Чингиз Абдуллаев - Среда обитания
– Договорились. Давайте позвоним Матвею Константиновичу и узнаем, как зовут дочь Неверова, – предложил Дронго.
– Звоните, – согласился Валерий.
Дронго набрал номер Суровцева.
– Добрый день, Матвей Константинович. Как у вас дела?
– Для кого добрый, а для кого недобрый. Почему вы не сказали мне вчера, что встречались с Френкелем?
– Я встречался с ним после нашего разговора.
– Но мой телефон вы же знали. Могли позвонить и сообщить.
– Я посчитал нужным рассказать об этом самому Льву Давидовичу, – заметил Дронго.
– Вы тут считаете, а у нас неприятности. Он уже высказал мне все, что думает о нашей работе. Благодаря вам нас всех скоро разгонит. Я вообще сказал Погосову, чтобы мы больше с вами не встречались и не разговаривали. От вас только неприятности.
– Боюсь, что не могу вам этого пообещать. Насколько я понял, Лев Давидович согласился подождать одну неделю, прежде чем принимать какие-то решения.
– Обрадовали. Через неделю нас всех выгонят.
– Давайте прекратим эту ненужную дискуссию. Как зовут дочь Неверова?
– Я не помню. И вообще я не обязан вам помогать. Сколько вам пообещали? Миллион? Или два миллиона? Вот и отрабатывайте свои деньги. До свидания. – Суровцев отключился.
«Судя по всему, ему крепко досталось», – подумал Дронго, набирая номер Погосова. Он долго ждал, пока тот ответил.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго.
– Здравствуйте, – ответил Погосов.
– Извините, что я вас беспокою, но мне нужно знать имя дочери Неверова. Мы сейчас едем к ней.
– С кем едете?
– С господином Арсаевым.
– Ну да, понятно. С этим дамским угодником. Он вчера ловко подложил нам свинью. Наши сотрудники говорят, что вы ужинали с Валерием, когда тот вызвал Деменштейна и сообщил ему о нашей плохой работе.
– У вас удивительно болтливые сотрудники. Как зовут дочь?
– Светлана. Светлана Петровна. Он рядом с вами?
Дронго покосился на сидевшего рядом Арсаева. Тот понял, что речь идет о нем, и усмехнулся.
– Он в соседней машине, – соврал Дронго.
– Тогда передайте ему, что так нельзя себя вести. Это не по-товарищески. – Погосов тоже отключился.
– Похоже, что они на нас обижены, – заметил Дронго.
– А вы ждали другой реакции? Они сначала прошляпили Неверова, позволив ему исчезнуть. Потом не нашли документы. Затем захватили Вострякова и вместо того, чтобы все узнать, просто сделали из него дебила. И не нашли ничего лучше, чем отправить в больницу. Такая глупость. А потом они не смогли даже предотвратить утечку информации. По-моему, они должны винить в этом только себя.
– А почему Погосов считает вас «женским угодником»?
– Ну, это как раз понятно. Он у нас аскет, все страдает по своей юной деве, которая погибла в Спитаке. А у меня всегда много знакомых женщин, среди которых есть очень известные актрисы, телевизионные ведущие, бизнес-леди. Вот он и завидует. Он, по-моему, спал в последние годы только с двумя руками. С правой и с левой, – рассмеялся Арсаев.
Дронго поморщился. Его коробили подобные шутки. К дому они подъехали в половине второго. В подъезде дежурила старушка. Она строго посмотрела на Дронго и спросила:
– Вы к кому?
– К Светлане Петровне, – ответил Дронго.
– По какому вопросу? – уточнила бдительная старушка.
– Неужели вы не знаете? – удивился Дронго. – У нее пропал отец, и теперь мы пытаемся его отыскать.
– Ах, вы из органов. Я так сразу и подумала. Смотрю, солидный мужчина, не какой-нибудь из наших, которые в лифте норовят что-нибудь сделать. Или в подъезде нагадить.
– Ни в коем случае. Мы боремся с такими отщепенцами.
– Правильно делаете. Семнадцатая квартира. Поднимайтесь.
Дронго вошел в кабину лифта. Семнадцатая квартира была на седьмом этаже. Он позвонил. За дверью раздалось рычание собаки.
– Назад! – крикнула хозяйка. – Назад!
Она открыла дверь, прогоняя большую кавказскую овчарку в одну из комнат. У молодой женщины было приятное, милое лицо, немного вздернутый нос, светлые волосы, карие глаза. Светлана Петровна была в светлых брюках и сиреневой водолазке. Она была чуть ниже среднего роста, и поэтому Дронго почувствовал себя гигантом. Волосы у нее были собраны.
– Вам кого? – спросила она. – Вы, наверно, ошиблись? Если к Колесниковым, то они живут рядом.
– Нет, я пришел к вам, Светлана Петровна.
– Ко мне? – удивилась она. – По какому вопросу?
– Насчет вашего отца.
– Ой, извините, я сразу не поняла. Вы из милиции?
– Нет, я частный эксперт, который занимается поисками вашего отца.
– Ничего не понимаю. Почему частный эксперт? Я подавала заявление в милицию. Он пропал уже так давно. Мы просто с ума сходим, не знаем, что нам думать. И мальчики переживают. Они сейчас в школе.
Дронго прошел вместе с ней в гостиную. Из соседней комнаты послышалось рычание собаки. Очевидно, ей не нравился новый гость.
– Садитесь, – показала ему на стул хозяйка квартиры, – я сейчас приду. Джульбарс, молчи! – крикнула она собаке. – Вы знаете, наша собака жила на даче и была очень привязана к отцу. Когда он пропал, она скулила несколько дней. И сейчас с ума сходит, когда слышит его имя. Извините меня.
Она поспешила в соседнюю комнату. Через несколько мгновений в гостиную вошла собака. Она внимательно и настороженно посмотрела на гостя. Он сидел на стуле и старался не шевелиться. Дронго посмотрел животному в глаза. Собака зарычала.
– Невесело без хозяина, – негромко сказал Дронго, – понимаю. Только я ни при чем. Я как раз пытаюсь его найти и помочь твоей хозяйке. Поэтому не рычи. Я действительно пришел помочь.
Собака, словно поняв его слова, замолчала. И легла на пол, внимательно глядя на незнакомого гостя. Из другой комнаты вернулась Светлана. Она успела причесаться и надела, очевидно, бюстгальтер, которого у нее под водолазкой раньше не было.
– Он все-таки пришел сюда, – покачала она головой, – сидеть, Джульбарс, сидеть.
Собака подняла голову и опустила ее снова.
– Почему частный эксперт? – снова спросила Светлана. – Я ничего не понимаю. Какое вы имеете отношение к исчезновению отца?
– Он ведь работал следователем по особо важным делам, – ответил Дронго. – И многие его коллеги очень переживают, что он так внезапно исчез. Поэтому меня и попросили заняться розысками вашего отца. Так сказать, на частных началах.
Он отчаянно лгал и понимал, что ведет себя не совсем правильно, явившись в дом, куда пришло такое горе. Собака, почувствовав фальшивые нотки в его голосе, снова подняла голову и зарычала. К счастью, Светлана не так чутко прислушивалась к интонациям его голоса.
– Нам так тяжело, – печально сказала она, – это так ужасно, когда не знаешь, что с ним случилось. Просто представляешь себе какие-то жуткие картины. Может, он упал и ударился, потерял память и сейчас где-то живет под другим именем или в другой семье. Я даже не представляю, как мне быть.
– Он ничего вам не сообщал?
– Ничего. Просто однажды не приехал. Позвонил, что приедет с дачи к нам домой, и не приехал. Мы его ждали, звонили. Но оба телефона были отключены. У него остался старый, который он иногда включал. Мы поехали на следующий день к нам на дачу и нашли там скулившего и голодного Джульбарса. А потом случилась эта жуткая история с Востряковым. Это его двоюродный племянник. Он попал в какую-то автомобильную катастрофу, ударился головой и с тех пор так странно разговаривает, как будто жует жвачку. Он тоже несколько раз приходил и спрашивал насчет отца. А недавно приехал на машине. Представляете, он себе иномарку купил. Они жили всегда так скромно, отец им часто помогал, и вдруг Востряков купил себе машину. Иностранную машину, кажется японскую, я в этом не разбираюсь. Говорят, что у него автомобильные права давно уже были, но я думаю, что ему нужно еще раз сдавать экзамены. Разве можно в таком виде за руль садиться? Он иногда просто мычит и ничего сказать не может.
Она вздохнула, тряхнула головой.
– О чем это я говорю. О разных глупостях. Самое главное, что папа исчез и мы нигде не можем его найти. Даже его старая машина стоит в гараже. Первые две недели я все больницы обзвонила. У меня сестра бывшего мужа работает в департаменте здравоохранения столичной мэрии, так через нее мы куда только не обращались. Даже все морги проверили. Один раз нам даже позвонили и сказали, что его нашли, но потом оказалось, что это какой-то несчастный бомж. У него на ногах все пальцы были целые, а у моего отца на правой ноге недоставало двух пальцев. Он их еще в молодости потерял, когда их автобус в аварию попал.
– А из милиции вам ничего не сообщали?
– Нет, ничего. Они, наверно, думают, что он сам найдется. Я иногда к ним звоню, и они говорят, что ищут. Вы знаете, сразу после исчезновения отца к нам приехали какие-то люди. Они говорили, что из ФСБ. И все проверили вокруг. Я так и не поняла, что они искали. Но потом увидела, что они были и в квартире отца, и на даче, и даже у Востряковых. Наверно, искали какие-то бумаги отца или документы. Хотя в милиции мне сказали, что ничего про обыски ФСБ им не известно. И вообще, услышав про ФСБ, они сразу потеряли интерес к поискам моего отца. Видимо, здесь какая-то тайна. Но самое интересное, что еще до этого нас тоже обыскивали. Правда, очень осторожно и когда нас не было дома. Но все равно обыскивали.
