Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев
— Что произошло там? — спросил по-грузински Хотивари.
— На следователя бандиты напали, мои ребята его защитили, — пояснил Важа.
Хотивари хотел что-то сказать, но передумал, повернувшись спиной к своему помощнику.
— У меня к вам несколько вопросов, — сказал Чижов, — если можно, отвечайте прямо здесь, пока ребята смотрят кабинет.
— Конечно, можно, — Хотивари взял стул, сел на него. — Присаживайтесь.
Так какие у вас вопросы? — Михеев отошел к окну.
— Почему в тот день ваш друг оказался совсем один в гостинице?
— Не знаю, родной, правда, не знаю, — вздохнул Хотивари, — мы сами об этом думаем, ответа не находим.
— А почему он вообще жил в гостинице «Украина»? Что, он не мог купить дом? Или поехать на свою дачу?
— Понимаешь, у него мечта была, — сразу ответил Хотивари, — он в первый раз в Москву попал еще в пятидесятые годы, совсем молодым человеком. Сошел с Киевского вокзала и первое, что увидел — эту гостиницу. Молодой тогда был, после своей первой судимости. Его швейцары, конечно, в отель не пустили. Вот тогда он и поклялся, что всегда будет жить в этой гостинице, в самых лучших номерах. Пойми его правильно, это как первая девушка. Он мне сам об этом рассказывал. Ему нравилось там, просто нравилось.
— А почему он оказался один?
— Вот это не знаю, — развел руками Хотивари, — рядом с ним всегда друзья были, мы все были. А тут такое несчастье.
— Может, он кому-нибудь что-то сказал? — настаивал Чижов, — как-то объяснил свое присутствие в «Украине»? Поймите, это может оказаться очень важным для розысков убийц вашего друга. — Хотивари чуть заколебался.
— Не знаю, дорогой, — наконец сказал он, — правда, ничего не знаю.
Говорить о том, что «Михо» ждал женщину, он не стал. Они и так искали среди всех проституток, обслуживающих гостиницу, тех, кто мог слышать или знать о партнерше Мосешвили на эту ночь. В комнату вошли сразу четыре человека.
Одного из них Чижов сразу узнал.
Так вот какому Игорю Андреевичу звонил Михеев, — понял он, — поэтому и просил не говорить прокурору.
Перед ним стоял начальник управления МВД по борьбе с организованной преступностью полковник Дмитриев. Он уже давно подбирался к «Ампексу», но не имел законных оснований для производства обыска. Теперь, когда представился такой случай, Михеев позволил Дмитриеву им воспользоваться.
— Обыск проводить должны ваши люди, — закричал Хотивари Михееву, увидев полковника Дмитриева.
— Где это написано? — сделал удивленное лицо Константин Игнатьевич, — обыск проводят те люди, которые наиболее компетентны в этой области. Мы сыскари, нас интересует нож, пистолет, наркотики, вся подобная дребедень. А вот проверять такую фирму, как ваша, мы не сможем. Здесь нужны другие специалисты.
Чижов почувствовал, как злится. Михеев мог бы поставить его в известность. Видно, это отразилось и на его лице. Михеев, обняв его за плечи, отвел к окну.
— Не обижайся, Женя, я не мог сказать тебе этого по телефону. Иначе они бы все услышали и подготовились. В конце концов, я сказал правду. У Дмитриева все сотрудники отличные экономисты. Нам-то что здесь делать? Пистолеты искать?
— Ладно, — Жене все равно было обидно, — переиграли вы меня, Константин Игнатьевич. Вечно я вас недооцениваю.
— А ты цени, — подмигнул ему Михеев, — цени, пока я жив.
— Вы напрасно волнуетесь, гражданин Хотивари, — услышали они спокойный голос Дмитриева, — вам-то лично здесь ничего не грозит. Вашу фирму мы пока не проверяли.
Хотивари как-то сник, замолк и больше не пытался спорить.
— Кто сейчас старший в фирме? — спросил Дмитриев.
— Есть вице-президент, — нехотя ответил Хотивари, — в соседнем кабинете.
— Спасибо. Мы тогда пройдем к нему. Нам нужно просмотреть всю документацию, — Дмитриев ушел, уведя с собой своих сотрудников.
— Напрасно ты так, — прохрипел Хотивари, обращаясь к Михееву, — самый умный, да? Не любишь ты грузин, вот что я тебе скажу.
— Таких как ты, не люблю, — в лицо Хотивари сказал Михеев, — а грузин я люблю. Честных, смелых, порядочных. Пятнадцать лет назад в Москве кем-то из таких как ты был убит мой тезка, мой напарник Костя Кикнадзе. Я до сих пор на его могилу хожу. Он для меня не просто грузин был, а весь ваш народ олицетворял — такой парень был. И не говори мне больше про грузин. Не дави на психику.
Хотивари закрыл рот, не решаясь больше спорить.
Чижов воспользовался моментом.
— А зачем ваш друг заказывал такси в Шереметьево? Куда он собирался лететь? В его паспорте не было никакой визы.
— Не знаю, — нехотя выдавил Хотивари. Диалог с Михеевым окончательно отбил у него всякую охоту разговаривать. Сотрудники Михеева добросовестно осматривали кабинет.
«Может, Игнатьич и прав, — подумал, чуть остывая, Чижов, — действительно, что могут найти его люди? Отпечатки пальцев убитого Мосешвили? Или какие-то его бумаги? Ну и что. Здесь нужны специалисты по банковскому бизнесу. Да, Михеев, конечно, прав. Люди Дмитриева годятся для такой работы куда лучше, чем сотрудники, уголовного розыска».
Важа, ушедший вместе с Дмитриевым, снова вернулся в кабинет — Вас зовут, — сообщил он Хотивари, — спрашивают, у кого ключи от сейфа.
— При чем тут я, — вспылил по-грузински Хотивари, — пусть сам ищет ключи.
Ключи им еще я должен находить.
Михеев вдруг подошел к Хотивари.
— Послушайте, а кого вы так усиленно ищете в гостинице «Украина», опрашивая всех девочек подряд? Думаете, у Мосешвили в ту ночь была женщина?
Хотивари открыл рот, но не решаясь ничего больше сказать, с ужасом уставился на Михеева.
Глава 13
В Баку Джафаров вернулся в автомобиле Расима Пашаевича.
Заместитель министра национальной безопасности был в плохом настроении.
Нужно будет докладывать руководству о новых нарушениях неконтролируемого участка границы. Как будто Министерство национальной безопасности или пограничники виноваты в том, что этот участок они не могут контролировать. Он всю дорогу молчал, обдумывая, как будет докладывать о контрабандистах в президентском аппарате.
Молчал и Джафаров. Он уже осознал, что убитый Омар Эфендиев был членом той самой преступной группы, которая совершила нападение на чабана. Но если второй был его товарищ, то где остальные трое? Возможно, Зейнал Манафов благополучно вернулся в Баку и теперь его можно найти по адресу, который ему дал отец Эфендиева? Но кто тогда был руководителем этой группы, не похожий на местных незнакомец? И откуда он взялся в таком опасном месте?
В город они приехали глубокой ночью, и он, сойдя у дома, поблагодарив Расима Пашаевича и его водителя, поспешил домой. Дети уже давно спали, дверь открыла заспанная супруга. Уставший после дороги, он почти сразу отправился в постель и крепко уснул. Утром его разбудил телефонный звонок Кязимова.
— А я тебя в районе разыскивал. Думал, ты еще в Бейлагане, — сказал Кязимов, — как съездил?
— Все нормально. Наша версия подтвердилась — там действовала объединенная банда.
— Вот сволочи, — добродушно сказал Кязимов, — действительно мародеры.
Здесь война идет, а они своим прибыльным ремеслом занимаются. На границе успел побывать?
— Успел. Приеду — расскажу.
— Давай скорее. Здесь вчера такие гости появились! Из Парижа. Из международной полиции.
— Из «Интерпола»? — спросил Джафаров, немного слышавший об этой организации.
— Aгa, — Кязимов, видимо, завтракал прямо в своем кабинете, — ищут тебя.
Хотят увидеться и поговорить по важному вопросу. Вчера их принимал сам Велиев.
Сегодня обещали зайти днем ко мне. Я не знал, — что ты так быстро вернешься.
Теперь сам будешь с ними встречаться. Мне они ни к чему. Да и нельзя меня показывать гостям — скажут: война идет, а он такой полный. Вот как они здорово живут, — пошутил Кязимов, — в общем, приезжай.
— А что им нужно?
— Как раз тем самым участком границы интересуются, где ты вчера был.
Насколько я понял, их волнует проблема наркотиков. Утверждают, что через наш коридор грузы переправляются в Грузию и дальше в Европу. А им хотелось бы его перекрыть.
— Мне тоже этого хочется, — пробормотал Джафаров, — а как этого реально добиться?
— Только ты им такого не вздумай говорить. Скажи, что озабочен проблемой, пытаешься наладить сотрудничество с иранской стороной, расскажи, как ты ездил в Бейлаган. В общем, все такое. Ты не сказал — мои предположения были верными? Этот Омар действительно из Физулинского района?
— Да, я даже нашел его родителей. Но это уже ни к чему.
— Почему?
— Вчера иранцы выдали нам двух убитых контрабандистов. Среди трупов я опознал погибшего Омара.
— Так, — неприятным голосом сказал Кязимов, — значит, никаких следов?
