Патрик Ларкин - Московский вектор
Блондин содрогнулся. Утечка информации продолжалась, несмотря на торжественное обещание, данное Алексею Иванову. Он вскинул голову, отрывая взгляд от проклятых фотографий.
– Где Смит остановился?
Ланге устало покачал головой.
– В этом-то главная проблема. Мы не знаем. Проверили все декларации в аэропортах и на железнодорожных вокзалах Москвы и области. Его фамилии нет нигде.
Брандт сел за стол.
– Значит, он явился под другим именем. С поддельными документами.
– Наверняка. Выходит, это в самом деле шпион. Из ЦРУ или какого-то другого американского разведоргана.
Блондин кивнул.
– Судя по всему, да.
– Может, обратимся за помощью к ФСБ? – не вполне уверенно предложил Ланге. – Получим доступ к собранным за последние два дня в аэропортах данным, сравним фотографию Смита с…
– И дадим нашим приятелям-россиянам еще один повод усомниться в безопасности операции «ГИДРА»? – Брандт покачал головой. – Нет, Герхард. Обойдемся без помощников. Особенно без Иванова с его Тринадцатым управлением.
Ланге неохотно кивнул.
– Понятно.
– Вот и хорошо. – Брандт сосредоточил внимание на одном из снимков с изображением Смита и журналистки. – Подберемся к Смиту через мисс Девин. Если он встретился с ней один раз, встретится еще, я почти уверен. Где она сейчас?
Ланге опять погрустнел и пожал плечами.
– Тоже не знаем. Потеряли ее след.
Брандт метнул в него грозный взгляд.
– Потеряли? Как это понимать?
– Расставшись со Смитом, она прокатила за собой Чернова и Вегнера через пол-Москвы. Сначала поездила по разным веткам метро, потом нырнула в торговый комплекс «Петровский пассаж» – и с концами. Возможно, купила новую шапку или пальто и вышла в толпе в другом виде.
Брандт ничего не ответил. Отделаться от преследователей в многомиллионной Москве не представляет большого труда – если ты знаешь, что тебя преследуют, и отдаешь себе отчет в том, что действуешь наперекор чьим-то интересам.
– Ребята направились к ее квартире, – осторожно продолжил Ланге. – Но она может там и не появиться.
– Вполне вероятно, – с досадой произнес Брандт. – Два дня назад ей удалось уйти от нескольких групп мафиози. Девин далеко не дура, хоть, возможно, и дилетантка. Не исключено, что она вычислила Вегнера и Чернова. Сидит себе сейчас, наверное, в гостиничном номере или развлекается с друзьями.
Ланге вздохнул.
– В таком случае выловить Смита будет не так-то просто. Нравится вам эта идея или нет, но к Тринадцатому управлению обратиться, видимо, придется.
– Только не паникуй, – велел Брандт, напряженно размышляя. – Есть еще один выход.
Ланге озадачился.
– Смит здесь с определенной целью, – напомнил Брандт. – И мы знаем, с какой, верно?
Подчиненный медленно кивнул.
– Пытается вызнать, что хотел ему сказать Петренко. Либо, что для нас опаснее, собирает подтверждения тому, о чем Петренко успел поведать.
– Именно. – Брандт блеснул зубами. – Ответь на один вопрос, Герхард: как лучше убить зверя, особенно опасного хищника?
Ланге промолчал.
– Вода! – воскликнул Бранят. – Любая тварь нуждается в питье. Надо найти место, где зверь утоляет жажду, и дожидаться его там с оружием наготове.
Он отодвинул фотографии и послужной список Смита и стал просматривать сложенные в аккуратную стопку документы на краю стола, ища последнее сообщение от Вольфа Ренке. Список с именами врачей и ученых в Москве, которые знали о появлении странной болезни и представляли собой опасность.
Брандт протянул перечень Ланге, довольно улыбаясь.
– Водопой американца где-то здесь. Сосредоточьте внимание на тех, кто встречался с ним на международных конференциях. Рано или поздно он выйдет с кем-то из них на связь. Тут-то мы его и прикончим.
* * *Ресторан «Каретный двор» на Новом Арбате располагался в чудесном старом здании, уцелевшем во времена бесчисленных советских реконструкций, недалеко от Московского зоопарка и другой сталинской высотки, Кудринской, жилого дома, что возвышался на противоположной стороне широкой дороги – Садового кольца. В жаркие летние вечера завсегдатаи ресторана отдыхали в тенистом внутреннем дворе – ели салаты, пили вино, водку или пиво. В холодные зимние дни располагались внутри, в теплых, уютных, увитых комнатными растениями залах, и предпочитали азербайджанскую кухню – блюда острые и пряные.
Из угловой кабинки в основном зале Смит в дверном проеме увидел Фиону Девин. Она на мгновение остановилась, смахнула с воротника снежинки и повернула голову в одну, потом в другую сторону. Смит встал. Фиона заметила его, кивнула и легкой походкой направилась к нему через шумный, наполненный сизым сигаретным дымом зал.
– Наконец-то и ваша знакомая, – спокойно сказала Елена Веденская, устремляя на привлекательную Фиону взгляд темных, ничего не выражающих глаз. Затушив сигарету, она поднялась, чтобы поприветствовать пришедшую.
На вид российская ученая оказалась действительно весьма невзрачной, как и запомнилось Смиту. Узкое морщинистое лицо, бледная кожа, серо-стальные волосы, затянутые в пучок, темная юбка и блузка, выбранные, судя по всему, исключительно для удобства – она выглядела по меньшей мере на десяток лет старше, чем была на самом деле. Но умом обладала на редкость острым и держалась здесь, в родном городе, без стеснения, которое отметил в ней Смит при прошлой встрече, на конференции в Мадриде.
– Мисс Девин, познакомьтесь с доктором Еленой Борисовной Веденской, – представил Смит ученую.
Женщины сдержанно, но весьма любезно кивнули друг другу и сели в полукруглой кабинке друг напротив друга. Смит, с мгновение поколебавшись, опустился на сиденье рядом с Веденской. Та не стала возражать и сразу подвинулась, освобождая для него побольше места.
– Простите, что опоздала, Джон, – пробормотала Фиона. – Столкнулась с некоторыми… неприятностями. За мной увязалась пара подозрительных личностей – возможно, торговые агенты, – пришлось от них отделываться.
Смит приподнял бровь. «Торговыми агентами» в «Прикрытии» называли неприятельскую слежку.
– У них не было ничего такого, что вы хотели бы приобрести? – спросил он, подбирая слова с особой тщательностью, чтобы не спугнуть россиянку.
– Нет. Во всяком случае, мне так показалось на первый взгляд, – ответила Фиона. В ее голосе прозвучал лишь легкий намек на неуверенность. – Назойливых торговцев в Москве теперь пруд пруди.
Смит понимающе кивнул. С тех пор как Дударев и его окружение ужесточили контроль над средствами массовой информации, за журналистами, особенно иностранными, наблюдали, зачастую не слишком маскируясь, милиция и ФСБ. Так репортеров запугивали и загоняли в тупик – дополнительные официальные ограничения вводить не решались, боялись общественных недовольств и протестов.
Два улыбчивых молодых официанта принесли заказанные блюда. Третий, постарше, – напитки: бутылку «Московской» и яблочный сок.
– Чтобы не терять времени даром, мы сделали заказ без вас, – сказала доктор Веденская Фионе. – Надеюсь, вы не обидитесь?
– Не обижусь, – ответила та, улыбаясь. – К тому же я голодна, как волк.
От тарелок, расставленных на столе, исходили чудесные ароматы. Компания приступила к ужину. Им подали сациви – кушанье из куриных грудок с чесночным соусом. Сладкие перцы, фаршированные рубленой бараниной, фенхелем, мятой и корицей. Густой суп со сметаной, рисом и шпинатом. Пока управлялись с первыми блюдами, официанты принесли шашлык – шампуры с кусочками баранины, телятины и курицы, вымоченными в уксусе и гранатовом соке и зажаренными над углями, – и тонкие лепешки лаваша – пресного хлеба.
Елена Веденская подняла рюмку водки.
– За ваше здоровье! – провозгласила она, вылила прозрачный холодный напиток в рот и запила его соком.
Смит и Фиона последовали ее примеру. Водка и сок оказались прекрасным дополнением к острой кавказской пище.
– А теперь, – произнесла россиянка, поставив бокал, – к делу. – Она с прищуром взглянула на Фиону. – Джонатан говорит, вы журналистка.
– Верно.
– Тогда хочу вас сразу предупредить, – твердо сказала Веденская. – Я не желаю, чтобы моим именем запестрели первые страницы бульварных газет. – Она усмехнулась. – Или даже серьезных изданий.
Фиона кивнула.
– Прекрасно понимаю.
– Хоть меня и не устраивает наше правительство, которое труд медиков почти не ценит, свою работу я люблю, – продолжила врач. – Я приношу людям пользу. Спасаю жизни. Вылететь из института без особых на то причин – такая перспектива мне не улыбается.
Фиона посмотрела на нее со всей серьезностью.
– Даю вам честное слово: ни в одной из моих статей ваше имя не появится. Поверьте, доктор Веденская, правда о чудовищной болезни интересует меня гораздо больше, чем большие гонорары.
– Тогда мы заодно. – Веденская повернулась к Смиту. – Вы сообщили мне по телефону, что болезнь распространяется и за пределами России.
