Лев Овалов - Приключения майора Пронина (сборник)
Вскоре Пронин вернулся – деловитый и напряженный.
– Что там? – нетерпеливо спросил Виктор.
– В одном учреждении, – сказал Пронин и назвал это учреждение, – пропал документ, имеющий государственное значение. Оттуда только что звонил один ответственный работник… Щуровский! – Пронин усмехнулся. – Вот нам с тобой и придется вместо живого человека заняться поисками бумажки!
Спустя десять минут Пронин и Виктор уже стояли перед подъездом названного учреждения.
Они предъявили вахтеру свои удостоверения, поднялись по широкой лестнице на четвертый этаж, легко нашли кабинет Щуровского, постучали, и на стук в двери тотчас же задергалась узорная бронзовая ручка, щелкнул замок, дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянул сам Щуровский.
Это был высокий плотный человек, отлично и вместе с тем скромно одетый.
– Наконец–то! – озабоченно сказал он, увидев незнакомых посетителей в военной форме. – Прошу!
И широко распахнул дверь, отступая в кабинет.
Пронин и Виктор вошли, Щуровский быстрым, казалось бы, несвойственным ему движением сейчас же захлопнул бесшумно закрывшуюся дверь. Мягко щелкнул английский замок.
Вошедшие очутились в просторном кабинете, обставленном старинной резной мебелью и устланном коврами. Громадный, обтянутый зеленым сукном стол больше походил на биллиардный, чем на письменный. Кабинет скорее напоминал место для отдыха и бесед с друзьями, чем комнату для работы.
Виктор обвел комнату глазами, и Щуровский заметил его недоумевающий взгляд.
– Это для приемов, – поспешно сказал он. – Мы пройдем в мой рабочий кабинет…
Они вошли в следующую комнату, обставленную много проще. Два шведских бюро, несколько шкафов, несколько стульев, столик с пишущей машинкой… Чувствовалось, что здесь действительно работают. В одну из стен был вделан громадный несгораемый шкаф, и внимание Пронина привлек сравнительно молодой человек, стоявший возле шкафа. Он был так бледен, что в лице его не было ни кровинки.
При виде вошедших он не сдвинулся с места, только вопросительно взглянул на них и ничего не сказал.
– Мой секретарь – товарищ Иванов, – назвал его Щуровский.
Но Иванов по–прежнему не сдвинулся с места и ничего не сказал.
– Да, я и забыл вас познакомить, – спохватился Пронин и в свою очередь представил Виктора. – Мой помощник – Железнов.
Пронин прошелся по комнате…
– Может быть, присядем? – предложил он и сел. Сели и Щуровский, и Виктор. Лишь Иванов продолжал стоять.
Тогда Пронин указал на стул рядом с собою.
– Садитесь, товарищ Иванов, – сказал он.
И внезапно Иванов точно ожил, щеки его вдруг залила краска, он отошел от шкафа и послушно опустился на указанный стул. И тут Виктор заметил, что Иванов красив, – и круглое открытое лицо его, и курчавые черные волосы, и украинская вышитая рубашка – все в нем понравилось Виктору.
– Мы вас слушаем, – сказал Пронин, устремляя взгляд куда–то в потолок и как бы подчеркивая этим взглядом свое беспристрастное отношение к собеседникам.
– Собственно говоря, рассказывать больше нечего, – сказал Щуровский. – Исчез документ колоссальной важности. Содержание его известно немногим, и я вам не могу его изложить. Однако дальновидные политики могли подозревать о существовании документа. А некая иностранная держава весьма заинтересована и в том, чтобы его заполучить. Здесь надо добавить, что копии, снимки и прочее не имеют решительно никакой ценности. Имеет значение только оригинал с подлинными подписями и печатями. Существует он в природе только в двух экземплярах, – один хранится в ином месте, другой временно находился здесь… И вот этот экземпляр исчез!
Щуровский провел ладонью по лицу, точно смахивал с глаз какую–то пелену.
– Вы понимаете?!
– Мы слушаем, продолжайте, – сказал Пронин. – При каких обстоятельствах?
– Да, при каких обстоятельствах, – повторил Щуровский. – Доступ к этому сейфу имеют немногие, и, как вы видите сами, замок здесь столь сложного устройства, что никакое лицо, не знающее секрета, не может его ни открыть, ни взломать. Вчера, несмотря на выходной день, мы провели его на службе, занятые срочной работой. Вечером мне понадобилось привести в докладной записке несколько фраз из злополучного документа. Было очень поздно. Товарищ Иванов вызвал Петренко, сотрудника, у которого хранятся ключи. Шкаф открыли, в присутствии Иванова и Петренко я достал документ, и шкаф вновь заперли, Петренко был отпущен, я сел за свой стол, Иванов за свой, и около часа мы работали. Документ все время находился у меня на столе. Затем Петренко был вызван опять, я вложил документ в пакет, шкаф открыли, и я передал пакет Иванову, чтобы он положил его на место, Петренко запер шкаф и ушел. Мы же поработали еще некоторое время и часов около трех отправились домой. Надо вам сказать, что Иванов, когда мы засиживаемся до глубокой ночи, ночует иногда у меня в квартире, особенно если утром предстоит рано вернуться в учреждение. Отчасти это делается для того, чтобы не беспокоить по ночам домашних Иванова, тем более что живет он на другом конце города, а главным образом в тех случаях, когда бывает очень срочная работа и я нуждаюсь в том, чтобы Иванов постоянно был у меня под рукой. Так было и на этот раз. Мы приехали на квартиру, – со мной вместе живет сейчас только домашняя работница, жена и дочь находятся на юге, – она встретила нас, мы наскоро поужинали и легли спать. Я у себя в спальне, Иванов рядом в кабинете на диване. Встали рано, позавтракали, Иванов вызвал машину и поехали сюда. Ни вчера вечером, ни сегодня утром никто, кроме Петренко, в кабинет не входил. Заходила, впрочем, уборщица, но она была всего минут десять–пятнадцать, – на это время я вышел в соседнюю комнату, а Иванов вообще не покидал кабинет. Вскоре документ понадобился мне еще на несколько минут, был вызван Петренко, мы открыли шкаф, я взял пакет и на глазах Иванова и Петренко вытащил из пакета вместо документа… чистый лист бумаги!
Щуровский привстал и положил руку на телефон, точно хотел позвонить, но оказалось, это был только жест, иллюстрирующий его слова.
– Хотя результат можно было предвидеть заранее, ради очистки совести мы с Ивановым перерыли всю комнату. Затем я немедленно позвонил вам…
Он развел руками и замолчал.
– Вы говорите, что со вчерашнего вечера, кроме вас троих, здесь никого не было? – переспросил Пронин.
– Да, за исключением уборщицы, – сказал Щуровский. – Но ее просто трудно подозревать…
– Расставались ли вы за это время с Ивановым? – спросил Пронин.
– Нет, – сказал Щуровский. – Правда, мы спали в разных комнатах, ходили умываться, я выходил во время уборки кабинета…
– Значит, Иванов никуда не отлучался?
– Нет. Разве только утром, по дороге сюда, на секунду выскочил из машины, чтобы бросить в почтовый ящик открытку. Я попросил, – мою открытку. Утром написал несколько слов в книжный магазин. Это не имеет значения. Да, он все время был на моих глазах…
– Что же вы предполагаете? – спросил Пронин.
– Я ничего не предполагаю, – Щуровский пожал плечами. – Я излагаю вам факты, а уж ваше дело…
– Это правда? – спросил тогда Пронин Иванова. Иванов вопросительно посмотрел на Щуровского.
– Что «правда»? – тихо переспросил он.
– А вот о чем рассказывает ваш начальник, – пояснил Пронин.
Иванов опустил голову.
– Правда, – сказал он помедлив, исподлобья взглянул опять на Щуровского и повторил увереннее: – Конечно, правда.
– А Петренко? – опять обратился Пронин к Щуровскому.
– Нет, что тут мог Петренко! – нетерпеливо сказал Щуровский. – Петренко понятия не имел о документе. Он даже и не прикасался к нему…
– Ну, это мы проверим, конечно, – сказал Пронин. – Но вам все же придется рассказать нам о документе. Содержание можете не излагать, но внешний вид обязательно опишите. Как же иначе мы будем искать?
– А вы надеетесь найти? – обрадованно перебил его Щуровский.
– Там будет видно… – Пронин улыбнулся. – Постараемся.
– Обычный лист плотной бумаги, – сказал Щуровский. – Текст напечатан на первой странице и на оборотной, другие две чистые. Несколько подписей… Никаких особых признаков.
Пронин поднялся.
– Что ж, – сказал он, указывая Виктору на Иванова. – Придется вас задержать…
– Я не виноват, – сказал Иванов, пытаясь улыбнуться, и вдруг резко махнул рукой. – А впрочем, я понимаю…
– Я надеюсь, что все выяснится, – громко сказал Щуровский вслед своему секретарю и повернулся к Пронину. – Иванов был хорошим работником и… и честным, – добавил он несколько смущенно.
– – Идемте, – сказал Виктор, открывая дверь.
– Неужели вы думаете, что это он? – спросил Щуровский после ухода Иванова и Виктора. – Я очень ему доверял…
