Чингиз Абдуллаев - Три цвета крови
— Ты лучше проверь, чтобы там не оказалось никого из знакомых этого писаки.
— Уже проверили. Ни родных, ни близких нет. Мы позвоним ему заранее и скажем, что встреча начнется на час раньше, когда у дверей дворца «Гюлистан», где должен состояться банкет, никого не будет. Остальное уже отработано.
— Пройдемся еще раз, — предложил Груодис, взглянув на сидевшего рядом Корсунова. Посторонний наблюдатель даже не заподозрил бы в этом человеке, молча следившем за беседой, профессионального ликвидатора, которые есть во всех крупных спецслужбах мира. Главное достоинство таких людей, кроме, разумеется, профессиональных навыков, это золотое молчание, благодаря которому они могут рассчитывать на некоторое продление своей жизни.
В какой-то момент руководство может решить, что его знания опасно приблизились к тому пределу, за которым может начаться провал всей цепи. Или, еще хуже, намеченная жертва ликвидатора настолько значима и столь влиятельна, что следующий в цепи, сам ликвидатор, тоже подлежит уничтожению. А иногда уничтожению подлежит и антиликвидатор, осуществивший акцию устранения ликвидатора. Ни одна серьезная спецслужба мира не любит оставлять следов своей деятельности.
— Банкет начнется в семь часов, — неторопливо говорил Энвер, глядя на лежащий перед ним план дворца. — К этому времени будет сервирован стол.
Руководство республики вместе с наиболее почетными гостями садится за центральный стол, стоящий справа от входа. Это традиция, которой всегда придерживаются. Все столы расположены таким образом, чтобы видеть центральную часть сцены, с которой будут выступать артисты и произноситься речи. Наш «подарок» будет там в пять часов вечера, как раз перед последней проверкой. В этот момент будут разложены ложки, вилки, ножи и присутствие металла на столе никого не удивит.
— Ты уверен, что Кязим успеет заложить взрывчатку? — строго спросил Груодис. С Энвером он разговаривал по-немецки, а с остальными по-русски.
Впрочем, Мирослав хорошо знал немецкий язык, а Никита понимал, о чем идет речь.
— Конечно. Завтра вечером я передам ему пакет. Завтра никакой охраны во дворце еще не будет и пронести взрывчатку легче. Кязим заложит пакет так, как я его учил. И все обработает. Иногда они проверяют с собаками.
— Надеюсь, — кивнул Груодис, — эта часть плана самая важная.
— В день банкета, двенадцатого, — продолжал Энвер, — я буду находиться на проспекте Нефтяников, недалеко от здания «Азнефти». Позвоню Гамиду Убатлы и предупрежу его о необходимости быть в здании на час раньше, объясню, что так решено в последний момент. Он только недавно избран депутатом, и раньше его редко приглашали на подобные мероприятия. Он ничего не заподозрит. На проспекте Нефтяников я остановлю его автомобиль, поверну на другую дорогу. Он обязательно проедет мимо стоящего на углу светофора. Там я его остановлю.
— Дальше. — Груодис внимательно следил по лежащему перед ним плану города.
— Вот здесь, — показал на схеме Энвер, — на баиловском подъеме я арендовал гараж. Там и будет стоять машина, похожая на автомобиль Убатлы. И здесь же его будут ждать двое работников ГАИ.
— Вам нужно заранее подобрать мундиры, — напомнил Груодис, обращаясь к офицерам.
— Этот как раз самая легкая часть операции, — криво улыбнулся Мирослав.
— Тем не менее крайне важная, — холодно заметил Груодис. — Не забывайте о том, что в Стамбуле Галинский обо всем рассказал Дронго. Мы обязаны быть готовы к любой неожиданности. Энвер, продолжай.
— Мы меняем машины, — склонился над планом Энвер, — Никита Корсунов садится за руль. В Баку много русских водителей, которые очень ценятся за пунктуальность и дисциплину. И машина подъедет к зданию дворца примерно за час до начала банкета. Людей там будет немного, и можно пройти относительно спокойно.
— Мне нужно самому увидеть этого писателя, — сказал Груодис, — лучше поговорить. Чтобы чувствовать себя уверенно, я обязан знать исходный материал.
— Завтра у него встреча в университете. Мы можем поехать вместе, — предложил Энвер.
— Хорошо. Но только так, чтобы я успел в аэропорт. Завтра прилетает еще один человек, и мне понадобится автомобиль, желательно очень старый и очень разбитый.
— Я думал, что сам отвезу вас в аэропорт, — смутился Энвер.
— Не нужно, я должен ориентироваться в городе. Заодно проверю и свой азербайджанский. Давай дальше.
— Вы предъявляете его пропуск и проходите в здание дворца. Ваше место и номер столика указываются в пропуске, но вы должны сесть за другой столик.
Иначе вас могут узнать.
— Не узнают, — улыбнулся Груодис, — как только я войду в здание, спущусь вниз в туалет. Мужской туалет ведь находится в этой стороне, довольно далеко от входа. Верно?
— Да.
— Там я избавлюсь от грима и парика и поднимусь наверх.
— Это рискованно, — возразил Энвер.
— Я продумал план во всех деталях. Там будет множество иностранцев и представителей двух сторон, многие не знают друг друга в лицо. Главное, пройти линию охраны. Не волнуйся, Энвер, у меня будет еще и страховка.
— Какая страховка? — не понял Энвер.
— Я войду в здание не один. Ты ведь сам говорил, что Гамид Убатлы будет обязательно с супругой. Значит, и мне понадобится спутница.
— У вас есть подходящая женщина? — вскинул удивленные глаза Энвер. Ему никто не говорил, что в операции примет участие женщина.
— Постараюсь ее найти в оставшиеся два дня, — криво улыбнулся Груодис.
Энвер не стал ничего спрашивать, раз Груодис не хочет объяснять. Он бы все равно ничего не сказал. Но откуда он возьмет эту неизвестную женщину? Они ведь раньше планировали просто уничтожить второй паспорт и приглашение. В Баку иногда находились некоторые типы, предпочитавшие являться на прием в гордом одиночестве, не считая возможным брать с собой и своих жен.
— Никита Корсунов будет ждать в автомобиле, — продолжал Энвер. — Как только вы дадите сигнал, он нажмет кнопку. И уже затем вы покинете здание дворца.
— Мы внесем в этот план небольшие изменения, — сказал Груодис, посмотрев на Корсунова. Тот согласно кивнул.
— Какие? — Энвер снова удивился.
— Мы не учли одного обстоятельства, — объяснил Груодис, — нам нужно, чтобы оба президента сидели рядом и не вставали в нужный момент. Но сам взрыв может произойти только в определенное время, когда будут выполнены некоторые наши условия. Для этого мы должны объявить, что наши люди контролируют положение в зале.
— Вы хотите объявить, что собираетесь убить президентов? — замер от ужасного предположения Энвер. — Это невозможно! Вы меняете весь план на ходу.
— Хотим, — весело подтвердил Груодис, — и обязательно это сделаем. Это наше последнее крупное дело в жизни. После него я хочу жить где-нибудь в Италии или Австралии. А для этого все должно получиться так, как я задумал.
— Они убьют вас прямо в зале. Они вас пристрелят, — запричитал Энвер, — охрана начнет стрелять без предупреждения.
— Это вряд ли, — возразил Груодис, — у нас есть способы убедить их не делать этого.
— Какие способы? — ничего не понимал Энвер. — Вы меняете весь план?
— Мы его детализируем, — возразил Груодис, — и делаем так, чтобы выиграли мы все. В том числе и ты сам, уважаемый Энвер-паша. Так, кажется, называют главнокомандующих в Турции?
Глава 18
Утром одиннадцатого числа в городе было неспокойно. Все отели проверялись сотрудниками местной безопасности. Все дороги, ведущие в город, были перекрыты.
На автовокзале установлено особое дежурство, и каждого пребывающего осматривали, словно подозревали в причастности к террористам. В морском порту дежурили морские пограничники. Над городом беспрерывно кружили вертолеты. С утра по всей трассе от президентского дворца до аэропорта работали специальные поисковые группы с овчарками, натренированными на запах взрывчатых веществ.
Особые меры безопасности были приняты в аэропорту. Даже в депутатскую комнату нельзя было попасть без личного досмотра. Работники аэропорта были переведены на казарменное положение. С утра им запретили покидать рабочие места. И так до тринадцатого числа, когда должен был улететь высокий гость.
На соседнем небольшом аэродроме базировалось сразу несколько боевых самолетов, готовых подняться в воздух и прикрыть лайнер, в котором должен прилететь президент соседней страны. И наконец все подступы к аэропорту были перекрыты, все коммерческие рейсы отменены, а раскинувшийся рядом базар закрыт.
В кабинете начальника аэропорта, кроме его непосредственного руководителя — начальника управления гражданской авиации республики, — постоянно находились и два заместителя министра, по одному от каждого. Причем милицейский начальник сидел мрачным, а генерал, представляющий органы безопасности, все время что-то жевал, словно испытывал постоянный голод. Оба генерала отлично сознавали, что они самые настоящие «стрелочники» и в случае провала вся вина будет возложена на них. Поэтому они беспощадно гоняли подчиненных, требуя докладывать о каждой мелочи, о каждом подозрительном случае в аэропорту.
