Дональд Гамильтон - Тени
Я увидел странно симметричный длинный и низкий тенистый холм, справа от главной дороги и понял, что он был создан руками человека — такая огромная бетонная структура покрытая землей и поросшая травой и кустарником. Примерно ста ярдов в длину, с двумя черными провалами, открытыми в сторону моря. На нем виднелась маленькая чистая вывеска государственного парка.
Я подошел ближе и чиркнул спичкой, совсем как запоздавший турист, стараясь узнать где Кроче прячется и как сильно сжимают его пальцы спусковой крючок. Если бы он хотел меня пристрелить, то уже бы давно пристрелил. Ну а если это не так, если он и в самом деле хочет со мной поговорить, как я и думал, он теперь озадачен моим непонятным и довольно откровенным поведением. А я, честно говоря, был озадачен его поведением.
Явно, ему вначале хотелось говорить со мной. Ни одной пули. Надпись указывала, что я смотрел на место размещения батареи двух двенадцати дюймовых пушек, названных "барбеттой" в 1916 году, непонятно, что это тогда могло означать и потом переведенных в казематы, в 1942 году.
Кроче не подавал знаков своего присутствия, но я понимал, что он наблюдает как я выплюнул спичку и ждал, пока мои глаза не привыкнут снова к потемкам. Он должно быть обдумывал потерянную возможность пристрелить меня. Возможно он думал не стрелять совсем и от разговора отказаться.
Отовсюду доносились ночные мелкие шорохи. И я вдруг подумал о змеях. Местность казалась вполне подходящей для них, а они всегда меня так пугали. Я пошел обратно к дороге и остановился. В следующем провале, предназначенном для пушки или чего-то там еще, я заметил слабый огонек, которого раньше там не было.
Я не допускал мысли, что он прямо ожидает меня там как мотылька летящего на пламя. Он вероятно рассчитывал, что я вначале разведаю всю пустынную фортификацию, в поисках какой-нибудь маленькой потайной дверцы, с помощью которой я смог бы прокрасться и схватить его неожиданно, ведь только он один знал все выходы и входы лучше чем я. У него было время изучить их. Как бы я ни вошел, он ждал меня, но тогда зачем попусту тратить время?
Я тот час же пошел на свет и чуть не сломал ногу запнувшись за кирпичный круг выложенный на земле напротив имеющегося здесь же механизма большой береговой пушки, которая когда-то защищала этот берег Флориды, вначале от Кайзера, потом от Адольфа Гитлера. Я не мог скрыть удивления от того что, какую они могли найти цель, чтобы стрелять отсюда — может перископ или два в Заливе, или может то, что выглядело как перископ для перевозбужденных солдат.
Портал в бетоне, позади кирпичного круга, имел размеры железнодорожного туннеля. Под порталом свет был очень слабый, это был отраженный свет из бокового коридора. Я вошел туда. Туннель шел прямо под всем пространством искусственного холма. Я смог разглядеть неясные очертания маленького бокового входа с деревьями позади него. Он был перегорожен металлической решеткой.
Я прошел в боковой коридор — бетонный проход, который вероятно тоже пролегал во всю длину фортификационного укрепления, но я не мог ничего разглядеть позади освещенного выхода, справа от меня лишь несколько ярдов пространства.
Тогда я остановился, не доносилось ни одного звука, кроме моего собственного дыхания. Я повернулся и решил пойти на свет, мои шаги пробудили эхо, которое разнеслось по всем коридорам холма. Я пошел к выходу. Боковая комната, должно быть служила раньше для размещения личного состава или являлась складом оружия, теперь была пустая, лишенная окон комната — почти пустая — надо заметить.
Керосиновый фонарь, висевший на кольце, на задней стене комнаты отбрасывал желтый свет на пустой пол. Две неподвижные фигуры лежали на полу у стены. Я предвидел это.
Это было то, что я предсказывал Оливии, которая не хотела мне верить, я застыл неподвижно, разглядывая два лежащих тела. Муни был в брюках и твидовой спортивной курточке. Его маленькая шляпа лежала рядом с ним. На Тони был широкий тяжелый черный свитер, черные гетры и маленькие черные туфли, больше похожие на балетные тапочки. Она должно быть спала, отвернув лицо к стене, исключая то, что никакой нормальный человек не будет спать полностью одетый и на пыльном, бетонном полу заброшенного бетонного сооружения.
Когда я подумал это, одна фигура на полу зашевелилась. Муни с большим трудом сел, и я смог заметить, что его руки и ноги были связаны, а кляп во рту не позволял ему говорить. Он однако попытался. Он уставился на меня выпучив глаза и производя какие-то хриплые, булькающие звуки, полагаю, он просил, чтобы я его освободил. Я даже не подошел к нему.
Я двинулся вперед, пытаясь, однако, отбросить всякую надежду и склонился над Тони. Я положил ей на плечо руку, она не пошевелилась почувствовав прикосновение, перекатилась на спину, как будто пытаясь рассмотреть кто это. Потом я увидел ее широко раскрытые глаза на бледном в синяках лице и маленькое отверстие от пули, между ее черных бровей.
— Добрый вечер, Эрик, — донесся сзади голос Кроче.
Глава 19
Я полагаю это было моментом его триумфа или еще чего-то. Я так это себе и представлял, не так ли? Я предсказывал все абсолютно так, кроме того, что Муни окажется живым. Мой старый кристальный котелок сработал хорошо. Человек, который был мне нужен, находится рядом, а я еще живой.
План был у меня выработан заранее, как я уже и говорил Оливии. Вычислить неуклюжего увальня, такого как Кроче — было детской игрой для блестяще мыслящего аналитического ума старого маэстро по особо важным делам — Мэттью Хелма. Теперь, все что надо — это взять его живым.
— Встань, — потребовал Кроче, — и будь осторожен, Эрик. Предупреждаю тебя.
— Заткнись, — произнес я, не поворачивая головы.
— Ах, пожалуйста, — сказал он, — мистер в трауре. Только без фокусов, Эрик.
Я посмотрел вниз, на девочку. Какая то белая бумага высовывалась из кармана ее пыльных черных брюк. Я вынул ее. Это был скомканный конверт с моей фамилией написанной на нем, именем, которое я в ту пору имел: "Мистер Поль Коркоран, Монтклие, гостиница — срочно". Я чувствовал как Кроче пристально посмотрел на меня, но он не вмешался когда я вскрыл письмо. Это было совсем и не письмо. В нем не было текста, там были только три пятидолларовых банкноты.
Никакого загадочного сообщения, всего лишь деньги, оставленные мной в ее квартире — деньги; ее гордость и ее боль заставили ее вернуть их мне, а для этого разыскать меня и бросить их мне в лицо. И совсем в конце она попыталась предупредить меня: "Мистер Коркоран не приходите, — крикнула она по телефону, — не приходите, он убьет вас!".
— Дело затянулось, — произнес Кроче. Время траура закончилось. Что, очень плохо, да? Она была так красива. У вас хороший вкус, Эрик. Единственная на Редондо Бич — она была крайне притягательна. Мне было жаль ей ломать дорогу, отправив в мир иной. Такие издержки. Да. Но уж если им случается иметь дело с такими людьми как мы, они должны быть готовы подвергнуться риску быть убитыми, не так ли?
Внезапно в моих ушах прозвенел хрипящий звук, как если бы берег придвинулся ближе, так что я мог слышать прибой.
— Гейл? — воскликнул я. — Ты убил и Гейл Хендрикс тоже?
— Так вот какое у нее было имя! А я и не знал? Давай скажем, что она помогла мне убить самое себя. Она и в самом деле слишком быстро вела машину для того количества алкоголя, которое она потребила. Ее рефлексы были сильно нарушены. Когда я стал обгонять ее на повороте шоссе, очень близко, я подал громкий сигнал... да, на такой скорости требуется совсем немного, для того чтобы машина вышла из-под контроля. — Он помолчал. — Конечно ты не думаешь, что это несчастный случай. Несчастные случаи не случаются с такими людьми, как мы, Эрик. Тебе следует это знать, мой дорогой Эрик.
Да, он был прав. Мне следовало знать это, но ни что не указывало на поломку машины и не было причины так думать. Как убийство, смерть Гейл не было причины рассматривать, как составную часть моего задания — то же. Он убил ее перед тем как я получил задание, и до того, как кто-нибудь мог знать о нем, поскольку я и сам не знал о нем ничего. Я думал об этом, или пытался думать, но факты свидетельствовали о том, что он убил ее. Еще один факт не в пользу мистера Кроче. Трудно будет удержаться и оставить его в живых, когда наступит время действовать.
Его голос, спокойный и откровенный проник в меня и постепенно дошел до моего сознания: — да, — говорил он, — таковы дела. Всякое случается в жизни. А теперь, встань. Обопрись руками о стену. Так, хорошо.
Стоя у стены я чувствовал его руки, как они ощупывают меня. Он ничего не нашел особенного кроме маленькой коробочки в кармане пиджака. Я почувствовал как он ее вынул.
— Ты без оружия, Эрик? — Голос его звучал разочарованно и недоуменно.
— Я спрятал его, — сказал я. — Я прятал по пулемету через каждые пять шагов, вдоль дороги.
![Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]](/uploads/posts/books/247767/247767.jpg)
