Анастасия Новых - Перекрестье. Исконный Шамбалы
— Ну, и?.. — поинтересовался Сэнсэй.
— Лучше не бывает. Сейчас поедем слушать оперу, — весело ответил Филёр и стал выруливать на трассу.
По дороге он рассказал Сэнсэю о «подвигах» своих ребят. Остановив машину недалеко от логова Бульбы, Филёр включил аппаратуру. Ждать пришлось недолго. Вскоре в наушниках послышался отборный мат.
— … (долгая нецензурная вставка). Вот же сука, этот гаишник, — возмущался в сердцах Серый. — И откуда он взялся на нашу голову. Ты смотри… пуп земли!.. Тут и так спешишь, а этой твари всё мало!
— Одним словом… (ещё такая же вставка) — поддакивал Лось. — Все они … (очень длительная вставка).
— Козёл! На целый ящик водки раскрутил. Падла! — не мог успокоиться Серый.
— Все они жлобы ментовские! Чем круче тачка, тем дороже берут, — сочувствовал бритоголовый Дыня. — А если в какое-нибудь западло попадёшь, вообще борзеют не по понятиям. Вон в прошлом году Косатый влетел по пьянке, так пришлось вообще тачкой расплачиваться…
Машина остановилась. С грохотом захлопнулись двери.
— Мент поганый! Надо же, на целый ящик…
Сэнсэй с Филёром, слушающие этот речитатив «униженных и оскорблённых», переглянулись и усмехнулись.
— Ну всё, прелюдия закончилась, — с улыбкой произнёс Филёр, — начинается оратория…
Сэнсэй сосредоточился. Тем временем вновь прибывшие ввалили в прокуренную бильярдную, где за одним из столов играл их Хозяин.
— В натуре, Бульба, беспредел в городе. Менты вообще оборзели! На каждом углу по гаишнику поставили. Совсем дыхалку перекрыли…
— Я тебя что, ментовские посты послал проверять? — буркнул в ответ Бульба.
— Не, я ваще… На целый ящик водки меня штрафанули! Ты прикинь, козлы…
— Надо было тебя на целый ящик коньяка наказать. Я тебе сколько раз в твою бестолковку бакланил, ты когда парашютишь, по педалям не лязгай. Всё дело на цвету сорвёшь!
Серый виновато потупил взор.
— И вообще, ты пургу здесь не гони, ты о деле говори… Чё раньше времени припёрся?
— Мы только с «металлика»…
Бульба заинтересованно поднял голову, оторвавшись от игры. Видя такое внимание со стороны босса, Серый вновь стал выплёскивать накопившиеся эмоции.
— Слышь, Бульба, Врач ваще там обнаглел, в натуре! Прикинь, он столько берёт, что мы так не едим! Он с нашей миски хватает самой большой ложкой, причём наверняка довольно долго.
— Ты, Серый, встань с блатной педали и толком расскажи, да слона не раздувай.
— Падлой буду, если совру! Мы всё своими глазами видели, а потом ещё у нашего цирика, что топчется на воротах «металлика», ну как его… Дуба на помело раскрутили. Он как раз на проходняке стоял. По предъявке, говорит, всё чисто, ксива намалёвана, как госзаказ, не приклепаешься. А перед этим указивка была свыше. Секёшь?! Но не мог Врач, в натуре, успеть завод себе прикарманить по переработке «цветняка»?! Наверняка барахло сдаёт на блат… Ворует, падла, почище нашего! Если бы мы сейчас не пропарашютили, хрен бы и это узнали… Он уже, наверное, полгода тянет, если не больше. Прикинь, сколько наших бабок хапанул!
— С чего ты взял, что полгода?
— Среди «металлистов» слух ходит, что Врач сбагривает цветняк по низкому прайсу. Один барыга прошлёпался, что так может лишь тот, у кого — либо много металла, либо есть постоянная кормушка. Иначе какой кайф, в натуре? Значит, Врач давно тыбзит…
— А ты у цирика спрашивал?
— Спрашивал. Но тот на этот счёт за свой базар не отвечает. Госзаказы-то они выполняют постоянно.
— Тьфу ты! — со злостью сплюнул Бульба. — Так… Надо срочно Кроносу в область сообщить, что за беспредельщик у нас объявился. А то потом нас же и нагибают, будто мы крысы, в натуре…
— Точно! Кронос мужик умный, он быстро правилку устроит.
Ещё некоторое время шло бурное обсуждение, сколько же Врач смог заработать денег без их ведома. Причём в своих расчётах опирались на данные «парашютистов», которые, войдя в кураж, значительно преувеличивали увиденное и услышанное за последнее время. Все эти нагнетания алчных страстей сопровождались самым отборным матом, подливая ещё больше масла в огонь.
— Ну всё, — сказал Филёр. — Дальше пошли деревянно-медные духовые, ударно-громовые инструменты общего сводного симфонического оркестра «Козла, Осла, Мишки и Мартышки». Это они надолго «музыку» затянули. Можно сделать небольшой антракт…
Он вытащил термос и предложил Сэнсэю:
— Кофе будешь?
— Налей немного.
«Музыкальное произведение» для «хора» Бульбы, «солистов-вокалистов» Серого, Лося и Дыни, а также общего «оркестра» других участников банды, великолепно исполнявших такую «ораторию» по написанному Сэнсэем драматическому сюжету, закончилось далеко за полночь.
— Отлично, — проговорил довольный автор. — Всё разыграли прямо как по нотам. И даже лучше, чем я думал. Гораздо облегчили нам работу! Теперь надо ждать ответа из области… Эх, установить бы и у них «жучки»! Но… пока нельзя рисоваться.
— Да я и сам уже об этом подумывал. Дай только срок… Сложновато будет, но вполне возможно. Конечно, начальник охраны Кроноса — это целая легенда. К его объекту на драной козе не подъедешь.
— Это точно, — усмехнулся Сэнсэй и серьёзнее добавил: — Минокс не какой-нибудь бродяга. Всё-таки хоть и бывший, но начальник контрразведки, полковник госбезопасности.
— Опытный специалист. Насколько я знаю, за ним числится немало успешно проведённых в своё время операций… Ну что ж, тем увлекательнее вести с ним игру.
— Смотри, осторожнее с этим огнём…
— Да помню, помню я Михалкова:
«Одна из первых мер предосторожности —
Соизмеряй желанья и возможности».
— Вот именно.
— Интересно, а почему Миноксу такую кличку дали? У него что, была какая-то история, связанная с этим фотоаппаратом разведки?
— Да нет. Просто памятью обладает фотографической, да к тому же чётко фиксирует все события. Его голова, как архив. Бывшее начальство ценило в нём это качество. Вот и окрестили его Миноксом.
— Хм, а у нового Хозяина он Минос… Ну и имена они себе подобрали: Кронос, Минос, фирма «Олимп»! Прямо всё соцветие греческой мифологии.
— Тут ещё неизвестно, кто есть кто в качестве настоящего Хозяина на «Олимпе»… А с именами Минокс постарался. Любитель вдохновенной прозы… А Кронос кто? Преступник. Он бы до этого в жизни не догадался. Для такой личности, как он, по большому счёту, это не суть важно. Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Главное для него — это деньги. И побольше, побольше, побольше.
— Прямо как в анекдоте, помнишь: «Доктор! У вас есть таблетки от жадности?» — «Есть». — «Дайте мне. И побольше, побольше, побольше».
— Совершенно верно, — усмехнулся Сэнсэй. — Ну ладно. Значит так… Что у нас на ближайшее время?.. «Олимп». «Конкуренты» остаются в силе. Кстати, о «конкурентах». Удалось ещё что-нибудь выяснить?
— Эти кадры — точно «Минокс-2». Умные и очень осторожные. Но уже есть кое-что. Информацию предоставлю, как только буду полностью уверен.
— Добро.
— А с этими лохами что делать? Может сейчас стоит усилить контрнаблюдение?
— Нет, не надо. Если бы эта шантрапа сама захотела разобраться, поножовщины было бы не избежать. Но с их способностями это не так страшно… Нет… Сейчас они побегут жаловаться Кроносу. А Кронос — мужик с головой в этих вопросах. Он сначала попытается решить проблему мирным путём. Тем более что в случае удачи будет иметь с этого солидный куш. Это его должно заинтересовать. Следовательно, в ближайшее время он пошлёт парламентёров либо от Бульбы, либо своих. Но, думаю, своими людьми он пока не захочет светить. Значит, нам придётся иметь дело с этими лохами. Ну что ж, разыграем карту, как положено… Так что контрнаблюдение пусть будет в обычном режиме. Лучше больше уделить внимания нашим основным объектам.
— Понял.
¶¶¶
«Засланцы» Бульбы не заставили долго себя ждать. Буквально через три дня к Сэнсэю приехали два знакомых бизнесмена, якобы проверить «на всякий случай» свои спины да заодно поговорить о жизни насущной. О том, что эти бизнесмены были связаны с Бульбой нелегальной деятельностью, знал лишь определённый круг из авторитетов воровской среды. Сэнсэй хоть и не принадлежал к кучке этих «посвящённых», но, как говорится, владел информацией. Сопоставляя свои данные с записями наружки, в коих Бульба пространными намёками отдавал соответствующие распоряжения после поездки в область, Сэнсэй понял, о каких «гонщиках» идёт речь.
Вообще, после пребывания на «Олимпе», Бульба вместе со своим окружением стали осторожнее вести разговоры между собой. Здесь чувствовались наставления Миноса. Конечно, братва в большинстве своём была полными профанами в сфере словесной конспирации. И то, что Бульба отдал приказ «не болтать лишнего», это ещё не означало, что все сразу, как по волшебству, замолчали. Их молчания едва хватало до вечера, когда, следуя своей неизменной привычке, они попадали в завсегдашнее кафе и, наслаждаясь горячительными напитками, изливали по-мужски накопившиеся эмоции. Ну и, между прочим, дабы придать своей шестёрной натуре статус «крутого блатного», хвастались друг перед другом осведомлённостью в делах бригады, приправляя своими личными, сугубо индивидуальными мнениями непревзойдённых знатоков происходящих в блатном мире событий. И хоть верхушка банды одержала собственный рекорд — целых четыре дня говорила намёками, Филёру без особого труда удалось установить в первый же день суть происходящего по отрывистым разговорам «всезнающих» шестёрок. А суть была проста: в области Бульбе дали хороший нагоняй за то, что тот не ведает о делах на собственной территории; приказали прощупать доморощенную бригаду изнутри, особенно самого Врача, и держать их в курсе всех этих событий. И напоследок посоветовали «закрыть свою хавалку и не базарить лишнего». Видимо, это доходчивое для главаря банды выражение было произнесено на «Олимпе» в связи с тем, что слух о том, как новоявленный конкурент обскакал Бульбу на заводе по всем показателям, облетел область раньше, чем сам «обиженный» приехал на доклад к Кроносу.
