Чингиз Абдуллаев - Удар бумеранга
– Нет, – ответил Дронго, – в тюрьме он наверняка не был. Я спрашивал у главврача больницы, какой была убитая жена вице-губернатора. Она не стала бы даже разговаривать с бывшим заключенным, который никак не мог заинтересовать ее своим интеллектом.
– У нас в тюрьмах и профессора сидят, – не выдержал Мякишев.
– Там он озлобился бы, замкнулся в себе и не стал бы так тщательно готовить будущие преступления, – возразил Дронго. – Вы же знаете, какая судьба ждет насильников и педофилов в колониях и тюрьмах. При одной мысли об этом становится страшно.
– Будет страшно, если мы быстро не вычислим этого типа, – прервал разговор Резунов. – Идемте к генералу, попытаемся его убедить. Кажется, вы нашли сегодня достаточно убедительные факты. Подполковник Мякишев, вы идете с нами?
– Да, – выдавил из себя Мякишев, – конечно, иду.
Убеждать генерала долго не пришлось. Он работал в милиции больше двадцати пяти лет и начинал еще в уголовном розыске. Именно поэтому, выслушав пришедших к нему визитеров, он согласился с их доводами и даже выделил дополнительно пятерых сотрудников в помощь группе Мякишева, сразу же отправившейся в институт на беседу с сотрудниками. Гуртуев остался в управлении работать с документами. А сам Дронго решил побеседовать с консьержкой, которая после перенесенных переживаний слегла и не выходила на работу. Он взял с собой капитана Павленко, и они собрались ехать в его машине. Но уже в салоне Дронго вдруг посмотрел на часы и изменил свое решение, попросив капитана:
– Поверни в сторону вашей областной администрации.
– Хорошо. А зачем вы туда едете?
– Хочу задать пару вопросов водителю вашего вице-губернатора.
– Не нужно, – попросил капитан, – он не будет с вами разговаривать.
– Почему?
– Без согласия хозяина он не скажет ни слова.
– У меня будут только два вопроса.
– Даже если один. Вы должны понимать, у нас здесь особые законы. Его уже допрашивали сотрудники ФСБ, ведь он последний, кто видел женщину живой.
– Именно поэтому мне и нужно с ним переговорить, – упрямо повторил Дронго.
– Он не станет с вами разговаривать, но все же попытайтесь.
– Послушайте, Олег, – резко проговорил Дронго, – вы ведь совсем молодой человек. И должны твердо уяснить, что перед законом все равны. И ваш подполковник Мякишев, и вице-губернатор, и его водитель, и даже генерал. Все абсолютно равны. И я разговариваю с людьми не из собственного удовольствия, а для успешного поиска очень опасного преступника.
– Я все понимаю. Но здесь не Москва, – напомнил Павленко, – у нас губернатор – царь и бог, а его заместитель, соответственно, – заместитель царя и бога. Весь город знает о том, что случилось с госпожой Поповой, и весь город обсуждает это событие. Складывается ощущение, что ее муж в чем-то лично виноват. Я имею в виду не убийство супруги, а само событие. У нас здесь провинция, и, если убили жену такого высокопоставленного чиновника, в этом отчасти виноват и он сам. Во всяком случае, многие так считают. Если бы осудили тех молодых людей, тогда все было бы правильно. Двое парней, один из которых судимый, нигде не работающие, любители выпить, напали на несчастную женщину, когда она гуляла у своего дома. Это было бы понятно. Но эксперты вынесли другое заключение. У нас даже генерал им вначале не поверил, приказал перепроверить еще раз. А подполковник Мякишев был вообще в ужасном состоянии, он ведь был уверен, что преступление уже раскрыто.
– Да, конечно, – примирительно произнес Дронго, – вокруг этого убийства складывается определенный психологический фон. Но даже несмотря на все эти сложности, нам нужно продолжать расследование.
– Приехали, – сообщил Павленко. – Машины областной администрации стоят вот с этой стороны, там есть свой гараж и свои дежурные.
– Идемте со мной, – попросил Дронго.
Павленко нахмурился, было заметно, что он колеблется.
– Я скажу, что приказал вам сопровождать меня, – успокоил его Дронго.
Капитан усмехнулся и вышел из машины. На часах было около двенадцати. Павленко показал на черный «Мерседес» вице-губернатора, и они подошли ближе. Водитель отсутствовал, и Павленко, заглянув в окно стоявшего рядом «Мерседеса», спросил:
– А где Равиль?
– Сейчас подойдет, – кивнул тот, не выходя из машины. Водители губернатора и вице-губернаторов сотрудников милиции не боялись, чувствуя себя неуязвимыми и защищенными.
– Не волнуйтесь, – успокоил Павленко Дронго. – Не надо так нервничать. Водитель Попова татарин или башкир?
– Татарин. Равиль Нигматулин, – ответил капитан. – Его допрашивали в ФСБ целый день, но у него абсолютное алиби. Он высадил госпожу Попову у дома и сразу уехал. Проверяли по минутам, даже по секундам. Он не успел бы ничего сделать. Через четыре минуты был уже здесь, камеры точно зафиксировали. – Он вдруг замолчал и кивнул в сторону, откуда к ним шел молодой человек лет тридцать или немного больше. В темном костюме, светлой рубашке, среднего роста, тщательно выбритый. Он подошел к «Мерседесу», хмуро кивнул Павленко и открыл дверцу. – Равиль, – подозвал его капитан, – это эксперт, прилетевший из Москвы. Он возглавляет группу, расследующую убийство Поповой. Сейчас был у нашего генерала и хочет у тебя что-то спросить.
Про генерала он сказал нарочно, чтобы произвести впечатление. Равиль захлопнул дверь машины и подошел к Дронго.
– А Кирилл Игоревич знает? – спросил он.
– Конечно, – ответил Дронго, – он вчера приезжал ко мне в гостиницу. Наверное, вы его и привозили.
– Я, – сразу успокоился Равиль. – Что вы хотите узнать?
– В тот день вы привезли госпожу Попову домой, как она себя вела? Была спокойной? Нервничала? Торопила вас? Или, наоборот, просила не торопиться? Как она себя чувствовала, как себя вела?
– Нормально, – ответил Равиль, немного подумав, – не нервничала и не торопила. Но когда вышла из машины, сразу посмотрела на часы. Она поговорила с Кириллом Игоревичем и сказала мне, чтобы я срочно к нему возвращался. Потом положила телефон в свою сумочку, но не пошла к подъезду, а остановилась и посмотрела, как я уезжаю. Вот и все.
– Она стояла и смотрела, как вы уезжаете, – уточнил Дронго.
– Да.
– Какая у нее была сумка?
– Хорошая, дорогая.
– Какой марки?
– Я не знаю. Дорогая сумка, – повторил Равиль.
– Вы нашли сумку? – спросил Дронго, поворачиваясь к Павленко.
– Нет, – ответил капитан. – Еще и поэтому взяли тех парней. В сумке лежали деньги, кредитные карточки, дорогой мобильный телефон. Сумка была, кажется, фирмы «Балансага». Есть такая фирма?
– «Балансиага», – улыбнулся Дронго, – есть, конечно.
Из здания к ним уже спешили двое сотрудников службы безопасности.
– Давайте уйдем, – предложил Павленко.
– Да, конечно. Спасибо за ваши ответы. – Дронго попрощался с Равилем, и они с Павленко поспешили к машине капитана. Уже отъезжая, увидели, как Равиль что-то говорил сотрудникам службы безопасности, показывая в их сторону.
– Меня могут выгнать из милиции, – угрюмо заметил Павленко.
– Не выгонят, – успокоил его Дронго. – В любом случае все валите на меня. Поехали к консьержке.
Ехать пришлось недолго. Минут через десять они уже припарковались у небольшого четырехэтажного дома, на первом этаже которого и жила Клавдия Савельевна. Они вошли в подъезд и долго звонили в дверь, пока им не открыла молодая девушка лет пятнадцати, испуганно смотревшая на гостей.
– Кто там? – раздался из комнаты тихий голос женщины, лежавшей в кровати.
– Тетя Клава, опять из милиции пришли! – крикнула девушка.
– Что им еще нужно?
– Извините, – громко сказал Павленко, – мы буквально на несколько минут. Хотим уточнить один вопрос.
– Пусти их, Любаша, – попросила Клавдия Савельевна.
Девушка посторонилась, пропуская их в комнату, пропахшую валидолом и другими лекарствами. Вдоль стены стояла кровать, на которой лежала грузная женщина. Лоб ее был обвязан теплым шарфом. Очевидно, потрясения, связанные с убийством супруги вице-губернатора в ее доме и последующим арестом сына, сильно отразились на здоровье несчастной женщины.
– Что вам нужно? – жалобно спросила она. – Что опять вам нужно? Снова за сыном пришли?
– Нет-нет, – ответил Дронго. – Не волнуйтесь, у нас нет к нему никаких претензий.
– Конечно, нет, – устало выдохнула Клавдия Савельевна. – Сейчас уже никаких претензий. Сын лежит в больнице со сломанными ребрами. Врачи говорят, что ему все внутренности отбили, но справку никто так и не выписал. Боятся губернатора, и вас тоже боятся.
Дронго возмущенно взглянул на Павленко, и тот отвел глаза.
– Это была непростительная ошибка. – Дронго снова повернулся к больной. – Вы извините, что мы вас еще раз беспокоим, но вы не волнуйтесь, наш приход никак не связан с вашим сыном.
– Он ни в чем не виноват!
– Я знаю, знаю. Конечно, не виноват. У меня к вам другой вопрос. На допросе вы рассказали, что поругались с дворником, плохо убиравшим этот подвал. Примерно месяц назад. Помните?
