Чингиз Абдуллаев - Инстинкт женщины
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, — зло бросила она. — Или здравствуйте — как вас больше устраивает. Может, сказать по-немецки, которого я не знаю? Зачем нужно было избивать молодого человека? Я думала, что вы умнее.
— Правильно думали, — кивнул Циннер. — Садитесь и успокойтесь. Вы знаете, что Маркус Вольф, руководитель нашей разведки, сразу после августовского путча вернулся в Германию, где его арестовали…
— Не понимаю, при чем тут…
— Россия выдала Эриха Хонеккера, который был ее самым верным союзником на протяжении стольких лет…
— Вы, очевидно, не поняли, о чем идет речь…
— Сядьте. Я все прекрасно понял. Я отвечаю за вашу подготовку и вашу психологическую устойчивость. Если бы я был чуть-чуть менее нужен вашей стране, меня бы давно отсюда вышвырнули. Сейчас время, как это по-русски говорят, прагматиков, я, кажется, использовал верное выражение. Так вот — я прагматик.
— Когда я разговариваю с вами, мне иногда кажется, что я натыкаюсь на глухую стену, — устало сказала Чернышева, усаживаясь на стул перед ним.
— Вы не правы. Я просто хотел сказать, что я нужен вашей стране как хороший специалист. Американцы дорого бы заплатили за мои знания. Правда, боюсь, что по совокупности я бы получил лет шестьсот или электрический стул за все мои «подвиги» против американцев и их друзей. Поэтому я предпочитаю Москву. И поэтому я никогда не принимаю таких идиотских решений, которое было принято в отношении этого молодого человека.
— Я думала, что вы разрабатываете все детали операции.
— Верно. Как ваш психолог. Но руководитель операции — генерал милиции. Меня удивляет, что он не прислушивается к моему мнению. Хотя неправильно. Я хотел сказать, меня настораживает это обстоятельство. Он, очевидно, не любит науку. В вашей стране меня уже давно ничего не удивляет. Игорь Николаевич узнал о появлении этого молодого человека и принял свои меры. Он считал, что таким образом можно, хорошее русское слово, «отвадить» Камышева от вас. Он со мной не посоветовался, иначе я был бы категорически против этого нерационального поступка. В таком возрасте у молодого человека повышенное либидо, и заставить его столь грубым способом забыть любимую женщину почти невозможно. Кроме того, в разведке не рекомендуются подобные методы. Это типично «полицейская» операция.
— Интересно, что бы вы рекомендовали в таком случае? — недовольным голосом спросила Марина.
— Ликвидацию молодого человека, — невозмутимо ответил Циннер, — например, случайно перешел дорогу не там, где нужно. В его возрасте это случается.
— Господи! — выдохнула она. — Надеюсь, что вы пошутили.
— Конечно. — Он впервые улыбнулся. — Не обязательно привлекать к вам внимание. Можно послать его к родителям. Или еще куда-нибудь в Европу. Должен сказать, что Игорь Николаевич обещал консультироваться со мной по всем вопросам в будущем.
— В любом случае безопасность мальчика важнее всего, — строго напомнила она. — Если с ним что-нибудь случится, я откажусь от операции.
— Все ясно, — проворчал Циннер, — он вам тоже нравится. Кстати, я не понимаю, почему вы делаете из этого такую проблему. В вашем возрасте нужно относиться к этому более спокойно. Это поднимает тонус женщины. Молодой любовник — это всегда приятно. Тем более такой. Вам будет полезно несколько раз с ним встретиться. Вы почувствуете себя увереннее, бодрее. Здоровый молодой белок пойдет вам на пользу. Но, конечно, ваши отношения не должны перерастать во что-нибудь серьезное.
— Может быть, я буду получать белки другим способом? — саркастично усмехнулась она. — Вам не кажется, что вступать в интимные отношения с мальчиком, который годится мне в сыновья, не совсем хорошо?
— У вас осталось советское мышление, — добродушно заметил Циннер, — ну что тут плохого? Вы красивая молодая женщина. Живете одна, без мужа. В настоящее время рядом с вами нет даже вашего друга. Почему вы не можете расслабиться и получить удовольствие? Забудьте о своем возрасте, вы, в сущности, так молоды.
— Только что вы говорили обратное.
— Когда дело касается интимных встреч с таким парнем, как Камышев, я двумя руками за. Когда речь идет о более серьезных отношениях, я вынужден напоминать вам о вашем возрасте. И самое главное, чтобы ваши встречи не помешали нашей операции. Судя по всему, Рашковскому не понравится ваша связь с молодым человеком. Он собственник, хочет знать о своих сотрудниках абсолютно все. По нашим данным, он устанавливает магнитофоны даже в спальных комнатах своих секретарей. И сейчас как раз его люди осторожно наводят о вас справки.
— Значит, клюнули?
— Это означает, что наш план успешно реализуется. Русские выражения иногда очень трудно понять.
— У меня в спальне тоже есть «жучки»? Магнитофоны, как вы говорите.
— Это слово я хорошо знаю. А как вы сами думаете?
— Уверена, что есть. И вы хотите, чтобы я привела парня к себе домой и под хохот агентов, приставленных ко мне, занималась с ним любовью. Представляете их язвительные комментарии насчет бабушки, которая соблазняет мальчика?
— Значит, вас все же заинтересовала эта идея? — усмехнулся Циннер.
— Нет, — она чуть не дотронулась до щеки. Кажется, она покраснела. Нужно отдать должное подлецу Циннеру, он умеет ставить ловушки.
— Если хотите, мы поставим вам скремблер, — предложил Циннер. — Когда вы захотите остаться одна, вы можете его включить, и мы тогда временно не сумеем ничего записывать.
— Не хочу. Если я соглашусь, то вы подумаете, что я сделала это из-за ваших рекомендаций. А я не собираюсь встречаться с Андреем. Ни при каких обстоятельствах. Я по возрасту гожусь ему в матери.
— Его мать старше вас на два года, — заметил Циннер.
— Эту тему мы закрыли. Мальчика не должны трогать ни при каких обстоятельствах. И спать я с ним не буду, даже несмотря на ваши рекомендации. С этим мы разобрались. Теперь давайте перейдем к нашей операции.
— Кудлин осторожно узнает про вас. И в институте, и в больнице. Пока они не появлялись у дома, но, очевидно, скоро будут. Сейчас у Рашковского слишком много дел. Его первоочередная задача — узнать, кто организовал нападение на его автомобили. Его боевики шерстят, кажется, так говорят по-русски, весь город.
— А кто это сделал?
— В том-то и дело, что мы не знаем. В милиции подозревают, что это кто-то из его конкурентов. Но кто осмелится бросить ему вызов — пока не совсем ясно. Игорь Николаевич полагает, что нападение было организовано с участием профессионалов, и теперь контрразведка и милиция ищут организаторов побоища на шоссе. Рашковский устроил всем неприятный сюрприз. Он сумел узнать, где прячут единственного свидетеля. Вернее, не он, а работающий у него генерал Фомичев. Очевидно, проболтался кто-то из сотрудников ФСБ. Фомичев виртуозно организовал нападение, изъял пленника бескровно. Если не считать сломанных ребер у одного из офицеров, все прошло мирно. Это косвенно подтверждает, что похищение организовал лично Фомичев. Ему нужно сохранять свое реноме среди бывших коллег.
— Какое уж реноме при таких нападениях?
— Не скажите, у каждого свои представления о чести. Фомичев хороший профессионал. Он блестяще организовал нападение. В контрразведке среагировали мгновенно, но, конечно, никаких следов исчезнувшего они не нашли. Растаял в воздухе.
— Странно, почему ФСБ все же прятала свидетеля на квартире? — удивилась Чернышева. — Если тот был виноват, он должен был сидеть в тюрьме. А учитывая его важность, они могли держать его в своем изоляторе. Оттуда бы никакой Фомичев его не отбил.
— В этом деле все непонятно, — признался Циннер. — Все попытки МВД осторожно уточнить это обстоятельство наталкиваются на вежливые отказы ФСБ. Возможно, он согласился на сотрудничество, пообещав выдать своих напарников…
— И поэтому его украли и убили. Я думала, что такие вещи в реальной жизни не происходят. Или бывают только, скажем, в Америке.
— С тех пор как в вашей стране вернули деньгам их первоначальное свойство, здесь возможно все то же, что и в Америке, — пробормотал Циннер. — При социализме деньги не были всеобщим эквивалентом счастья. За деньги не все и не всегда можно было купить. А когда вы поменяли серп и молот на доллар, в вашей стране происходит то, чего вы раньше не могли себе представить. За большие деньги кто-то в ФСБ предал своих коллег, за большие деньги Фомичев нашел умелых исполнителей и сделал все, что требовалось. Все продается, и все покупается.
— Зачем вы мне это говорите?
— Чтобы у вас не было иллюзий в отношении Рашковского. Он умный, богатый, красивый человек. Сильный, что привлекает к нему людей. У него очень большая воля, подавляющая людей вокруг него. Но при этом нужно помнить, что вектор у него всегда отрицательный. Он разрушитель, а не созидатель, хотя достаточно интересный человек.
