Чингиз Абдуллаев - Измена в имени твоем
— Есть, — сказала она, — в Мюнхене находится еще один бывший агент Циннера. Его тоже нужно проверить.
— Договорились, — сказала она, — когда мы выходили из машины, я оставила свою шелковую косынку на твоем сиденье. Кто-то ее переложил, сейчас она лежит на моем. Не нужно садиться в машину.
У него вытянулось лицо. Он осторожно обошел машину вокруг. Затем подошел к переднему капоту. Наклонился, присел на корточки, заглянул под автомобиль. Потом поднялся и предложил Марине:
— Давай отойдем. — Когда они отошли, он сказал: — Под автомобилем спрятано взрывное устройство. Спасибо. Кажется, ты спасла нас обоих.
— Катцер понял, — что не выжмет из тебя ни доллара, и решил тебя убрать, — задумчиво сказала Чернышева, — это очень опасно. Значит, у них приказ на твое убийство. А у нас нет даже оружия.
— Что за агент, о котором ты говорила? — напомнил ей Кохан.
— Он из Клюппельберга.
— Никогда не слышал о таком городе.
— Это очень маленький городок у реки Вуппер, примерно в пятидесяти километрах на юго-восток от Вупперталя. Сейчас он живет в Мюнхене, — она говорила медленно, словно вспоминая данные агента, — адрес я тебе скажу дома. Нужно будет передать ему наши вопросы и получить нужные документы.
— Хорошо, — кивнул Кохан, — как его зовут?
— Я должна сначала проконсультироваться с представителем нашей разведки, — ушла от ответа Марина, — надеюсь, ты меня понимаешь.
— Конечно, — кивнул он, — тебе нужно опять пойти на свидание. Где мы встречаемся?
— На Лапндверштрассе. Там есть отель «Атриум». Прямо около него. Через два часа. Только постарайся пока не заезжать в наш отель. Возможно, что там тоже ждет засада. Я сама все проверю. А если я не приеду, то приезжай в наш отель сам. Значит, со мной что-то случилось.
— Хорошо, — кивнул он на прощание, осторожно отходя от автомобиля, — я позвоню, чтобы полицейские забрали эту машину. Иначе она может разнести здесь несколько соседних домов. Судя по всему, взрывчатки не жалели.
Марина уже не слышала его последних слов. Она торопилась. «Клюппельберг, — шептала она про себя. — Какое смешное название — Клюппельберг». Остановив машину, она поехала… в «Гранд-Отель Континенталь». Там должен был ждать связной генерала Маркова.
Она вошла в лифт. Нажала кнопку третьего этажа. Поднялась. Прошла по коридору. И, остановившись у триста пятого номера, постучала. Кажется, она начала понимать, кого именно может увидеть.
— Войдите, — разрешил ей знакомый голос на испанском, и она вошла в номер. Предчувствие ее не обмануло. Генерал Марков был прав. Увидев человека, ожидавшего ее в номере триста пять, она действительно поняла все. Абсолютно все. И, поняв, решила, что нужно действовать незамедлительно.
Разговор был коротким, все было ясно и без слов. Уже через десять минут Марина вызвала такси и попросила отвезти ее… в отель «Германия». И, когда вошла в свой отель, уже не удивилась, увидев сидевших в холле Бреме и его напарника. Она смело подошла к ним. У второго были наложены швы на лопнувшую бровь.
— Добрый день, господа, — приветствовала их Марина, — а где ваш шеф? Догадываюсь, он, наверное, у меня в номере.
Мужчины переглянулись. И Бреме грубо сказал:
— Он не в вашем номере, а в своем. Если хотите, я его позову сюда, пусть с вами поговорит. Он хотел с вами увидеться.
— Да, конечно, — согласилась она, — только на этот раз без раздевания. У меня мало времени.
Бреме, кивнув, поспешил к лифту. Через минуту он появился вместе с Катцером. Тот холодно смотрел на сидевшую в холле женщину, кажется, даже не понимавшую всю сложность ситуации.
— Я не думал, что вы рискнете приехать сюда, — мрачно заметил Катцер, опускаясь в кресло напротив нее.
— Мы будем говорить при ваших церберах, или вы позволите им отойти? — спросила она.
Катцер кивнул, и оба отошли от них в дальний конец холла.
— Что вам нужно? — неприязненно спросил Катцер.
— Вы негодяй, Катцер, — спокойно сказала Чернышева, — не дергайтесь. Вы действительно негодяй. Это вы убили связного Клейстера, решив выдать его труп за свой. Вы пустили по нашему следу двух негодяев, посчитав, что можно вытащить из Кохана деньги. И, наконец, именно по вашему приказу сегодня меня едва не убили. Все правильно?
Катцер усмехнулся.
— За исключением первой фразы, все. Я действовал, как считал нужным. Если хотите, просто спасал свою жизнь. Разве в вашей разведке такого не бывает?
— Откуда вы знаете, что я работаю в разведке?
— Догадался, — зло ответил Катцер, — мне казалось, что, лишившись связи, Кохан будет сговорчивее.
— Стреляли ваши люди, — поняла Марина.
— Конечно. Вы напрасно сюда пришли, фрау Чавес. Теперь у вас нет ни единого шанса.
— Я пришла установить истину. А зачем вы подложили такой заряд в автомобиль Кохана?
— Какой заряд? — не понял Катцер. Даже если бы он не знал этого вопроса, все было написано у него на лице. Она поняла, что наконец нашла ответ на все мучившие ее вопросы.
— Никакой, — ответила она, — я просто пошутила, — потом она посмотрела на часы, — давайте сделаем так. Я дам вам два часа, чтобы вы могли отсюда сбежать. Два часа. Через два часа вас пристрелят. Всех троих, Катцер. И у вас действительно не будет ни единого шанса, чтобы спастись.
— Не надо блефовать, — улыбнулся Катцер, — мои люди сидят за вашей спиной. Сейчас мы захватим вас, а через два часа и вашего друга. И уверяю вас, что он согласится на все наши условия.
— Я повторяю, Катцер, — четко произнесла она, — у вас есть последний шанс спасти себе жизнь. Меньше чем через два часа у вас не будет ни единого шанса.
Видимо, что-то в ее голосе все-таки не понравилось Катцеру. Он пристально посмотрел на нее, потом сказал:
— Все-таки вы блефуете. Простите меня, фрау Чавес, но я люблю держать синицу в руках, чем искать журавля в небе.
Он поднял руку, подзывая к себе своих людей.
— Напрасно вы так, — развела она руками.
— Отведите ее наверх, — приказал Катцер, — если будет сопротивляться, сразу стреляйте. Только трогать ее до появления Кохана не нужно. Пусть пока посидит в моем номере.
— Хорошо, шеф, — улыбнулся Бреме, облизывая губы. Последние слова Катцера он, разумеется, проигнорирует. Эта стерва поймет, как нужно уважать мужчин.
— Вы совершаете ошибку, — в последний раз попыталась что-то объяснить Марина.
— Идите, — махнул рукой Катцер, — мне достаточно было психологов в отделе «папаши Циннера». На всю жизнь хватит. Не нужно изображать из себя профессионала. Вы ввязались в мужскую игру. Умейте достойно проигрывать.
— Кретин, — сказала она, вставая с дивана.
Рот и Бреме пошли за ней к лифту. Войдя в кабину, Бреме нажал кнопку пятого этажа, на котором жил Катцер. Потом, не удержавшись, протянул руку и хлопнул женщину по бедру.
— Не волнуйся, ничего страшного не будет. Мы славно проведем время втроем. Ты никогда не спала сразу с двумя мужчинами?
Она никак не отреагировала ни на его слова, ни на его жест. Просто задумчиво посмотрела на него так, что у Бреме испортилось настроение.
Лифт остановился.
— Выходи, — зло приказал он, — толкая женщину.
И, непонятно почему, осторожно огляделся. Все было тихо. Они дошли до номера Катцера, открыли дверь, вошли. Катцер занимал двухкомнатный номер.
— Можешь идти сразу в спальню, — насмешливо сказал Бреме, — там ты будешь менее нахальной.
И в этот момент прозвучал какой-то отрывистый щелчок, словно кто-то ударил костяшками пальцев по столу. Бреме недоуменно оглянулся и увидел, как сползает на пол его напарник. Пуля попала ему прямо в голову.
Бреме обернулся и попытался достать свой пистолет. Но второй выстрел точно в сердце заставил его отлететь к дверям. Он был мертв, еще не упав на пол.
Марина закрыла глаза. Она все это предвидела.
— Выходите, Ронкаль, — сухо сказала она, — вы уже сделали свое дело.
Из соседней комнаты вышел человек лет пятидесяти. Он молча смотрел на лежавшие в комнате трупы.
ГЛАВА 22
МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА
Генерал Марков был прав, когда сказал, что она все поймет, увидев его посланца в «Гранд-Отель». Это был Ронкель — самый безжалостный и страшный убийца из их отдела. Кубинец по национальности, он уже давно работал на КГБ, выполняя самые деликатные, самые щекотливые поручения генерала Маркова. Марина знала, что Катцер ей не поверит. Именно поэтому Ронкаль уже ждал обоих посланцев Катцера в его номере.
Но она знала, что приехал он не за их головами. Его интересовала совсем другая голова. И она знала, чья именно. Она уже работала с Ронкелем, если пребывание с ним в одной точке земного шара можно было назвать работой. Он был, как заряженное ружье, вечно нацелен на живую мишень. И его рука столько лет не знала промаха, умело отстреливая всех, на кого ему указывал генерал Марков.
