Чингиз Абдуллаев - Окончательный диагноз
Сотрудники службы охраны отступили на шаг.
– Можете быть свободны, – приказал Потапов.
– Извините, господин генерал, – сказал водитель Лопатина.
– У нас здесь так не обращаются, – строго заметил Потапов. – Мы говорим «товарищ генерал». И не нужно считать каждого прохожего врагом. В этом поселке хорошая охрана. И живут нормальные люди.
При последних словах он взглянул на Дронго и помрачнел. Затем пошел к дому Лопатина. Дронго двинулся следом. На пороге Потапов позвонил. Где-то внутри дома отозвался громкий женский голос. Очевидно, супруга просила мужа открыть дверь. Через некоторое время дверь распахнулась. На пороге стоял Лопатин в спортивных брюках, шлепанцах и майке. Увидев Потапова и Дронго, он нахмурился.
– Пришли по мою душу? – устало спросил он. – Решили, что теперь нужно допросить меня «с пристрастием»?
– Извините, Михаил Николаевич. Наш эксперт хотел бы поговорить с вами, – сказал Потапов.
– Вижу, – Лопатин посторонился, давая им возможность войти в дом. От него довольно ощутимо пахло спиртным. – Извините, я переоденусь. Думал, что хотя бы вечером смогу отдохнуть. – Он снял с вешалки темную рубашку и надел ее.
– Кто пришел? – раздался тот же женский голос сверху.
– Это ко мне! – недовольно крикнул в ответ Лопатин. – Проходите в комнату, – предложил он, чуть пошатнувшись.
В большой комнате находились два дивана и четыре кресла, стоявшие полукругом вокруг небольшого столика, а также столик на колесиках с разнообразными напитками. Лопатин сел в кресло и спросил, обращаясь к гостям:
– Мои оболтусы вас не остановили?
– Пытались, – усмехнулся Потапов, – но наш эксперт объяснил им, насколько они не правы. Да и мои сотрудники оказались рядом.
– Работнички, – покрутил головой Лопатин, затем достал телефонный аппарат и набрал номер.
– Саша, – сказал он своему водителю, – можете уезжать. От вас пользы, как от мертвого осла уши. Все. Закончили. Завтра утром мне позвонишь. Нет, приезжать не нужно.
Он убрал аппарат.
– Это мой второй водитель, – объяснил он, тяжело вздохнув, – первый умудрился сломать себе ногу на ровном месте, и теперь я должен ждать, когда он поправится. А этот ничего не знает и не понимает.
– Вы опасаетесь за свою жизнь? – спросил Дронго.
– С чего вы взяли?
– Ваши водитель и охранник находились около дома и никого не пропускали.
– Это не охранник, а помощник, – быстро сказал Лопатин. – Мне охранник не положен по статусу. Только премьер-министру и руководителям силовых ведомств.
– К таковым не относится Таможенный комитет? – улыбнулся Дронго.
– Мы – обычное федеральное ведомство, – ответил Лопатин. – Будете что-нибудь пить?
– Спасибо, я почти не пью.
– А вы, Леонид Александрович?
– Немного виски.
– Принести лед?
– Нет, спасибо. Я люблю чистый.
Лопатин достал пузатый стакан и налил в него виски из бутылки с темно-синей этикеткой. Дронго знал этот сорт виски и его цену, поэтому улыбнулся. Председатель Таможенного комитета явно не бедствовал.
– Вы сказали, что получили назначение в Таможенный комитет благодаря Глушкову, – напомнил Дронго. – А где вы работали до этого?
– В Кабинете министров.
Лопатин налил себе немного коньяка из бутылки без этикетки, достав ее из картонной коробки, изображающей две соединенные вместе книги. Это был отборный «Hennessy».
– Я работал в Министерстве финансов, потом в Кабинете министров ответственным сотрудником. Затем перешел в Таможенный комитет, – пояснил Лопатин.
Он пригубил коньяк. Было видно, что он понимает толк в хороших напитках.
– Вы хорошо знаете детей Глушкова? – задал очередной вопрос Дронго.
– Конечно. И Аллу с ее мужем, и Олега. Я был на свадьбе обоих. Поэтому для нашей семьи смерть Федора Григорьевича стала большим потрясением.
– Вы часто с ним общались?
– Нет. В последнее время редко. К сожалению… Я был очень занят на работе и не имел возможности ни видеться с ним, ни разговаривать. Правда, в день смерти я ему звонил. У нас был один вопрос, и я хотел с ним проконсультироваться. Я говорил об этом следователям прокуратуры. Я не совсем понимаю, чем занимаются они и чем занимаетесь вы, но в любом случае мне нечего скрывать. Можно легко проверить мои звонки. Я звонил дважды – днем и вечером. Больше мы с ним в тот день не разговаривали. Мне и в голову не могло прийти, что все так закончится.
– Вы не бывали у него в доме?
– Почти не бывал. Я работаю семь дней в неделю и по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. У него был такой же загруженный график. Нам трудно было выкроить время для общения, хотя я всегда старался узнать, как он себя чувствует. Федор Григорьевич очень тяжело переживал смерть своей первой супруги. Хорошо, что Вероника Андреевна смогла его поддержать.
– Я видел вашу супругу в ее доме.
– Конечно. А как могло быть иначе? Мы с женой считали своим долгом поехать к Веронике Андреевне…
Сверху снова послышался женский голос. Лопатин чуть нахмурился. Затем раздались шаги на лестнице. Лопатин, пробормотав извинения, поднялся и вышел в коридор.
– Что случилось? – спросил женский голос. – Кто к нам пришел?
– Они хотят поговорить со мной, – Лопатин был явно недоволен появлением супруги.
– Опять следователи? – громко спросила она. – Это уже безобразие! Или они думают, что ты мог убить Глушкова?
– Не нужно так громко, – одернул ее муж. Дронго поднялся и вышел из гостиной. Супруги стояли на лестнице. Оба повернули головы при его появлении. Жена Лопатина стояла в шелковом халате, на кукольном личике была обильная косметика.
– Извините, – пробормотал Дронго, – я хотел бы поговорить и с вашей супругой, Михаил Николаевич. Если, конечно, вы разрешите.
Жена Лопатина удивленно взглянула на мужа. Он был старше ее лет на пятнадцать. Или даже двадцать. Она ждала его решения.
– Не понимаю, при чем тут моя жена, – отозвался Лопатин, – она хотела отдохнуть.
– У меня к ней всего три-четыре вопроса, – настаивал Дронго.
– Хорошо, – согласился Лопатин. – Нелли, спустись к нам, и мы поговорим. Только не в халате. Переоденься и приходи.
Супруга кивнула и пошла наверх. Дронго и Лопатин вошли в гостиную.
– Что вас интересует? – мрачно осведомился Лопатин.
– Ничего особенного. Мне важно составить общую картину происшедшего. Ваша супруга могла заметить некоторые детали, на которые вы не обратили внимание.
– Что она могла заметить? Вы думаете, она была в доме Глушковых в тот вечер?
– Разумеется, нет. Но обычно женщины более внимательны к мелким деталям, чем мужчины. Вы же сами сказали, что гуляли с ней в тот вечер вокруг дома. Возможно, она кого-то заметила…
– Если бы она кого-то заметила, она сказала бы мне об этом, – перебил его Лопатин. – И вообще мы никого не видели. Мы погуляли, подышали воздухом и вернулись домой. Она повторит то же самое.
– Извините, Михаил Николаевич, – вмешался Потапов, – мой коллега иногда бывает бестактным.
– Я заметил, – мрачно кивнул Лопатин. – Конечно, я понимаю, что вам нужно расследовать преступление. Но не таким же образом! Неужели вы думаете, что убийца прятался где-то на даче?
– Нет, – ответил Дронго, – но мы говорили с Романовским. Он вчера заходил к Глушкову.
– Он видел убийцу?
– Нет. Но рассказал много интересного. Кстати, убийца воспользовался довольно редкой моделью пистолета – «Бернарделли П-18 компакт». Не у каждого убийцы могло быть такое оружие.
Лопатин улыбнулся:
– Сейчас с оружием в Москве проблем нет. При желании можно купить даже танк или самолет. Это я вам говорю как председатель Таможенного комитета. Если бы вы знали, какие вещи пытаются провезти через границу и реализовать в нашей стране! Уму непостижимо.
На лестнице снова раздались шаги. В комнату вошла супруга Лопатина, и все трое мужчин поднялись со своих мест. Она была явно польщена подобным вниманием. Успев переодеться, она появилась в эффектном голубом платье. Мода этого года предписывала носить платье с блестками, и на груди у нее было некое подобие рисунка. Усевшись рядом с мужем, она подождала, пока супруг нальет ей легкий шоколадный ликер.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Нелли немного томным и капризным голосом.
Очевидно, эта женщина привыкла к тому, что все ее капризы выполнялись. Она была очень красива, и ей нравилось сознание собственной привлекательности и власти над мужчинами.
– Вы знали семью Глушковых?
Она изумленно взглянула на мужа, потом на Дронго:
– Конечно, знала. Вы же видели меня в их доме.
– Вы их близко знали? – уточнил Дронго.
– Очень близко, – продолжала удивляться Лопатина, – они наши соседи по даче. Мы дружим и с семьей сына Глушкова…
– Мы давно знакомы, – вставил Лопатин. – Я же вам говорил.
– Вы знали, что Глушков коллекционирует монеты?
