Чингиз Абдуллаев - Три четверти его души
Но почему так затекли руки? Дронго чуть приподнял голову, попытался шевельнуться. И ощутил холодное прикосновение металла к запястьям. Он застонал, постарался перевернуться на спину, но это ему не удалось. Руки были пристегнуты к чему-то наручниками. Следом он обнаружил, что и его левая нога прикреплена наручником к ножке тяжелой кровати. Из-за этого ему пришлось переворачиваться в несколько этапов, чтобы наконец оказаться на боку. И тогда он увидел, где находится.
В полутемной комнате никого не было. В ней стояли две кровати, на одной из которых он и лежал. Рядом — покосившаяся тумбочка. И шкаф неопределенного цвета. На потолке светилась лампочка. Не люстра, а именно лампочка. На окнах — грязноватые жалюзи. В углу — стул, рядом с которым на подоконнике — телефонный аппарат. Дронго поморщился. Это был явно не лучший отель в его жизни. Откуда-то доносились женские голоса и звуки автомобилей. Он прислушался. Улица находилась в другой стороне от окна. Очевидно, окно выходило во двор, потому что через него не проникало никаких звуков.
Дронго подумал, что нужно подняться, подойти к окну. Но, дернувшись, почувствовал боль в ноге и свалился на кровать. Как он мог забыть, что на его ногу тоже надет наручник? Нужно попытаться поднять кровать и снять его с себя. Но с наручниками на руках это сделать невозможно. Он снова попробовал изменить положение, однако безуспешно. Так, нужно успокоиться и проанализировать, что происходит. Не стоит шевелиться, пока это бесполезно. Или, может, надо крикнуть?
Где-то раздавались пьяные крики женщины. Наверное, можно закричать, только в таком паршивом отеле его зов о помощи примут за вопли пьяницы. И привлечет убийцу, который проявил чудеса изобретательности, сумев привести его сюда и приковать наручниками к кровати. Откуда у этого типа сразу две пары наручников? Хотя он ходит с большой сумкой от Виттона. Если бы производители этой сумки только могли предположить, для чего ее использует этот негодяй! Он носит в ней наручники для женщин. Для своих жертв. Поэтому в нужный момент у него и оказалось две пары наручников. И еще наверняка какое-нибудь лекарство. Или обычный хлороформ, которым можно усыпить жертву. Дронго предположил, что после толчка в поезде он мог потерять сознание, ударившись головой, а затем убийца привез его сюда. Судя по комнате, это даже не отель, а какой-то непонятный приют. Или ночлежка для бомжей. Интересно, каким образом здесь дали номер человеку с сумкой от Луи Виттона? Или он снял первый попавшийся номер в первом подходящем отеле рядом с вокзалом? Похоже, так и было. Этот тип не стал бы рисковать и увозить находящегося без сознания Дронго куда-нибудь далеко.
«Какое у него самообладание, какая выдержка! — в который раз подумал Дронго. — Ведь этот негодяй мог просто сбежать. Воспользоваться ситуацией и сбежать. А вместо этого схватил своего преследователя, привез его сюда». Дронго опять поморщился. Судя по всему, этот тип хочет получить удовольствие и от убийства одного из тех, кто преследовал его по всему миру. Такой изощренный садизм. Хотя удовольствие от убийства мужчины он не должен получать, несмотря на то что убивал и мужчин. Убивал тех, кто ему мешал. И теперь снова убьет, чтобы показать остальным, насколько он их всех превосходит. Значит, нужно сделать все, чтобы не дать ему такой возможности.
«Мы живем непонятной жизнью», — вспомнил Дронго слова восточного мудреца. Треть жизни проводим во сне. Еще половину занимаемся бестолковыми делами. Тратим время на ненужные разговоры, неинтересные встречи. Не замечаем времени, которое при этом бежит, и вспоминаем о нем, лишь попадая в трудные ситуации. Только перед смертью мы задумываемся о бесцельно прожитой жизни. И готовимся к смерти, не сознавая, что в этот последний миг своего существования проявляем истинное величие перед погружением в небытие и настоящее мужество.
«Страх смерти хуже самой смерти», — подумал Дронго. Его любимый Хемингуэй говорил, что мужчина должен умирать в бою либо пускать себе пулю в лоб. Кажется, Хемингуэй боялся умереть в постели или на кровати, что одно и то же. Дронго горько усмехнулся. Глупо умирать на кровати. Неужели ничего нельзя сделать?
Если бы убийца хотел его просто убить, он это сделал бы еще в вагоне. Острый скальпель, которым он орудует, наверняка был у него с собой. Но этот негодяй рискнул и привез Дронго сюда, явно не для того, чтобы просто оставить его здесь. А если это так, то вернется через несколько минут, и тогда все закончится. Может, он уже сейчас поднимается по лестнице или идет по коридору…
Дронго опять прислушался. Где-то далеко завывали автомобильные сирены. Интересно, что случилось в пути? Почему во второй раз экспресс так резко затормозил? И вообще, что произошло с этим составом? И почему в этой комнате нет телевизора?
«Надо же, так глупо подставиться, — подумал Дронго. — Провести столько лет в розысках самых опасных преступников, общаться с самыми известными сыщиками, работать против лучших спецслужб мира или в контакте с ними, а потом вдруг попасть под скальпель убийцы». Наконец он услышал осторожные шаги в коридоре. Затем медленно открылась дверь. Дронго вздохнул. Все когда-нибудь кончается. Рано или поздно. Остается только умереть.
Перед ним стоял «стаффордский потрошитель». Он переоделся и теперь выглядел даже лучше, чем в поезде: серые брюки, синий клубный пиджак, на шее цветной платок, темно-синяя рубашка… Уставившись на Дронго, он усмехнулся и, пройдя к стулу, брезгливо поморщился. Затем прошел в ванную комнату, принес полотенце и постелил его на стул. Лишь после этого позволил себе усесться.
— Брезгуете? — поинтересовался Дронго.
— Да, — кивнул убийца, — этот отель не для меня. И не для вас.
— Спасибо, что оценили, — отозвался Дронго. — Между прочим, где моя обувь? У меня были хорошие ботинки. Куда вы их дели?
— Выбросил, — пояснил убийца. — Я решил, что вам будет удобнее лежать на кровати без обуви.
— Какая забота! — восхитился Дронго. — А что еще вы решили?
— Убить вас, — улыбнулся убийца. — Чтобы доказать, что я сильнее всех вас. Всех лучших сыщиков Европы, которые меня искали.
— Об этом я догадался, — сказал Дронго. — Правда, мне хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы перед тем, как вы приступите к своим «упражнениям».
— Вас что-то еще волнует? — удивился этот изысканный убийца. — Я же вам говорил, что дьявол сильнее. Мы созданы для того, чтобы убивать друг друга, жить в ненависти друг к другу, завидовать, совершать мелкие пакости, вредить, самоутверждаясь таким образом, и, в конце концов, умереть. Никакого смысла в нашем существовании нет и не может быть.
— Это ваш сообщник дернул ручку стоп-крана? — задал первый вопрос Дронго.
— А я-то возлагал на вас столько надежд! — ухмыльнулся убийца. — Конечно, нет. Никакого сообщника в поезде у меня не было. И не могло быть. Один Хопкинс был моим другом по несчастью. Я понял, что он типичный вуайерист, когда с ним познакомился. Ему было важно все подсмотреть, все увидеть, а меня еще сильнее возбуждало присутствие третьего. Я даже встречался одновременно с двумя женщинами, чтобы иметь рядом лишнюю пару глаз. Правда, с женщинами было сложно.
— Не получалось? — мстительно вставил Дронго. — Боюсь, это характерная особенность всех маньяков вашего типа.
— Не нужно мне хамить, — попросил убийца, нахмурившись. — Если у человека проблемы, то не стоит говорить о них таким тоном. Это неприлично.
— Боюсь, сейчас проблемы только у меня, — заметил Дронго, — и если бы не ваши наручники, мы разговаривали бы с вами в другом месте.
— Я был уверен, что до этого не дойдет, — напомнил убийца. — Даже если бы не произошло этого рокового для вас толчка поезда, вы все равно не смогли бы меня арестовать. У меня с собой была небольшая игла. Достаточно было вас уколоть, чтобы полностью парализовать ваше дыхание, а в тесном вагоне сделать это было бы совсем нетрудно. Так что можете считать, что этот неожиданный толчок спас вам жизнь. Ну или продлил ее на несколько часов.
— Я предвидел нечто подобное, — признался Дронго. — Рядом с вами нужно всего опасаться. Вы как неприятная змея, которая может укусить в любую секунду.
— Ах, сколько оскорблений! — вздохнул убийца. — Не хотите разговаривать как интеллигентный человек?
— Не хочу, — подтвердил Дронго. — Но должен вам сказать, что некоторые черты вашего характера меня все-таки волнуют. Не желаете удовлетворить мое любопытство?
— Я догадываюсь, что вас интересует. Вы хотите узнать, зачем я вам звонил? Почему посылал эти сообщения? С чего вообще затеял все эти игры? — Дронго молча смотрел на него. — А зачем вам все это знать? — спросил убийца. — Вы все равно уже никому ничего не расскажете, потому что через несколько минут умрете. И, насколько мне известно, вы такой же воинствующий атеист, как и я. В загробный мир вы не верите. Да его и не может быть. Ни с точки зрения бога, ни с точки зрения наших философов. Или вы считаете иначе?
