Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца
— Я им так и поручил.
— Хорошо. Что с этим Арсеном? Выяснили, кто таков?
— Нет, — виновато буркнул Андрей. — Столько работы, что не до Арсена. Но его тоже ищем.
— Плохо ищем, — нахмурился Дронго, — впрочем, кажется, сам виноват. С самого начала просил дать мне только двух помощников. Правда, один из них ушиб ногу, а второго разрывают на части всякие дела, но я не должен был перекладывать свою ответственность на других. Ладно, завтра с утра сам поеду на поиски этого Арсена. У меня есть некоторые связи, постараюсь их задействовать.
— Вы лучше отдохните, — посоветовал Андрей, — столько времени на ногах.
— Действительно — лучше, — согласился Дронго, и в этот момент зазвонил телефон. Андрей удивленно взглянул на Дронго и поднял трубку.
— Добрый вечер, Александр Михайлович, — поздоровался он, и Дронго понял, что звонят из Парижа. Он взял трубку.
— Добрый вечер, — услышал он знакомый голос бизнесмена. — Как у вас дела?
— Работаем. — Он помнил, что их могут подслушать, и не собирался ничего говорить по телефону.
— Мне сегодня звонили в приемную из прокуратуры, — сообщил Александр Михайлович. — Они настаивают, чтобы я прилетел в Москву для дачи свидетельских показаний. Как вы считаете, мне нужно лететь?
— Думаю, что да, — ответил Дронго, — ведь вы понимаете, что их интересуют подробности дела. Если вы упрямо будете отказываться от своего возвращения, это вызовет лишние подозрения. Кроме того, мне кажется, что ваше присутствие в Москве гораздо полезнее, чем в Париже.
— Я тоже об этом думал. Я решил прилететь в воскресенье. У меня останется еще один день на решение нашей проблемы. В понедельник истекает срок подачи заявок, — напомнил бизнесмен, — а мы пока ничего не подтвердили. Нужно либо подтвердить свое участие в аукционе, либо подтвердить отказ.
— Это мы решим, когда вы прилетите, — твердо сказал Дронго, — прилетайте, мы вас будем ждать.
Он положил трубку и взглянул на Андрея Ильина.
— Не спит, — вздохнул тот, — он вообще у нас сова, любит работать по ночам.
— Он мне говорил, — кивнул Дронго, — хорошо, что у нас есть эта пленка. Первую часть можно оставить для следователя, а вот вторую придется стереть. Во всяком случае, на той копии, которую мы передадим в прокуратуру завтра утром. Нужно, чтобы все подозрения относительно участия Александра Михайловича в этом преступлении были сняты.
— Вы думаете, нам поверят?
— Пока нет пленки с видеозаписью — поверят. От нас зависит, как будут развиваться события дальше. Либо пленку с изображением убийства передадут в прокуратуру и погубят вашего патрона окончательно, либо мы успеем что-то придумать. Пока у нас есть небольшой успех, и мы можем отдать кассету с записью первого разговора в прокуратуру. Ваш водитель убит, и мы ему не повредим. Но до того как мы передадим пленку, нужно все же найти Арсена.
— Значит, завтра нам нужно найти Арсена во что бы то ни стало, — сделал вывод Ильин.
— Уже сегодня, — взглянул на часы Дронго, — спокойной ночи, Андрей. Я намерен еще немного поработать. Несколько часов, чтобы обмозговать сегодняшние события.
— Спокойной ночи, — Андрей вышел из кабинета. Дронго, оставшись один, разделся, лег на свой матрас и долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок. Сегодняшний день был достаточно длинным. Каким будет день завтрашний, зависело не только от него. В четвертом часу утра он уснул. И во сне ему приснился Лысаков, успевший дотянуться до пистолета раньше, чем сам он выстрелил.
День пятый
Он еще спал, когда в кабинет быстро вошел Андрей.
— Что случилось? — Дронго поднял голову, скосив глаза вправо, где лежал пистолет. В кино обычно показывают, как герои прячут пистолеты под подушку, но он не мог этого сделать хотя бы потому, что обычно засовывал под подушку руку и мог во сне нечаянно нажать курок. И вообще подкладывать заряженный пистолет под собственную подушку было, по мнению Дронго, верхом идиотизма.
— Сегодняшняя, — мрачно сказал Андрей, кладя на стол газету, — криминальная хроника в «Московском комсомольце».
— Какая хроника? При чем тут газета? — не понял со сна Дронго.
— Вчера на Дегунинской улице были зверски убиты гражданка Коптева и неизвестный мужчина. Их застрелили в тот момент, когда они появились у своей квартиры. Никто не может понять мотивов преступления. Коптева работала горничной в отеле и, по словам соседей…
— Дайте сюда газету, — Дронго выхватил газету, пробежал глазами сообщение, со злостью отшвырнул газету в сторону, — я должен был догадаться! Вчера, когда я говорил про Коптеву, у Лысакова было такое лицо, словно она ему уже не опасна. Я должен был догадаться, — повторил Дронго. — И только когда я соврал, что записал на пленку и разговор с ней, вот тогда он испугался. Теперь я точно знаю, чего. Это по его приказу вчера убрали Коптеву, которая из жадности или по глупости решила вернуться на свою квартиру;
Мужчина, видимо, ее сожитель, у того даже не хватило ума не пустить ее в дом. Если она убита — все концы в воду. Но если у меня есть запись, где она говорит об угрозах Лысакова, то это не просто сильно меняет дело, но и выдвигает в число главных подозреваемых самого Лысакова и его людей.
— Значит, теперь ему нужно добраться до вас, — подвел неутешительный итог Андрей, поэтому в ближайшие два-три дня вам отсюда, выходить нельзя. Окна моего кабинета смотрят во двор, в коридоре и внизу — наши охранники. Здесь вам ничего не угрожает.
— Наоборот, — возразил Дронго, — именно здесь опаснее всего. Они меня будут искать именно здесь. Вполне вероятно, что разыщут предметы, на которых есть отпечатки моих пальцев, и подбросят их на лестницу, где нашли убитых. Если меня арестуют по подозрению в убийстве Коп-тевой, у которой, кстати, я был, когда в нас стреляли, то мне живым из тюрьмы не выйти. Тогда мы не сообщили милиции, к кому именно приходили в дом. Если они не идиоты, а там не все идиоты, то сегодня они уже вызовут нас на допрос.
— Мы можем сказать, что случайно оказались там, — возразил Ильин.
— Случайно? — переспросил Дронго. — Два дня назад мы выходили из подъезда дома, в котором живет убитая вчера Коптева. И тогда в нас стреляли. Естественно, что следователей будет интересовать целый комплекс вопросов. Тем более если выяснится, что сама Коптева работала горничной на том самом этаже, где был номер Александра Михайловича. Какое невероятное стечение обстоятельств! Именно в том подъезде, где жила горничная, стреляют в адвоката и заместителя руководителя службы безопасности компании, глава которой подозревается в совершении преступления. И вы думаете, нам поверят? Убив Коптеву и ее сожителя, они здорово нас подставили. Сейчас нужно срочно найти Арсена, бросить все свои силы, пока следователи прокуратуры не узнают о том, что случилось там несколько дней назад и не увяжут тот обстрел со вчерашним убийством. Ох, как глупо, я ведь говорил ей, чтобы она где-нибудь спряталась. Дронго вскочил с постели.
— Нельзя терять времени, — сказал он, — счет идет уже на часы. Нас могут вызвать в любую минуту. Меня им придется еще поискать, ведь я не ночую дома, но вас обоих они легко найдут по адресам. Или позвонят сюда. Как все глупо получилось. Этот сукин сын Лысаков все-таки сумел ужалить напоследок. Как скорпион. Не сомневаюсь, что это он отдал приказ о ликвидации Коптевой. Или вообще лично их пристрелил.
— Кто же тогда стрелял в нас у дома?
— Не он. Скорее кто-то другой. Тот решил нас просто напугать. Насколько я сумел понять психологию Лысакова, он никогда бы не стал стрелять в воздух. Либо в голову, либо вообще не стрелять — таков его принцип. Он бы стрелял на поражение. Мне понадобятся машина и водитель, который меня отсюда вывезет. Я выйду через гараж.
— Мы дадим вам охрану, — предложил Андрей.
— Нет, нельзя. Пока охрана защищала меня от нападения, мне было вполне достаточно ваших людей. Но защитить меня от ареста и допросов ваши люди не смогут. Наоборот, скорее привлекут внимание к моей персоне. Я не сомневаюсь, что у ваших ворот, с другой стороны, уже дежурят люди Лысакова, готовые сообщить о моем выезде с территории компании. Как только я выеду, они меня арестуют, и никакая охрана не поможет. Меня арестуют по подозрению в убийстве Коптевой и ее сожителя. Надеюсь, горячая вода у вас еще идет, я бы хотел побриться.
— Конечно. Еще что-нибудь нужно?
— Какая у вас самая плохая машина в гараже?
— Плохих машин у нас нет, — улыбнулся Андрей, — все хорошие.
— Да, конечно. Я забыл, где нахожусь. Ну попроще какую-нибудь, не «Мерседес» и не «БМВ».
— Есть еще «Линкольн», «Крайслер», подождите, есть корейская «Эсперо», на ней ездят наши бухгалтеры.
— Прекрасно. Найдите одного человека, серенького и внешне безобидного, и посадите за руль. Еще лучше, если это будет женщина. Я спрячусь в багажнике либо на заднем сиденье. Лучше, конечно, сзади, в багажнике я могу задохнуться, у меня не очень здоровое сердце.
