Чингиз Абдуллаев - Всегда вчерашнее завтра
Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять: здесь кто-то поработал, кто-то успел побывать до того, как они вышли из отеля. Какой-то неизвестный знал об их встрече.
— Черт возьми! — закричал Фрезер, не обращая внимания на дождь, хлеставший по его голове, шелковому галстуку и костюму. — Черт вас всех возьми!
Из отеля уже подбегали люди. Слышалось завывание полицейской сирены.
— Я все видел, сэр, — сказал один из работников отеля по-английски, — они стреляли из темно-синего «Ауди». К сожалению, я не успел разглядеть номер, но машину запомнил хорошо.
— Нужно помочь раненому, — сказал Фрезер, возвращаясь к лежавшему на асфальте Фогелю.
— Боюсь, что ему уже трудно помочь, сэр, — осторожно сказал швейцар, бережно опустивший голову Фогеля на мокрую мостовую.
Фрезер наклонился, чтобы увидеть, куда попала пуля. Стрелял, без сомнения, настоящий профессионал. Два выстрела, и оба почти точно в сердце. Еще чудо, что Фогель прожил несколько секунд.
— Мы вызвали полицию и все им расскажем, — заверил его кто-то стоявший рядом.
— Да, конечно, — кивнул Фрезер, выпрямляясь и направляясь к отелю.
Он поднялся в свой номер. Недопитый фужер коньяка стоял на столике. Фрезер выпил коньяк и вдруг с размаху бросил фужер в зеркало. Зазвенело стекло. Он еще раз выругался. Как все нелепо получилось! Но кто мог знать, что их встреча окончится таким роковым образом?
Утром он позвонил Страусу.
— Говорит Фрезер, — сказал он, с трудом подбирая слова на своем родном языке. — Встреча сорвалась. Посредник убит.
Он хотел еще что-то добавить, но не вымолвил больше ни слова, лишь терпеливо ждал, что ему скажет Страус.
— Возвращайтесь в Лондон, — приказал тот, — нам нужно решить, что делать дальше.
Глава 18
На этот раз задача, которую предстояло решить Дронго и его напарнику, казалась менее сложной. Потапчук помнил адрес, по которому Игнат Савельев проживал в Москве. Оставалось только установить через адресный стол, что отчество Игната действительно Арсеньевич. А теперь требовалось узнать отчество отца Игната Савельева.
Вечером он связался с Хургинасом и узнал, что дипломат в последний месяц никому не звонил в Германию и к нему никто не приезжал. Коллеги указывали на его замкнутость в последние дни. Сообщив эти данные, Хургинас поинтересовался:
— Зачем это вам нужно?
— Просто мне казалось, что у него имеются связи с Германией, — уклонился от более конкретного ответа Дронго.
— Не хотите говорить? — понял Хургинас.
— Пока не хочу. Я веду расследование так, как считаю нужным, и собираюсь выдать вам лишь конечный результат, — довольно недипломатично заявил Дронго.
На другом конце Хургинас повесил трубку, не попрощавшись. Он явно обиделся на подобный тон. Дронго чуть поколебался и тоже положил трубку. Через час из другого конца города он позвонил в Киев, в Министерство внутренних дел.
— Я хочу вам сообщить, — сказал Дронго, — что под Киевом в своем доме был убит бывший сотрудник КГБ Лозинский. Его тело находится… — Он подробно описал, где они с Потапчуком оставили тело, стараясь уложиться в одну минуту, и затем повесил трубку.
Когда он вышел из телефонной будки, Потапчук спросил его, слегка нахмурившись:
— Вы звонили в Киев?
— Да.
— Я так и думал. Наверное, рассказали им, где оставили труп?
— А вы разве сами не хотели этого сделать?
— Хотел. Но теперь нас начнут искать как убийц. Без трупа у них не было доказательств, теперь будут.
— В любом случае я не мог молчать, — твердо ответил Дронго, и больше они эту тему не затрагивали.
В адресном столе, куда они обратились, искали довольно долго, но выдать справку по Арсению Савельеву отказались, пока им не сообщат его отчество и год рождения. Но именно этих главных компонентов, нужных для более полной информации, они не имели. Уставшие, они возвращались вечером в гостиницу, куда Дронго за определенную плату прописал и своего напарника. Ему, правда, выделили номер на другом этаже, но это не имело значения. Главное, Потапчук не появлялся у себя дома, где его могли найти сотрудники ФСБ.
— Что делать дальше? — спросил помощник, когда они вечером уселись в буфете гостиницы, намереваясь поужинать. — Мы использовали все методы и, кажется, зашли в тупик.
— Никогда не прекращайте поисков, — посоветовал Дронго, — вы ведь «ликвидатор», вашим главным качеством должно быть терпение.
— Какое, к черту, терпение, если мы ничего не найдем! — вспыхнул Потапчук.
— Завтра поедем в Подольск, — предложил Дронго, — постараемся что-нибудь обнаружить там.
— При чем тут Подольск! — отмахнулся Потапчук и вдруг замер, глядя на Дронго. — Вы думаете, там…
— Конечно. Архив участников войны. Если два брата Савельевых действительно вместе воевали, то мы можем легко выяснить, кто служил с Арсением Савельевым — Игорь или Савелий. Как звали его родного брата. У них там полный архив на всех участников войны. Тем более родители обоих не погибли и не пропали без вести, а вернулись с фронта живыми.
— Вы гениальный человек, — восхищенно сказал Потапчук, — находите выход из любой ситуации.
— За свою гениальность я потребую дополнительных процентов, — засмеялся Дронго. — Идемте спать, завтра нам рано вставать.
На следующее утро они выехали в Подольск. Потратили весь день, но зато уже к пяти часам вечера знали, что во время войны воевало девять тысяч триста двадцать пять Савельевых, из которых больше половины погибли. Среди них Арсениев Савельевых — всего сорок два человека. А в частях, где они служили, находилось еще несколько Савельевых. Но только в одном случае совпало так, что оба офицера, служившие в танковом полку, были Савельевыми. Их звали Арсений и Савелий, разница в их возрасте — всего два года. И у обоих одинаковое отчество — Николаевич. Сразу несколько повторяющихся совпадений указывали на то, что они наконец нашли правильный ответ. Брат Игната Савельева, полковник ВВС Советской Армии, служил в Западной группе войск в должности начальника штаба дивизии.
Именно его отец Савелий Савельев и прошел всю войну со своим братом Арсением Савельевым. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений.
— Честно говоря, я думал, это будет отец контрразведчика, — признался Потапчук.
— Я тоже, — кивнул Дронго, — но нужно учитывать и то обстоятельство, что ваш Савельев не стал бы доверять особисту, даже если это его двоюродный брат.
Поэтому летчик меня больше устраивает. Психологически все более правильно.
В гостиницу они возвращались на пригородном поезде, усталые, но довольные.
В грязном вагоне ехало довольно мало людей, и каждый сидел, погруженный в собственные раздумья. Внимание Дронго привлекла молодая девушка, сидевшая с парнем у окна. Они возвращались откуда-то вместе, тихо беседовали, почти не касаясь друг друга. В руках у обоих были футляры от скрипок. Они говорили о чем-то интересном. Его внимание привлекла редкая красота девушки, большие раскосые глаза, длинная коса, правильные черты лица. Она все время улыбалась, и Дронго поймал себя на грустной мысли, что давно не видел подобной чистой улыбки.
Внезапно в вагон вошла компания подвыпивших парней. Шесть человек, и все навеселе. Проходя мимо пассажиров, они галдели, задевали женщин, толкали мужчин. Около молодой пары они остановились.
— Ты смотри, — сказал один из них, явно любуясь девушкой, — скрипачи попались.
— Они не скрипачи, они виолончелисты, — поправил другой, более грамотный.
— Да нет, скрипачи, — пьяно икнул первый, в потертой кожаной куртке, — давай попросим их, пусть сыграют.
— Пошли, — предложил третий, высокий, в светлом пальто, — зачем они нам нужны.
— Нет, пусть сыграют, — заупрямился вожак, — видишь, как они отворачиваются от нас. Мы им не нравимся.
— Хулиганы, — громко сказала какая-то женщина.
— Тише, тетя, — обернулся к ней вожак, — а заодно и всех прошу помолчать.
Сейчас для вас состоится бесплатное представление. Кто не хочет слушать, прошу добровольно покинуть вагон. Кто хочет, пусть сидит и не вякает. А вы, музыканты, играйте, — приказал парень, наслаждаясь своим положением.
Ребята молчали. Дронго нахмурился, но сидевший рядом Потапчук покачал головой: не советовал вмешиваться.
— Не надо, ребята, — сказал парень, спутник девушки, попытавшись встать.
Но его силой посадили на место. Вожак схватил его за плечо.
— Ты мне не советуй, что надо, а что не надо. Это я буду решать. Ты лучше молчи, пока тебя не трогают.
— Оставь их, Андрей, это бандиты, — с презрением сказала девушка.
— Ах, мы еще и бандиты! — подошел к ней вожак. Он посмотрел на приятелей, и те услужливо подвинули вырывавшегося парня на край скамьи. Вожак сел рядом с девушкой, тесно прижав ее к окну. Видимо, он сказал ей что-то очень грязное, так как девушка вдруг вскочила и ударила его по щеке.
![Гарольд Пинтер - Лифт [= Кухонный лифт]](/uploads/posts/books/271557/271557.jpg)
