Жерар Вилье - SAS на Багамах
Тем не менее Ирена продолжала выставлять напоказ пляжные костюмы, способные пробудить животные инстинкты в любом мужчине. Сегодня на ней было короткое облегающее серебристое платье, а вместо лифчика она использовала тональную мазь для груди, заставлявшую соски резко выделяться под тканью. Эд Арсон был сражен наповал и мгновенно пообещал ей поездку в Париж, но Митчелл лишь слегка задержал на ней взгляд. Казалось, он не испытывал по отношению к ней даже простого любопытства.
Сейчас Митчелл кривился от боли, потирая бедро. Момент был самый что ни на есть подходящий. Ирена высвободила ладонь из руки Эда и встала. В те несколько шагов, которые отделяли ее от шезлонга американца, она вложила всю свою сексуальность. Ирена мимоходом подумала, что Василий, наверное, уже скрипит зубами от нетерпения, сидя в трюме своей гнилой посудины... Из осторожности она на время перестала поддерживать с ним связь.
— Ушиблись, Вернон?
Он кивнул:
— Поскользнулся вот... Такое ощущение, что разорвал мышцу.
Она присела около него на корточки. Ее платье было пропитано возбуждающими духами, изготовленными в лабораториях КГБ.
— Позвольте, я взгляну? Мне приходилось работать медсестрой...
— Неужели? — удивился он.
Она ощупала ушибленное бедро и кивнула.
— Все пройдет через два часа, если вы доверитесь мне.
— Если доверюсь вам?
Она одарила его обворожительной улыбкой.
— Вы, наверное, слышали об иглоукалывании? Я хорошо знаю этот метод лечения и смогу снять боль очень быстро, а иначе нога будет беспокоить вас еще несколько дней. К тому же это может затруднить ваш возможный отъезд...
Вернон вздрогнул: отъезд был его навязчивой идеей.
— Верно. Что мне нужно делать? Она посмотрела вокруг:
— Вам необходимо где-нибудь прилечь. Сначала я помассирую ваше бедро, а затем буду лечить иглами. Митчелл покраснел:
— Только не здесь. Идемте лучше ко мне. — Он встал и оперся на ее плечо.
— Нам придется зайти в мое бунгало, — предупредила Ирена. — Ведь с собой у меня ничего нет. Но это совсем рядом.
На аллее они встретили одного из телохранителей Берта Мински. Несмотря на жару, на нем были пиджак и шляпа. Его выцветшие голубые глаза ничего не выражали. Таких, как он, здесь было около десяти. Застигнув на территории кого-то постороннего, они без всякого разбирательства избивали его до полусмерти и выбрасывали за забор. Ирена чувствовала, что за ней и за Верноном постоянно наблюдает кто-то из этих людей. Мински не любил рисковать.
Ирена оставила Митчелла у входа в свой домик и скрылась в нем со словами: — Я на минутку.
Она быстро взяла свой “косметический” чемоданчик и вышла. Прежде чем двинуться дальше, Ирена оглянулась на бассейн. Если все пройдет по плану, с этим райским местечком настанет пора распрощаться... Она предпочитала об этом не думать.
Вернон, хромая, шел впереди нее. Они пересекли центральную аллею и пошли вдоль моря, по еще недостроенному участку Литтон-Кей. Здесь стояло всего полдюжины домиков, необжитых с виду и выходящих фасадом к морю. Митчелл открыл дверь одного из них.
Как и в бунгало Ирены, здесь было две комнаты. В первой оказались низкая деревянная кровать и небольшой стол, на котором стоял проигрыватель. Митчелл на минуту удалился и вернулся в черном кимоно. Он, видимо, снял контактные линзы, поскольку сейчас его глаза смотрели мягко и беззащитно.
— Что я должен делать? — спросил он.
— Ложитесь на кровать, — мягко проговорила Ирена. — На спину. И расслабьтесь.
Он глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Ирена открыла стоявший на полу чемоданчик и как бы случайно расстегнула ворот платья, до половины обнажив грудь. Но глаза Митчелла были по-прежнему закрыты.
— Сначала я разотру вас мазью, которая расслабляет мышцы, — объявила она.
Ирена извлекла из чемоданчика небольшую банку и нанесла на руки желтую мазь. Этот “расслабляющий” препарат быстро вызывал у мужчин эрекцию, расширяя кровеносные сосуды в области половых органов. Ирена начала медленно массировать бедро Митчелла, старательно втирая мазь в кожу. Ее тонкие руки с ярко накрашенными ногтями будто порхали над его бедрами и животом.
Действие препарата начиналось через десять минут.
— Позвольте, я включу музыку, — сказала она. — Вам будет веселее, и вы сразу забудете о боли.
Не дожидаясь ответа, она быстро выбрала из стопки пластинку с ритмичными и томными мелодиями Тринидада, затем снова опустилась на колени рядом с Верноном. Она достала из чемоданчика золотую иглу длиной в два-три сантиметра. Взяв правую руку Митчелла, она вытянула средний палец и ввела иглу на несколько миллиметров в первую фалангу.
Митчелл, который к этому времени открыл глаза, с изумлением следил за ее действиями.
— Как странно! Я абсолютно ничего не чувствую! — сказал он. Ирена улыбнулась:
— Разумеется. Это девятая точка вашего меридиана, “чонг-трош”, как ее называют китайцы...
Она не стала уточнять, что девятая точка, расположенная на меридиане “сердечно-эротической оболочки”, вот уже две тысячи лет используется китайцами при лечении импотенции...
Женщина выпрямилась:
— Прекрасно. Теперь нужно немного подождать. Она обошла кровать и, не говоря ни слова, легла рядом с Митчеллом.
— А у вас хорошо, — заметила она. Он не ответил. Ирена продолжала:
— Почему вы ведете такую затворническую жизнь? Вы ведь так ни разу и не выходили за пределы Литтон-Кей.
— Берт Мински запретил мне выходить, — ответил он. — Люди из ЦРУ готовы на все ради того, чтобы вернуть меня обратно.
Ирена замолчала и мягко провела рукой по груди Вернона под расстегнутым кимоно.
— Вам лучше? — спросила она.
— Да, — прошептал он.
Он чувствовал себя как-то странно. Запах духов Ирены немного пьянил его. Рука женщины скользнула к его бедрам, слегка коснувшись интимных частей.
— О, да ведь вы меня хотите, — прошептала она, великолепно имитируя удивление. И, словно не в силах сдержаться, поцеловала, вложив в поцелуй все свое умение. Поцелуй был достаточно долгим, а опытные руки Ирены, все еще покрытые мазью, уже скользили по его телу. Митчелл на секунду напрягся, затем пылко ответил на ее поцелуй.
Он испытывал ощущение, которого не помнил уже давно. Теперь она ласкала его открыто, опасаясь только одного: как бы он не догадался, что все происходящее — лишь искусно разыгранный спектакль.
— О, Вернон! — прошептала она.
Американец посмотрел на нее затуманенным взглядом и снова страстно припал к ее губам. Пластинка закончилась, и в комнате слышалось лишь их прерывистое дыхание. Митчелл вздрагивал, изогнувшись всем телом. Результат “лечения” превзошел все ожидания. Ирена осторожно вынула из его пальца иглу и бросила ее в чемоданчик.
Пора было действовать. Медленно поглаживая пальцами его тело, она наклонилась к его уху.
— Давай поедем в город... Здесь я задыхаюсь. Мне хочется посмотреть на людей и побыть с тобой.
— Нужно предупредить Мински, — возразил он.
— Зачем?
Внезапно она увидела, что Митчелл ее уже не слушает: доза оказалась слишком сильной. Закрыв глаза, с полуоткрытым ртом, он стонал от удовольствие, привлекая Ирену к себе. Она мысленно выругалась.
Вдруг за дверью послышался легкий шорох, и она открылась. Взглянув через плечо Вернона, Ирена увидела силуэт молодого негра с обнаженным торсом, красивым лицом и миндалевидными глазами. Его короткие шорты открывали мускулистые ноги; он был босиком. Увидев Ирену, он искривил губы в презрительной усмешке.
— Вернон! — злобно крикнул он. — Ты же мне обещал... Американец открыл глаза, грубо оттолкнул Ирену и запахнул кимоно.
— Стив!
Негр подошел к кровати и высоким голосом продолжал:
— Ты мне изменил! Скотина! Негодяй!
Митчелл вскочил с кровати, схватил негра за плечи и истерически взвизгнул:
— Нет! Нет! Клянусь!
— Да ты посмотри на себя! — презрительно прошипел Стив. Митчелл опустил глаза и в ярости повернулся к Ирене.
— Стерва!
В его голосе звучала ненависть. Он наклонился к кровати и попытался ударить женщину, но она вовремя увернулась. Ирену тоже охватила дикая злоба. Она мгновенно поняла замысел Мински: тот, зная о склонности Митчелла, наверняка шантажировал его, чтобы воспрепятствовать отъезду в Америку.
Вцепившись в негра, Митчелл, всхлипывая, умолял:
— Прости меня, Стив! Честное слово, я не хотел... Сам не знаю, что на меня нашло. Ты ведь знаешь: кроме тебя, мне никто не нужен! Мы с тобой больше не расстанемся...
Ирена лихорадочно размышляла. Ее роль была окончена. Как ни в чем не бывало она поднялась, едва увернувшись от пощечины Митчелла, и опустила руку в синий кожаный чемоданчик.
Вот так история... На этот раз КГБ оказался как никогда плохо информированным. Никому и в голову не приходило, что Митчелл может оказаться гомосексуалистом.
