Чингиз Абдуллаев - Агент из Кандагара
– Сейчас мы ничего не сможем сделать, не успеем найти подходящую кандидатуру на роль наставника. К тому же не забывайте, что наш третий кандидат – «полузрячий». Он знает, что его послали, какие-то люди, но считает, что эта мусульманская лига по защите прав его единоверцев во всем мире. Сейчас нельзя менять Бахыш-хана.
– Да, похоже, вы правы. Но усилить контроль просто необходимо. Значит, насколько я понял, процесс внедрения идет не так уж и плохо. Меня беспокоит, что пока мы не чувствуем их ответных ударов. Я давно хотел вам сказать, что мы слишком недооцениваем нашего противника. Судя по всему, там есть специалист, который консультирует их службу безопасности. Ему знакомы наши методы, и он знает наши возможности. У нас в последнее время было слишком много провалов. Их эшелонированная система безопасности слишком хорошо выстроена, чтобы я мог поверить в обычных дилетантов. Там действует профессионал, имеющий контакты с нашими сотрудниками; возможно, он и сейчас считается «своим». Вам просто необходимо его вычислить.
– Мы уже давно пытаемся найти этого «крота», – согласился Рассел, – но вы сами сказали, что он может быть кем угодно. Даже буддистом, хотя у нас в управлении буддистов, кажется, нет.
– Будьте осторожны, – упрямо повторил Эйссинджер, – операция слишком важна, чтобы мы могли рисковать. Пока проблемы не кажутся мне слишком опасными, но в любую секунду все может измениться. И поэтому только от вас зависит, как дальше будут разворачиваться события. Держите меня в курсе, я всегда готов оказать вам нужную помощь.
– Наши аналитики считают, что у нас по-прежнему высокие шансы, – признался Рассел.
– Мы уже получили такую ценную информацию от вашего третьего кандидата, – напомнил Эйссинджер, – вот что значит играть на опережение. Искать кандидатов, которые могут заинтересовать другие спецслужбы. Во всяком случае, это очень серьезное достижение ваших сотрудников, с чем я вас и поздравляю.
– Третий кандидат нас очень беспокоит, – признался Рассел. – Некоторые советуют не рисковать и уже сейчас начать ликвидацию их лаборатории. Можете себе представить, что там работает и профессор Сайед, приехавшая туда из Гарварда?
– Женщина, – задумчиво произнес Эйссинджер. – У них обычно все состоит из сердца, даже голова. Вы уже начали ее разработку?
– Конечно. У нее был сын. Парень погиб четыре года назад. Он был журналистом и случайно погиб в Афганистане, куда поехал добровольцем.
– Как это произошло?
– Он выехал на встречу, но командование получило сообщение, что туда прибудут оппозиционеры. И тогда американский вертолет выпустил две ракеты в дом, где он находился. Типичная ошибка на войне: в доме были представители талибов и наш журналист. Никто не знал, что он находится в доме. У парня был американский паспорт, он считался нашим соотечественником.
– Проверьте все еще раз, – сразу предложил Эйссинджер, – возможно, это было сделано намеренно. Талибы знали, кто именно придет на встречу, и сознательно подставили журналиста под удар американского вертолета. Заодно пожертвовали и своими людьми, но зато гарантированно получили на свою сторону известного профессора, которая не смогла простить гибели своего сына. Об этом вы подумали?
– Мы проверим и эту версию, – угрюмо кивнул Рассел.
– Вот так мы плодим врагов, – недовольно заметил Эйссинджер, – психологически все правильно. Она потеряла единствнного сына в результате идиотизма наших военных, которые умудрились уничтожить своего соотечественника. Можете представить себе ее чувства и как сильно теперь она нас ненавидит? Матери трудно объяснить, что эта была ошибка.
– Она переехала сначала в Австралию, а затем под чужим именем появилась в Пакистане. Мы уже все проверили.
– И работает против нас, – устало махнул рукой Эйссинджер. – Я думаю, что вам уже сейчас нужно подумать об усилении именно этого направления. Третий кандидат, как я и полагал, самый перспективный. Нужно дать кого-то в помощь вашему Садовнику. Подумайте об этом.
Первый кандидат
Предосторожности Ибрагима могли показаться смешными, если бы не были связаны с реальной жизнью и реальной смертью. Чтобы Асиф мог позвонить своему наставнику, его вывезли из пещеры и отправили в Кандагар, выбрав место рядом с центральным рынком. Если бы кто-то попытался засечь телефонный звонок Асифа Шахвани, то ракета ударила бы в оживленный рынок, вызвав многочисленные жертвы.
Асиф набрал номер телефона своего наставника и ждал, когда тот ответит. Зубайр сидел рядом. Внешне он выглядел абсолютно равнодушным. Асиф не мог знать, что этот некрасивый мордастый человек имел высшее образование, полученное во Франции, и хорошо владел пятью языками.
Асиф услышал голос своего наставника.
– Да пошлет Аллах благоденствие вам и вашему дому! – радостно пожелал Асиф.
– Здравствуй, дорогой Асиф, я очень рад тебя слышать! – ответил наставник.
– Меня попросили узнать, когда вы приедете? Они будут ждать вашего приезда и как я вам говорил, готовы обеспечить вашу охрану.
– Дорогой Асиф, это моя мечта – увидеть настоящих борцов за свободу, поговорить с нашими единомышленниками. Но я не смогу приехать. К сожалению, шайтан иногда бывает сильнее нас. Я упал и сильно вывихнул ногу. Теперь могу только лежать, и наши врачи говорят, что мне нельзя делать долгих переходов.
Асиф взглянул на сидевшего рядом Зубайра. Интересно, он слышит их разговор, или делает вид, что ему все равно?
– Очень жаль, досточтимый учитель, что вы не сможете приехать, – вздохнул Асиф. – Я желаю вам счастья и здоровья.
Зубайр шевельнулся. Все-таки он слышит разговор.
– Подожди, – попросил Мумтаз Рахмани, – не торопись. Я считаю, что было бы невежливым отказаться от встречи с нашими уважаемыми друзьями. Поэтому я принял решение отправить к ним своего родственника, сына брата моего отца – Самандара Рахмани, который будет представлять меня на всех переговорах. Я уже послал ему сообщение, и он готов выехать из Ходжа-али-Суфле, чтобы прибыть в ваш благословенный город.
Асиф посмотрел на непроницаемое лицо Зубайра. Он явно ничего не скажет. Все будет решать сам Ибрагим.
– Я передам ваши слова, – пообещал Асиф. – Жаль, что все так получилось. – Они очень хотели переговорить с вами.
Он вежливо попрощался и отключился. Затем взглянул на Зубайра.
– Он не сможет приехать, вывихнул ногу, – пояснил Асиф, – но его двоюродный брат уже на пути сюда.
Зубайр кивнул, ничего не переспрашивая.
В этот день Асифу не удалось увидеть Ибрагима. Зубайр рассказал Ибрагиму об их разговоре, добавив, что Асиф был искренне огорчен; очевидно, подобное несчастье с его наставником стало для него неожиданностью.
– Он не хочет приезжать, – нахмурился Ибрагим, – это нехороший знак и для нашего друга Асифа Шахвани, и для его наставника, и для всех белуджей. Его родственник не заменит нам самого Мумтаза Рахмани. Но мы подумаем, что нам делать.
Вечером он набрал известный только ему номер и услышал знакомый голос Идриса. Сначала прозвучали традиционные слова о семьях и детях. Учитывая, что ни у Идриса, ни у Ибрагима не было семей, расспросы об этом выглядели особенно смешно.
– Мой родственник, которого мы так ждали, не сумеет приехать, – сообщил Ибрагим, – и мы не знаем как быть.
– Почему не приедет?
– Говорит, что повредил себе ногу.
– Какое несчастье! Надеюсь, что он поправится и у него все будет хорошо, – лицемерно сказал Идрис. – Что он еще говорит?
– Он посылает вместо себя родственника, сына своего дяди.
– Как это любезно с его стороны, – пробормотал Идрис. – Я думаю, что нужно принять родственника и показать ему наших «младших», чтобы познакомить их с ним.
Ибрагим усмехнулся. Он знал, что означает слово «младшие» в их лексиконе, поэтому он ничего не стал переспрашивать. Только уточнил на прощание:
– А как быть с уже приехавшим родственником? Его брат хочет уехать. И он сам просится обратно.
– Брата нужно отправить, – решил Идрис, – а твой родственник пусть насладится вашим гостеприимством.
– Спасибо, – сказал Ибрагим, – мы будем молиться за вас.
– И я буду молиться за вас, – ответил Идрис.
Даже если их разговор окажется записан, то и тогда посторонний ничего не сможет понять. Ибрагим убрал телефон. Теперь он знал, что именно ему нужно делать.
Следующим утром Мехмон отправился домой, в Ходжа-али-Суфле. Навстречу ему шел караван с находившимся там Самандаром Рахмани. Казалось, что все идет хорошо. Мумтаз сообщил господину Эхидо, что им нужно срочно встретиться, и дождался приезда гостя в свой дом. Он радостно поведал, что талибы отпустили Мехмона.
– Это хороший знак, – возбужденно сказал Мумтаз Рахмани, – значит, они нам доверяют.
– Это плохой знак, – возразил более опытный и умный Эхидо, – неужели не понятно? Они нарочно отпускают Мехмона, чтобы успокоить нас. В ближайшие дни вас никто не должен видеть вне дома. У вас сильно болит нога, и вы находитесь дома. Не выходить из дома ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?
