Чингиз Абдуллаев - Допустимая погрешность
– Не ты, – снова сказал он, чуть отдышавшись. – Сама жизнь делает всех нас циниками. И поэтому не удивляйся тому, что происходит с Леней. Что ты собираешься делать завтра утром – до того как поедешь к Ратушинским на дачу?
– Постараюсь встретиться с Юлией и поговорить, – сказал Дронго.
В этот момент он не мог себе представить, что разговор с молодой женщиной произойдет гораздо раньше.
Глава 12
Телефонный звонок раздался, когда он читал книгу. Это был любимый им Теодор Моммзен, его захватывающая «История Рима». Дронго часто думал о том, что две тысячи лет назад римляне попытались создать гармоничное общество. Понятные законы, цивилизация без границ, господство латинского языка, подъем экономики и культуры, единая валюта. После нескольких сотен лет относительной гармонии наступил хаос феодализма. Варвары разграбили и разрушили дряхлеющую цивилизацию. Полторы тысячи лет продолжались попытки воссоздания подобной империи, и только в конце двадцатого века, с введением единой экономической, таможенной и пограничной зоны, с обретением единой валюты страны Западной Европы начали формировать новую цивилизацию, прообраз будущего мира, но уже на другой основе.
Дронго недовольно поднял голову, услышав, как включился автоответчик. После длинного гудка автоответчика позвонивший должен был наговорить свой текст. Но неизвестный дал отбой. Затем снова раздался звонок и включился автоответчик. И снова звонивший не стал ничего говорить. Минут через тридцать позвонили снова. На этот раз после слов автоответчика наступило недолгое молчание. Затем женский голос нерешительно произнес:
– Извините, что я вас беспокою дома. Но у меня есть только ваш домашний телефон. Если вы дома, может быть, вы разрешите мне подняться? Я нахожусь рядом с вашим домом, но охранники меня не пропустят без вашего разрешения.
Дронго узнал голос Юлии. Конечно, у нее был номер его домашнего телефона. Ведь она искала его для своего патрона.
«Интересно, зачем она пришла?» – подумал Дронго. Беседовать с ней ему было интересно. Молодая женщина, учившаяся на психолога, умела вести разговор и тонко чувствовала подтексты.
Он взял трубку и поздоровался:
– Добрый вечер, Юлия. Мне приятно, что вы приехали. Я скажу охранникам, чтобы вас пропустили. Они вам скажут номер моей квартиры.
Дронго жил в одном из тех новых домов, где была своя охрана. Это было удобно с точки зрения безопасности. Не нужно было опасаться, что в подъезде могут напасть неизвестные или квартиру вскроют в отсутствие хозяина.
Через две минуты Юлия позвонила в дверь. Включив камеру, он убедился, что это именно она, и открыл дверь. Юлия стояла на пороге в мокром плаще, с зонтиком в руках.
– Извините, – сказала она, – наверное, я поступила неправильно, но мне нужно с вами поговорить.
– Входите, – разрешил Дронго, – и снимайте плащ. Кажется, на улице сильный дождь? Пойдемте на кухню, я угощу вас кофе. Или вы любите чай?
– Мне все равно, – сказала она, улыбнувшись, – но лучше кофе.
– Я так и думал, – несколько уныло произнес он.
По мнению Дронго, все человечество делилось на две категории – любителей чая и любителей кофе. Дронго предпочитал чай. Без него он не мыслил ни работы, ни ночных бдений за компьютером. Чай был единственным наркотиком, который подстегивал его воображение. Спиртным он не злоупотреблял, хотя любил хорошее вино, а наркотики вызывали у него отвращение. Что касается сигарет, то по непонятной закономерности или случаю, который иногда довлеет над человеком, он за всю свою жизнь не выкурил ни единой сигареты. Его раздражал табачный дым, к тому же отец, который был для него кумиром и лучшим другом, не курил. Поэтому сигареты и сигары были для Дронго табу. Даже в студенческие годы он был одним из немногих, кто полностью отказался от никотина.
Юлия сняла плащ и поставила в угол свой зонтик. Сегодня на ней был костюм-двойка вишневого цвета в полоску. Строгий приталенный пиджак и юбка чуть выше колен. Он невольно залюбовался ее красивыми, стройными ногами. И хотя он всегда полагал, что главное в любой женщине – ее глаза, тем не менее на красивые ноги смотреть было приятно. Кажется, это отметил бельгийский писатель Боон, сказав, что любой мужчина на вопрос, что ему нравится в женщине, ответит, что душа, а сам немедленно посмотрит на ноги.
Кажется, Юлия заметила взгляд Дронго, и осталась этим довольна. Перед тем как пройти на кухню, она спросила:
– Обувь снимать?
– Ни в коем случае! – возмутился он. – Без вашей обуви вы потеряете свою элегантность и превратитесь в красиво одетую бабу, которая в шлепанцах ходит по дому. Нет-нет, оставайтесь в своей обуви. Кстати, на мой взгляд, вы очень точно подобрали обувь к вашему костюму. Выглядит элегантно.
– Не нужно, – улыбнулась она, – вы же прекрасно знаете, что это не фирменная обувь, а всего лишь польская. Может, и красивая, но не та, которую носит супруга Бориса Алексеевича или женщины ее круга.
– Проходите, – пригласил он. – Я еще удивляюсь, как хорошо вы одеваетесь на свою зарплату. Чтобы прилично одеться, нужно пять-шесть тысяч долларов в месяц. Я знаю мировые цены, Юлия.
Они прошли на кухню, и он включил кофеварку. Сел напротив нее.
– Вы живете один, – она не спрашивала, а утверждала.
– Кажется, да. Вас это удивляет?
– Мне говорили, что у вас есть любимая женщина. Где-то далеко. То ли в Австралии, то ли в Америке. Это правда?
– Вы пришли поздно вечером, чтобы узнать такие потрясающие подробности? – улыбнулся Дронго. – Нет, неправда. Кстати, Австралия – единственный континент, где я не был. Если не считать Антарктиды. И в Америке у меня никого нет, кроме нескольких друзей и знакомых.
– Значит, миф про женщину…
– Не совсем миф, – усмехнулся он. – В одной из стран Европы действительно живет женщина, которая мне очень нравится. Иногда мне кажется, что и я ей нравлюсь.
«Хорошо, что никто не знает про Джил. Никто, кроме Эдгара и Владимира Владимировича. Но они никогда и никому ничего не расскажут. Ни про Джил, ни про нашего сына, – подумал Дронго. – Иначе я не смогу нормально работать. Мысль об их безопасности отравит мое существование».
– Дыма без огня не бывает, – улыбнулась Юлия, но улыбка получилось немного натянутой.
Он принес ей кофе, а себе налил чаю. Поставил на стол вазочку, в которой лежали конфеты, шоколад и печенье.
– У меня есть пирожные, – предложил Дронго. – Если хотите…
– Ни в коем случае! Я от них полнею. Мне даже смотреть на них нельзя. У меня склонность к полноте, поэтому приходится во всем себя ограничивать. Говорят, сигареты помогают держаться в форме. Я поэтому и курю так много, чтобы не поправляться. Вы разрешите мне закурить?
Он тяжело вздохнул и принес пепельницу, одна сторона которой была вертикальной и изображала фрагмент большой китайской стены.
– Курите, – еще раз вздохнув, разрешил Дронго.
Она достала сигареты, щелкнула зажигалкой, затянулась.
– Есть еще одно средство для похудения, – пробормотал Дронго, – гораздо лучшее, чем сигареты. Вы не пробовали заниматься сексом?
Нужно было видеть, как она улыбнулась, показав свои зубы. У нее были молодые, красивые, белые, но слегка неровные зубы.
– Только зная вас, я воспринимаю эти слова как шутку, – ответила Юлия. – Хотя, наверное, вы правы. Дело в том, что я совмещаю оба способа похудения. Но, судя по вашей фигуре, вы отказываете себе во всем?
Теперь настала его очередь улыбнуться. Разговаривать с молодой женщиной было приятно. Она умела держать удар и переходить в атаку.
– Я еще похудел… – пробормотал Дронго. – При моем росте в метр восемьдесят семь трудно оставаться изящным канатоходцем. Да и кость у меня широкая. Поэтому вес под сто – абсолютно нормальный. Хотя учту ваши замечания. Могу лишь предупредить, что к сигаретам я все равно не привыкну. А насчет другого метода – очень заманчиво.
– Знаете, что мне в вас нравится, – вдруг сказала Юлия, – вот это умение сочетать серьезное и юмор. Вы словно наслаждаетесь жизнью, купаетесь в ней. Вы любите любого собеседника.
Она потушила сигарету и принялась за кофе.
– Я вообще люблю людей, – улыбнулся Дронго, – хотя при моей профессии я должен был стать циником и мизантропом. Но мне действительно нравится общаться с людьми, узнавать новое, учиться у каждого из собеседников. Книги, путешествия и общение с людьми делают любого из нас неизмеримо богаче.
– Общение с людьми вы поставили на третье место, – прищурилась она. – Это случайно?
– Нет, не случайно. Я не уверен, что среди моих собеседников попадаются люди, равные по интеллекту Аристотелю или Спинозе, Шекспиру или Сартру. Если вы посмотрите мою библиотеку, то увидите, что в ней нет случайных «прохожих». Только проверенные веками мастера, с которыми приятно беседовать. К сожалению, среди людей не всегда попадаются подобные экземпляры, поэтому книги у меня на первом месте. А путешествия – на втором. Вы были, например, в Барселоне?
