Олег Якубов - Убить Бин Ладена
— А ты? Мы с тобой еще увидимся? — не удержался Закир от торопливых вопросов, так как понимал, что Галь уже прощается с ним.
— Обязательно, даже не сомневайся. Боюсь только, что не скоро.
Закир возвращался к себе, и по дороге обдумывал новое задание. Штука ли — подобраться к самому Максуду. Шах Максуд родился в семье военного, получил довольно приличное образование, хотя, поступив в политехнический институт, его так и не закончил. Став одним из лидеров движения «Мусульманская молодежь», Максуд предпринял попытку правительственного переворота, однако потерпел поражение и вынужден был скрываться в Пакистане. Вернувшись в Афганистан после вторжения советских войск, Шах Максуд своей базой выбрал провинцию Панджшер и стал одним из тех, кто возглавил повстанческое движение муджахиддинов. В мусульманском мире он приобрел славу отважного полководца и выдающегося организатора партизанского движения.
Шах Максуд формировал свои отряды не только по географическому, но и по родо-племенному признакам. Действия каждого отряда, возглавляемые полевыми командирами, координировались представителями партизанского движения и потому были чрезвычайно эффективны. На протяжении всех лет войны муджахиддины имели весьма разветвленную разведывательную сеть, внедряясь практически во все правительственные структуры Афганистана, в ряды командования армии, в спецслужбы и полицию. Главной целью вооруженной борьбы повстанцев Максуд видел свержение государственной власти и, как итог, вывод советских войск из Афганистана.
Приближенные к Шаху отмечали не только его волевые качества, но и особое коварство вкупе с проницательностью, наделяя его качествами провидца, который видит все и вся насквозь. Вот к этому человеку и предстояло приблизиться Закиру.
Х Х ХПодходящий случай представился довольно скоро, но при весьма необычных и достаточно непростых для муллы обстоятельствах.
В этот день муджахиддинам довольно легко удалось отбить атаку немногочисленного отряда «шурави». Бой уже затихал, когда из-за поворота на узкой тропинке между скал появился верхом на ослике старик. Здесь его знали многие — он жил в одном из близлежащих кишлаков, славился своей житейской мудростью и независимостью взглядов. Раздался неожиданный выстрел и старик, громко вскрикнув, упал, оказавшись придавленным тяжестью ослика. Подняться он не мог, как ни старался, возможно, был ранен. Ближе всех к этому месту оказался мулла Закир. «Прикройте меня!», — крикнул он и бросился к старику. Тот оказался цел, только при падении, очевидно, вывихнул ногу. Волоком оттаскивая его от опасного места, Закир вдруг ощутил толчок и тут же острая боль пронзила левое плечо.
Его доставили в полевой госпиталь. Ранение оказалось непростым, в плечо попала разрывная пуля, а попади маленький кусочек свинца всего на несколько сантиметров ниже, смерть была бы неминуемой. К тому же условия полевого госпиталя и квалификация хирурга оставляли желать много лучшего. Во время операции в кровь попала инфекция, больше десяти дней он находился без сознания, пребывая на грани между жизнью и смертью.
«Если я без сознания бредил, то на каком языке?», — пронзила его мысль, как только он очнулся.
— Давно я здесь? — спросил Закир забинтованного афганца, лежащего на соседнем топчане.
— Давно, уважаемый, — отозвался тот. — А сколько дней я не знаю, не считал.
— Кричал, бредил? — настороженно поинтересовался Закир.
— Нет, — покачал головой афганец. — Вы только стонали, но очень тихо, будто боялись кого-то побеспокоить. А мы все молились за ваше выздоровление, просили Аллаха, чтобы он сохранил жизнь такому благородному человеку.
Через несколько дней полевой госпиталь посетил шах Максуд. Шах вообще взял себе за правило посещать полевые госпиталя, наведывать раненых, вселять в них бодрость духа. Так что и нынешний его визит из ряда вон выходящим не был. Первым делом он направился к постели Закира.
— Как вы себя чувствуете, уважаемый? — осведомился он.
Закир попытался приподняться, хотя бы сесть, но шах удержал его: «Нет, нет, дорогой мулла, вставать вам еще нельзя, так во всяком случае, говорит этот сын собаки, который вас оперировал».
— Он добрый человек, — счел необходимым заступиться за хирурга Закир. — А то, что ему знаний не хватает — не его вина. Он старался сделать для меня все, что мог.
— О, о вашем благородстве известно всем, — отреагировал Максуд. — Впрочем, вы правы, идет война. Знающих врачей на все полевые госпиталя не хватает, вот и приходится обращаться даже к услугам недоучек. Я хотел примерно наказать этого докторишку, но ваше доброе слово спасло его от моего праведного гнева. В конце-концов, если бы не он, все для вас могло закончиться гораздо печальнее, — Максуд произнес эти слова нарочито громко, чтобы другие больные, находившиеся здесь же, могли оценить его благородство и справедливость. — Здесь очень душно, — неожиданно сменил Максуд тему разговора. — Я прикажу, чтобы вас перенесли во двор, поближе к живительной влаге ручья. Подышите воздухом, а заодно и разговор продолжим.
Через полчаса, коротко поговорив с каждым из раненых, он снова подошел к Закиру и подивился разительной перемене, что за это короткое время произошла с больным. Свежий горный воздух и умиротворяющее журчание ручья вернули Закиру бодрость, болезненная бледность сменилась матовым румянцем.
— Вы поправляетесь прямо на глазах! — воскликнул Максуд. — Я рад этому, ибо теперь у меня появилась надежда, что вы вскоре вернетесь к своим делам. Мы с вами, если помните, пару раз уже встречались. Не скрою, отправляясь сюда, я навел о вас кое-какие справки, так как уже довольно много слышал от людей о мулле Закире Бин Нурлане. Я был приятно удивлен, когда узнал, что у нас с вами есть общий знакомый — уважаемый Ахмад ар-Равийя. Долгое время проведя в Пакистане, я не раз встречался в Карачи с этим почтеннейшим человеком, сумел оценить его связи и влиятельность, которые он всегда подтверждает делом. Ар-Равийя очень обеспокоен вашим ранением и я заверил его, что сделаю для вас все необходимое. Просил передать, что ценит вас и гордится вами. Для меня лучшей характеристики, чем отзыв ар-Равийя и быть не может. Я знаю, что вы человек образованный и пользовались благосклонным вниманием муфтия, наслышан и о том, что прошли блестящую школу в Африке, слыли там храбрым бойцом. Не стану от вас скрывать — мне приятно, что такой человек сражается в наших рядах. Я вижу, что утомил вас своим разговором, вы все же еще очень слабы. На прощание скажу лишь одно: «Поскорее поправляйтесь и — до встречи. Мы найдем достойное применение вашим знаниям и способностям».
Закир и впрямь был на грани изнеможения, но впасть в забытье было для него слишком большой роскошью. Необходимо прямо сейчас, не откладывая, еще раз прокрутить в памяти весь состоявшийся разговор, проанализировать не только каждую фразу и слово, но и интонации, с какими они были произнесены, и даже жесты, взгляды своего высокопоставленного собеседника. Закиру было известно, что Шах Максуд не забывает своих пакистанских покровителей, и в определенных кругах соседнего государства ему продолжают оказывать всяческую помощь и содействие. Значит, разведке Максуда стало известно о связях Закира со стариком ар-Равийя. Ну что ж, это следует отнести к положительной стороне дела, ибо рекомендация влиятельного старца на самом деле дорогого стоит. А вот предложение Максуда использовать знания и военный опыт муллы, что кроется за этим?.. Возможность проникнуть туда, куда он так стремится, или дополнительные риск и опасность? Вопросов было куда больше, чем ответов.
Х Х ХЭто было похоже на сон. Да какой там сон! Даже в самом кошмарном сне не могло ему привидиться такого. Казнили Абу Нуваса — «кудрявого». И он, Закир, должен был при этом присутствовать, и не просто присутствовать, но и ничем не выдать себя.
Ярость от собственного бессилия, от сознания, что не может помочь товарищу, клокотала в нем, но Закир не позволил себе даже веки опустить во время казни.
Еще несколько недель назад он приметил в расположении штаба нового конюха, признав в нем своего связного, с которым встречался в кофейне на окраине Карачи. Но всякий раз, когда Закир проходил мимо кюнешен, Абу Нувас подавал со стороны невидимый, но для них двоих вполне понятный сигнал — не подходить!
Легенда Абу Нуваса казалось ему самому такой прочной и непогрешимой, что он в какой-то момент, видимо, расслабился. Кто-то из службы безопасности Шаха Максуда обратил внимание, что новый повар чересчур уж тщательно, как-то даже не по-мужски витиевато, штопает одежду. Повара обыскали и в одном из швов черной жилетки была обнаружена шифровка. Расшифровать неизвестный код не удалось, но у контрразведчиков не оставалось ни малейших сомнений — связной шел на встречу с агентом. Стало быть, агент находился где-то рядом, может быть, в одном из партизанских отрядов, а возможно и в самом штабе — такой вероятности тоже нельзя было исключать.
