь или на него напали? Если напали, была бы кровь...
Неподвижно стоящего в темноте начальника заставы заметил мичман. Подошел к нему.
– Товарищ майор, вы бы пока погрелись в машине. Работа у нас затянется часа на полтора...
Поглядев на мичмана, чье круглое мальчишеское лицо сияло, несмотря на старание быть серьезным, майор скорее машинально, нежели любопытствуя, спросил:
– Думаете, мичман, это будет сложно?
– Так точно! – отчеканил мичман. Вопрос, заданный майором в такой, прямо скажем, уважительной форме, давал дорогу пространному объяснению, а именно этого и хотелось молодому моряку: ему впервые поручили руководство серьезной операцией.
– Если предположить, что нарушитель рассчитывал вновь воспользоваться подводным аппаратом для возвращения, тогда он не просто затопил свою «машинку», бросив где придется. Он постарался спрятать ее понадежней. «А как же гидрокостюм?» – хотел было спросить Евгений Артурович, но передумал: уж больно увлеченно рассказывал мичман. А тот продолжал:
– Поэтому думаю, что найти аппарат будет непросто. К тому же вода холодная, придется делать перерывы.
В этот момент с дюны скатился пограничник-связист.
– Товарищ майор, вас вызывает «Нева»! – Слово «Нева» на шифрованном языке службы означало «начальник отряда».
Евгений Артурович взял наушник, сдвинув шапку, приложил к уху.
– Слушает майор Крастынь.
– Евгений Артурович, слушай меня внимательно. Срочно организуй поиски по маршруту нарушителя. Ищите во втором лесу березу с развилкой в двух метрах от земли. В развилку вложен нейлоновый пакет. В нем должно быть двадцать тысяч рублей. Пакет – в оболочке, замаскированной под бересту. Найдешь, доложи немедленно!
– Есть, товарищ полковник!
6Отдохнув с полчаса, майор Савин вызвал переводчика, приказал привести задержанного. Тот, видимо, провел время в размышлениях. Принял строгий вид, который мог означать решение больше ничего не говорить или, наоборот, сообщить что-то важное. Майор через переводчика спросил, не хочет ли задержанный закурить. Бергманис отказался – некурящий и несмело попросил чашку крепкого кофе.
Отпивая его маленькими глотками, о чем-то думал. Майор не торопил. Бергманис начал сам.
– По-моему, вы мне не верите. Ну, что ж... Помните, я говорил о деньгах, которые обещал тот религиозный деятель? Я привез эти деньги! Я спрятал их в лесу, пока бежал. Они в нейлоновом пакете, окрашенном под цвет березовой коры. Я сделал все точно, как мне приказали там. Сразу вы не найдете, – я путал следы. Теперь можете поверить в мою полную правдивость.
– Сейчас проверим, – спокойно сказал майор Савин. Тут же по телефону передал это сообщение начальнику погранотряда. И вот тогда-то полковник Бондаренко и вызвал на связь начальника заставы.
– Сколько же времени вы плыли? – И опять, как недавно о сестре, этот второстепенный вопрос вызвал волнение.
– Часов у меня не было. У меня вообще ничего не было, кроме денег.
– А... цветные открытки, две штуки?
– Какие открытки?.. Ах, те... Тоже они дали. Сказали, вроде бы на счастье. Все равно, дурак, попался.
– Ну, допустим, Рига на счастье... А Вильнюс зачем?
Бергманис молча пожал широкими плечами.
– Ну, хорошо, – терпеливо продолжал майор Савин. – Допустим, я вам поверил. Расскажите теперь, как вы ориентировались под водой? Судя по открыткам, вы предполагали возможность очень большой ошибки в курсе.
– Нет. Там так устроено, что в курсе ошибиться нельзя. У меня перед глазами все время был прибор, укрепленный на раме аппарата. На круглом темном поле – неподвижная светящаяся точка и качающаяся светящаяся стрелка. Надо было держать их все время на одной линии, и все!
– А руль глубины тоже был?
– Кто его знает, может, и был. То есть, конечно, был.
Допрос шел вяло. Оба – и следователь и допрашиваемый – думали о другом. Они ждали телефонного звонка.
И вот он раздался.
Майор Савин слушал спокойно, никак не выражая своего отношения к тому, о чем ему говорил полковник Бондаренко. В конце сообщения поблагодарил и положил трубку.
– Ну, что ж, Бергманис, – сказал майор Савин, поднимаясь из-за столика. – Ваши показания подтвердились. Деньги найдены. – И после маленькой паузы закончил: – Осталось найти аппарат.
– А вдруг вы его не найдете?
7За окнами штаба погранотряда уже занялось робкое апрельское утро. После звонка о найденных деньгах прошло часа три. Полковник Бондаренко прилег у себя в кабинете на диван, накрывшись шинелью.
Его поднял телефонный звонок, зазвучавший особенно резко после долгой тишины. Полковник быстро вскочил. Докладывал майор Крастынь. Начальник отряда слушал, не перебивая, лишь иногда произносил: «Так... так...». Закончив разговор, попросил телефониста соединить с дежурным.
– Всех офицеров – ко мне! Позвоните майору Савину, пусть приезжает немедленно.
Через несколько минут в кабинете начальника отряда собрались офицеры. Среди них – начальник физподготовки отряда капитан Гусаров.
Стоя за столом, начальник отряда объявил:
– Товарищи офицеры! Подводный аппарат найден. Это тандем. Границу перешли два человека. – Подождав, пока смысл сказанного дойдет до каждого, он продолжал: – О втором нарушителе никаких данных нет.
Отдав необходимые распоряжения по организации и проведению поиска, полковник отпустил офицеров, попросив задержаться начальника штаба и капитана Гусарова.
– Взять собаку, обыскать место, где случилось происшествие с лейтенантом Палагутиным, это организуете вы, – сказал он начальнику штаба. – А вы, капитан Гусаров, берите машину и быстро доставьте сюда подводный аппарат.
К начальнику штаба подошел майор Савин.
– Мне думается, следует обратить особое внимание на верхнюю одежду подозрительных лиц... Вряд ли на втором нарушителе может быть тяжелая верхняя одежда.
– Учту, товарищ майор, – ответил начальник штаба. У самой двери майор Савин остановил капитана Гусарова.
– У меня к вам большая просьба. Прямо сразу, по телефону опишите мне устройство аппарата, отметьте, что вам, лучше нас знающему подводный спорт, особенно бросилось в глаза.
