Мастер Чэнь - Амалия и Белое видение
Речь, как я поняла, была о том, что Советы требуют восстановления на работе уволенных китайцами своих инженеров на какой-то восточной железной дороге, которая шла непонятно откуда и куда. И зачем. Нет, это не то.
«Препятствия к возвращению экс-кайзера в Германию. Гогенцоллерновские круги в Берлине настаивают, что экс-кайзер не желает возвращаться в Германию, кроме как по просьбе большей части нации, что не представляется вероятным. Юристы говорят, что это возвращение ему не запрещено, если голландское правительство даст разрешение».
Нет, это хотя и столь же интересно, как и советско-китайские переговоры, но никак не касается меня.
Я перешла к местным новостям. Пальцы не дрожали. Но начал дергаться угол левого глаза. И это в мои весьма еще юные годы. Принять ASPRO, в порядке борьбы с невритом?
«Это счастливое чтение для тех, кто полагает, что Пенанг во многих отношениях — прогрессивная часть мира, стремящаяся идти в ногу со все увеличивающимися потребностями человека, стремящегося к комфорту. Только те, кто не жил в этих частях света, где нет газа и электричества, не понимают, каким желанным добавлением к дому и офису стало электричество… Наконец, мы переходим к трамвайному предприятию, которое тоже заслуживает поощрительной улыбки…»
Отличный стиль, господин Биланкин. И отлично выбранная тема — для города, где, как все знают, убили уже четырех англичан.
Местных новостей что-то слишком много, вот хотя бы… «Перед своим отъездом в Англию на дальнейшую учебу г-н Яп Йон Фа, выпускник Института святого Ксавьера, был приглашен на ужин его школьными друзьями вечером в четверг…» Или: «В течение ближайших 12 месяцев моторирующая публика в Пенанге сможет покупать бензин, который с гарантией не будет адюльтерирован. Новая схема Asiatic Petroleum Company Ltd обеспечит, чтобы поступающий на колонки бензин не разбавлялся и стал чистым от посторонних примесей. Для этого на берегу, в районе Джелутонга, будут построены 110-тонные емкости».
Я сделала глубокий вдох, заставила себя не закуривать еще одну сигарету. И мазохистски перешла к описанию удовольствий, которые я могла бы получить хоть сегодня.
Вот оркестр в «Истерн энд Ориентл» под управлением Артура С. Лакса дает концерт: морской марш, отрывки из «Лючии де Ламермур» Доницетти — ага, точнее, фантазия на темы оперы. Подборка популярных песен У. Х. Сквайра — «Сержант, могу ли я прийти к тебе», «В старомодном городе», «Нектарин». Соло на саксофоне в «Ивонне» исполняет С. Гуадалупе, очевидно, судя по фамилии, филиппинец. Не один ли из тех, кого я так бездарно нанимала еще в среду?
Так, в Таун-Холле — куда, в отличие от вышеупомянутого первого отеля города, пройти может каждый — опять выступает Немо, загадочный фокусник, 2 и 3 доллара за билет. А в «Юнайтед Синема» на Пенанг-роуд — «Полуневеста» (в ролях Норма Шерер, Лью Коди и Кармен Майерс). Не пропустить «девушкам, обдумывающим брак, и мужчинам, которые ходят на сторону». И еще «Коллеги» — 3-я серия, «авантюры и эскапады в быстром темпе». Китайское кино — в «Шанхай-Синема»: «Бойцы моря», «со стремительным действием». В «Роял» — «Мир у ее ног», 6 роликов, любовная комедия с Флоренс Видор.
Остается совсем немного до конца газеты, но если вспомнить удивительную застенчивость «Стрейтс Эхо» в том, что касалось всех случившихся смертей, — то неожиданности еще возможны.
Опять реклама. Первые в мире сигареты, лечащие от болей в горле, — из Англии: «Плейерс» с пробковым фильтром. На рисунке — круглая сигаретная банка, и футболист на фоне британского парламента. Еще сигареты — «Кэпстен», «свежие, в герметичных банках». 16 ярдов шелка за 2 фунта — специальное предложение, которое я видела в газете упорно, раз за разом, ежедневно. Шины Goodyear. От комаров предлагался «Пьюрол». Из Оксфорда — «моррис», машина «как раз для ваших дорог», 5-местная, «покоящаяся на стальном мосте», «сильна, как множество лошадей, и так же надежна». Наконец, «утренний туалет от Элизабет Ардан — крем на венецианской основе, тоник и пища для кожи».
Мне нужны были все-таки местные происшествия, а не реклама. На первой полосе еще раньше я заметила рассказ о редком случае смерти от бубонной чумы — некто Фаркухар из Шанхая умер на борту «Города Токио», когда лайнер подходил к причалам Гонконга.
Еще из местных новостей была информация о приезде нового имама (с пояснением: мохамеданского проповедника) в храм Капитана Клинга и нового санта (святого человека) — в сикхский храм на Брик-килн-роуд. А в аркадах Логана на Бич-стрит предстояла распродажа имущества некоего Йон А Гима — земель и участков, по которым он не уплатил по ипотеке.
Прочитав все это, я расслабилась. Оставалась только одна заметка.
И вот она была про загадочную смерть: описывался инцидент в гавани. Сампан некоего сиамца попал под пароход «Кулим». Расследование проводил г-н Н. Уорд, магистрат полиции Пенанга, он же — ее коронер. Пропал без вести, то есть, в общем, утонул пассажир сампана, некто Чеонг Фок.
Где я слышала эту фамилию? Так или иначе, это никак не мог быть Элистер.
С этими размышлениями я закрыла газету и твердыми, не дрожащими руками положила ее на стол.
Когда у тебя все получается, постарайся скрыть свое изумление. Но отсутствие новостей — еще не окончательный успех, предостерегала я себя.
Успех я ощутила в полной мере, когда у меня в кабаре появился гость. С официальными вопросами. Рыжий инспектор Флэннаган с блокнотом поинтересовался, когда я в последний раз видела господина Макларена. В танцевальной зале «Раннимеда», в среду, честно отвечала я, и чуть позже у ворот отеля, до которых он меня проводил. Тот поднял рыжие брови, но комментировать мое неуместное присутствие в отеле такого класса не стал. Записал прочие ответы и подробности, односложно ответил на множество моих взволнованных вопросов и, надев «тупи» — солнечный шлем, — покинул меня.
Так, это лишь начальная стадия расследования, но мне и ее было достаточно, чтобы понять: все пока идет хорошо.
Следующий гость появился только через два дня, за которые я почти полностью избавилась от всех нервических симптомов. Я уже знала, что моя операция удалась полностью. Если бы Элистера (или его тело) нашла полиция, к этому моменту хоть кто-нибудь мне об этом бы сообщил.
А вместо этого меня через упомянутые два дня посетил отвратительный британский юноша, у которого буквально на лбу было написано: «Я из Сингапура».
Если вы увидите в толпе на Бич-стрит человека, который идет вдвое быстрее остальных, то это сингапурец. Если же впереди сингапурца за углом скрывается со скоростью летящего ядра расплывчатый силуэт человека — то это неспешно прогуливается кто-то из Гонконга.
Похоже, пенангская полиция получила, наконец, подкрепление. И один из тех самых «двух сингапурских клоунов» — да не из обычной полиции, а из специального подразделения — удостоил меня визитом.
Инспектор Джеймс Ярборо обозвал меня «Амалией де Суза», с ударением, конечно, на последнем слоге, с подозрением посмотрел на неизбежный стакан воды, который принесли ему мои официанты (вдвоем, один нес поднос, другой снимал с него стакан и ставил перед гостем), и повторил вопросы, задававшиеся Флэннаганом: когда я в последний раз видела господина Макларена и так далее. Я повторила ответы.
Далее Ярборо, худой юноша моложе меня года на два, у которого кроме упомянутой надписи на лбу можно было добавить туда же рекламу теннисных мячей или обуви для гольфа, начал читать мне некий документ.
Из которого следовало, что такого-то числа меня видели с господином Маклареном в храме Кек Лок Си, что переводится как «храм предельной радости». Что в отеле помнят несколько звонков, которые он сделал по номеру этого кабаре (тут Ярборо обвел холодным взглядом заведение, будто спрашивая, куда же подевались девочки). Зарегистрированы и его звонки мне домой.
Далее, продолжал инспектор, такого-то августа меня и господина Макларена видели в уличном ресторанчике по адресу (тут он с особым вкусом выговорил название — Кэмпбелл-стрит). В котором произошла следующая сцена: госпожа де Суза принялась швырять в господина Макларена тарелками с китайскими деликатесами, после чего господин Макларен упал на пол и оттуда произвел два выстрела из табельного оружия в пуллеров рикш, которые подошли к столику, чтобы оспорить таксу за провоз. Далее господин Макларен разбил рикшу одного из пуллеров о колонну здания по адресу (снова с особым выражением прозвучало это «Кэмпбелл-стрит»), о чем имеется полицейский протокол.
Поскольку одежда господина Макларена после этого инцидента оказалась испорчена содержимым брошенных в него тарелок с едой, под предлогом необходимости вымыться он и госпожа де Суза поднялись наверх, в бывшие комнаты для частных свиданий, где провели вместе более двух часов. После чего господин Макларен переоделся в индийскую курта-пижаму, купленную на средства госпожи де Суза. В этой же неуместной одежде его видели на следующий вечер в бальной зале отеля «Раннимед» танцующим с госпожой де Суза (комментариев здесь, как и в случае с Флэннаганом, не последовало).
