Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев
— Понимаешь, мы не могли учесть этого обстоятельства, — возбужденно шагал по кабинету Михеев, — он говорил не по своему спутниковому телефону, а по обычному городскому. Видимо, боялся, что его телефон как раз прослушивается. И это слово «гость». Значит, Хотивари и его люди тоже ошибались. Не женщину ждал в ту ночь Мосешвили, а гостя. Если гость пришел и оказался тем самым убийцей, значит, он мог выйти из гостиницы, сесть в такси и уехать в Шереметьево. Ищи потом его. Значит, гость не пришел. Или еще сложнее. Пришел, но решил не садиться в такси. А почему? Понимаешь теперь, как обстоятельства складываются?
Мы-то в расчет эту женщину вообще не принимали, даже на допрос не хотели вызывать. Она ушла в тот день примерно в три часа дня. И вот такое совпадение — именно она этот разговор и слышала. — Вбежал Стеклов с листком бумаги.
— По глазам вижу, что новости хорошие, — посмотрел на него Михеев.
— Да, — возбужденно заметил Стеклов, — вот распечатка. Телефоны по городу они, конечно, не фиксировали, а вот международные звонки отмечены. Он звонил несколько раз в Нью-Йорк. Я узнавал: это код Бруклина и Манхэттена. Вот телефоны.
— Рябой, — задумчиво сказал Михеев, читая телефоны.
— Вы знаете, кто это? — спросил Чижов.
— Да, в свое время был в Москве одним из самых известных авторитетов.
Потом уехал за границу. Говорят, именно он организовал сходку «воров» в Бельгии в прошлом году. Если это Рябой, то все сходится. Его почерк твердый. Он в свое время нам немало крови попортил. Знаешь, сколько киллеров до сих пор на него работает? Хотя телефоны нужно будет еще проверять.
— Командируете кого-нибудь в Америку? — усмехнулся Чижов. — Думаете, начальство даст деньги?
— Да нет, конечно, не даст. Нужно проверить прямо отсюда. Может, в наше посольство позвонить?
— Они в Вашингтоне сидят, — уточнил Чижов. Он был более начитанным.
— Это я знаю, — Михеев не заметил сарказма, — но в Нью-Йорке есть наше представительство при ООН. Может, они могут проверить? Как думаешь?
— Будут они для нас стараться, — с сомнением покачал головой Чижов, — и потом, что мы им скажем? Проверьте, по какому телефону сидит Рябой. Они просто посмеются над нами и все, — Странно, — задумчиво сказал Михеев, — что общего у «Михо» и Рябого?
Они контролировали разные группировки, даже немного враждовали в последнее время. Непонятно. И зачем тогда Мосешвили такая крупная сумма денег? Хотел с кем-то отправить в Нью-Йорк? Но почему тогда сидел один в номере? Чтобы никто не знал. А для чего такая секретность от своих? Для них это обычное дело — деньги привозить, увозить. Понимаешь, я просто чувствую здесь что-то другое.
Ах, черт, как же проверить эти телефоны?
— Может, попросить ФСК? — несмело предложил Чижов.
— А эти вообще год проверять будут. Сначала попросят все бумаги оформить, потом соответствующие инстанции обойти, разрешение начальства получить, согласовать и все такое… Знаешь, как их напугали в августе девяносто первого, так они до сих пор в себя и не пришли. Все время пытаются доказать, какие они хорошие «демократы» А это уже не государственная безопасность, а каша манная. Нет, они нам не годятся.
— Может, через МИД? У них должны быть сотрудники по вопросам безопасности, — несмело предложил Стеклов.
— Эти хуже всех, — махнул рукой Михеев, — только вспугнут людей, все напортят. Нужно что-нибудь придумать. Вот когда позавидуешь, что ты не в американской полиции. Раз, два, на самолет, туда, обратно. Все выяснил, вернулся обратно. Красота.
— У них тоже вряд ли все так просто, — засомневался Чижов, — граница все-таки, другое государство.
— Хоть деньги есть, — безнадежно ответил Михеев, — ладно, не будем плакать. Что у нас уже есть? Неизвестный ночной гость Мосешвили. Звонок «Михо» в Нью-Йорк, причем по разным телефонам. Получение им крупной суммы денег в банке. Теперь все это нужно сложить и получить убийство гражданина Мосешвили.
Уравнение с неизвестным. Кто убил и за что? Кажется, я придумал, что нам нужно делать. Где телефон этого мерзавца Хотивари?
— У меня был записан, — достал записную книжку Чижов.
— У тебя тоже записан? — спросил Михеев у Стеклова.
— Да нет. Помню наизусть.
— Это другое дело. Набери мне этого типчика. — Стеклов поднял трубку, набирая нужный номер.
— Гражданин Хотивари? — прогремел голос Михеева. — Вас беспокоит некий Константин Михеев. Знаете такого? Очень хорошо. Срочно нужна ваша помощь. Да, вы не ослышались — помощь. Обещаю, что вы не пожалеете. Когда сможете приехать?
Спасибо. Приедет через полчаса, — сказал он, уже положив трубку.
— Думаете, он нам поможет? — спросил Чижов.
— Обязательно. Вот увидишь. Поможет как миленький. Давай, Виктор, срочно куда-нибудь сбегай, принеси бутербродов. А то умираю от голода.
Пока Стеклов приносил бутерброды, пока они ужинали, прошло полчаса.
Хотивари появился минута в минуту.
— Что случилось? — неприязненно спросил он. — Почему меня вызывали?
— Садитесь, дорогой Гурам Валерианович, — пригласил его Михеев, — у нас к вам важное и очень конфиденциальное дело.
— Слушай, ты не шути, — вскипел Хотивари, не понявший предпоследнего слова, — зачем вызывал?
— По важному делу, батоно, по очень важному, — Михеев подмигнул Стеклову и тот вышел из кабинета.
— Кажется, мы выходим на убийцу вашего друга, — коротко сообщил Михеев, — видишь, работаем неплохо и без ваших подслушивающих аппаратов.
— Какие аппараты? — не смутился Хотивари, — не понимаю, о чем говоришь.
— Все отлично понимаете. Но это сейчас не так важно. Повторяю, мы выходим на убийцу Мосешвили. Теперь нам нужна некоторая информация. Думаю, вы ее можете нам предоставить.
— Я? — изумился Хотивари, — за кого меня держите? Думаете, товарищей выдавать буду, расскажу вам что-нибудь?
— Что вы, — покачал головой Михеев, — разве я могу так плохо о вас подумать. И потом, не нужно так коверкать язык. Вы прекрасно по-русски говорите. Когда, например, прокурору района звоните. Просто приятно слушать. Но это к слову. А теперь главное. У меня есть очень важная для вас информация.
Повторяю, очень важная. Я готов ее вам предоставить, если вы в свою очередь поможете мне.
— Купить хотите? — Хотивари достал платок, вытирая лоб.
— Нет, свой товар подороже продать хочу, — ответил Михеев, — видите, и прокуратура здесь, — показал он на Чижова, — тоже согласие дает. Так как, идет?
— Какую информацию вы мне дадите?
— Самую лучшую. Но в обмен на вашу. И только после того, как вы согласитесь.
— А если вы меня обманываете?
— Гурам Валерианович, — развел руками Михеев, — я здесь столько лет.
Спросите у любого, обманул я кого-нибудь хоть раз в своей жизни. Хоть одного зэка, хоть кого-нибудь из шпаны. И вам скажут — нет такого человека.
Чижов сдержал улыбку. Хотивари не понял направленного на него оскорбления.
«Красиво говоришь», — подумал Хотивари.
— Ладно, говори, что нужно делать. Но, если обманешь, значит, мой должник будешь.
— Кончайте, — вдруг сказал Михеев, — знаете, ведь раз сказал так и будет.
Не надо торговаться. Вот здесь записаны два телефона. Мне важно знать, чьи это телефоны. Прямо сейчас. Можете узнать? Или, может, вы уже знаете эти телефоны?
Говорите спокойно, я вряд ли в ближайшие сто лет попаду в Америку. А моя информация действительно ценная.
— Один телефон, кажется, знаю, — прищурился Хотивари, — это офис одного нашего знакомого в Нью-Йорке.
— Рябого? — уточнил Михеев. Хотивари испугался. Заметно испугался, побледнел, оглянулся.
— А при чем тут Рябой? — почему-то очень тихо спросил он, — я о нем вообще не слышал.
— Чей телефон?
— Вахтанга Стомболишвили, нашего друга.
— Какой из них?
— Второй. Вот этот, с кодом двести двенадцать. А второй я не знаю.
— Зато я знаю, — сказал Михеев, — это бруклинский телефон Рябого. Верно?
— Может быть.
— Так да или нет?
— Может быть, — упрямо ответил Хотивари.
— Да, — Михеев поискал пачку, нашел ее на столе, вытащил сигарету и снова произнес:
— Да-а-а. Спасибо и на этом.
— Какая у вас информация? — быстро спросил Хотивари.
— Во-первых, у Мосешвили в тот день должен был быть гость, а не женщина, которую вы ищете.
— Откуда вы знаете? — быстро спросил Хотивари.
— Знаем, — многозначительно ответил Михеев, — кроме этого в тот день он говорил с Рябым. Ругались сильно. И с вашим нью-йоркским знакомым тоже говорил.
Не знаете, почему ругались?
— Нет, — видимо, тема для Хотивари была очень неприятная, он не решался даже говорить.
— Вот и все, что мы знаем. Достаточно? — Хотивари молча встал. Он не произнес больше ни слова. Просто вышел из кабинета, очень осторожно закрыв дверь.
