Дональд Гамильтон - Наводящие ужас
Джо пожала плечами:
- Около того. Детский врач. Психолог.
- Никогда не подумал бы. Считал детских врачей милыми, добрыми, ласковыми Айболитами... Но как моему приятелю Греэру посчастливилось командовать парадом? Насколько помню, за противником числился немалый перевес?
- Маленькая индианка, - пояснила Джо. - Сиене-рое. Пока вы с Мэйсоном дружно истекали кровью на ковре, а я пыталась помочь обоим сразу, девочка ринулась к валявшемуся меж полотенцами пистолету... Тому, который принесла горничная. Брунгильда хренова!
- И что же дальше?
- Взяла благородное собрание на мушку. Выгнала громилу вон...
- Даже не потрудилась пристрелить? Ай-ай-ай... Был о девочке неизмеримо лучшего мнения... Кстати, миссис Бекман: вы сами на чьей стороне?
- Сама еще не решила, - ответила женщина угрюмо. - Не нашла достойной стороны... А теперь лучше заткнись и дай спокойно машиной править.
- Говорят, будто по мексиканским дорогам ночью разъезжать не стоит. Крупный рогатый скот с правилами движения не считается.
- Врежусь в корову - почувствуешь...
* * *Вторично я очнулся в просторной кровати, посреди большой, залитой солнечными лучами спальни. Учинил себе проворную инспекцию. Зрение: удовлетворительное. Мурашки: пропали. Головная боль: раздражает, но не сильнее, чем после отчаянного перепоя.
Присев, я обнаружил, что правая рука отнюдь не приветствует лишних нагрузок. Работает, однако жалуется. Я спустил ноги на пол и осторожно поднялся. Правая нога возопила о пощаде. Н-да.
Все-таки, я умудрился проделать несколько шагов, не свалившись на пол.
Голые стены: ни картинки, ни украшения завалящего. Истертые коврики по обеим сторонам широкой постели. Сухой букет непонятных цветов, помещенный в высокую вазу на курительном столике.
Прикрепленное к двери зеркало отразило высокого, осунувшегося мужчину средних лет - скорее, все-таки, пожилого, - украшенного бинтом на лбу и кровавыми пятнами на физиономии. Кажется, это был я. Трусы и майка - неведомый лекарь не потрудился всунуть меня в пижаму - тоже пропитались кровью. Засохшей и побуревшей по прошествии нескольких часов.
Непривлекательная фигура - однако, живая. Это весьма утешало.
Проследовав до уютного сортира и воздав должное зовам природы, я возвратился в спальню. Кровать казалась вполне пристойной, однако, где именно обреталась эта кровать, в какой части света, я сказать не мог. Пришлось приблизиться к окну и осторожно приподнять многочисленные створки жалюзи.
Пейзаж явился унылый, усеянный кактусами и редкими особняками. Говорю "особняками", потому что на обычную мексиканскую архитектуру - адобовая глина, кое-как собранная в подобие ласточкина гнезда - эти строения не смахивали. Выглядели вполне пристойно, словно возводились не без предварительного плана.
У горизонта маячила длиннейшая гряда холмов. Окрестности напоминали Калифорнию; только я изрядно сомневался, что за одну-единственную ночь сколь угодно шалый водитель способен пересечь мексиканскую границу и добраться до тихоокеанского побережья...
- Сию секунду марш в постель!
Она стояла в дверном проеме, держа стакан воды и пузырек с пилюлями "Тайленол". Выражение лица немного меня озадачило: смесь негодования и опасения, точно этой даме было чего опасаться. Я смигнул. Джо облачилась в черную спортивную рубашку и белые шорты, способные даже тоненькую женщину превратить в зрительное подобие колоды.
- Пожалуйста,мистер Хелм, немедленно вернитесь в постель!
- Зовите меня Коди, - ухмыльнулся я и повиновался. - Уймите голову, пожалуйста!
-Сейчас, но вы же понимаете - это все равно, что лесной пожар плевками тушить. Пара вшивых таблеток едва ли поможет...
- Неужели настолько скверно? А других симптомов, кроме головной боли, не отмечается?
Положение требовало пояснений. Хочу сказать, эта особа нежно ухаживала за человеком, пристрелившим ее родимого братца. Весьма заботливо ухаживала.
- Ты, должно быть, - произнесла Джо Бекман, - чувствуешь себя ходячей помойкой и готов при первой возможности забраться в ванну. Погоди: переменю повязку и принесу чуток теплой воды.
- Бекман! - заскрежетал я зубами: - Воды мне требуется добрая железнодорожная цистерна!
- Оботру губкой, - преспокойно возразила Джо, - потом помогу надеть свежую пижаму. Сразу ощутишь улучшение. После этого принесу поесть.
Вот оно что...
- Бекман, - сказал я, - вас мучит нечистая совесть! С чего бы?
Возвышаясь надо мною, Джоанна Бекман посмотрела в сторону и не ответила.
- Стало быть, - продолжил я, - Греэру до отказа наполнили уши дребеденью, дерьмом? Я, видишь ли, полежал и поразмыслил немножко. Меня уже не раз и не два лупили по башке; опыт какой ни на есть, накоплен; и, смею полагать, на свете еще не родился врач, умеющий с ходу определить: в порядке пациент или нет. Ты могла сказать лишь одно: пуля поверху чиркнула, насквозь не прошла, ничего не вышибла... Между прочим, мне даровалась - твоим братцем даровалась - весьма завидная привилегия лежать с мозгами, полными костных обломков или кровью залитыми... Хрен редьки не слаще. Но даже лучший в мире хирург не отважился бы поставить диагноз без рентгеновского просвечивания. А занюханный детский эскулап - тем паче. У меня вполне способна была обнаружиться черепная трещина, о которой лекарь, пользующий маленьких исчадий, отродясь не слыхал.
В ответ на "маленьких исчадий" Джоанна Бекман возмущенно хмыкнула.
- Ты солгала Греэру, чтобы получить его содействие. Ты ни секунды не предполагала, будто я уцелеть могу. Ты рискнула тем, что больной с минуты на минуту ударится в кому, сдохнет у тебя на руках... Все, что угодно: лишь бы умеющий палить в спину братец получил соответствующую заботу и присмотр!.. Бекман, я стыжусь тебя. И Гиппократ тебя стыдится. И самой устыдиться не грех... А теперь сними с меня этот идиотский тюрбан, и давай оценим истинный объем повреждений...
Глава 19
Постепенно я узнал от Джо, что мы и впрямь не достигли Калифорнии, хотя, на удивление, умудрились добраться до тихоокеанского побережья. Поездка составила шестьдесят пять миль, к западу, до так называемой Кино-Бэй. Пространство соленой воды, расстилающееся перед этим поселком, зовется у мексиканцев Морем Кортеса. У нас - Калифорнийским заливом.
В давние времена Кино-Бэй числилась простой захолустной деревушкой. Потом окаянные гринго установили, что наличествуют песчаные пляжи, отличная рыбная ловля и прочие прелести курортного отдыха. Возникло поселеньице, состоявшее из автомобильных прицепов, передвижных домиков и сборных коттеджей. Вослед им появился более-менее постоянный городок, превратившийся со временем в описанные выше места, усеянные особняками и кактусами. Деревня, по сути, стала принадлежать американцам.
Тянулась названная деревня примерно мили на три вдоль берега.
На шестой или седьмой день своего заточения - точнее сказать не могу - я увидел Джо Бекман возвращающейся из утренней экспедиции за провизией. На плечах дамы обретался увесистый пакет. Говорю "на плечах" в самом буквальном смысле слова, ибо руки были начисто заняты продовольственными сумками.
- Одевайся! - распорядилась Джо. - Сколько можно смотреть на жердь, вытянутую по горизонтали? Самое время простереться к потолку!
- Слушаю, сударыня.
- Сначала, - продолжила Джо, - прими ванну. Потом приведи в порядок бороду. Хотя бы щетину по краям сбрей!
- Доктор, вы уверены, что сердце мое выдержит? Очень уж большое напряжение предписываете...
- Сердце работает великолепно. И, кроме того, кардиология - не моя область... О сердце пациента беспокоиться незачем: сердечко из камня... Посему, ты не упадешь в обморок, узнав, что Мэйсону легче, и он, вероятно, поправится. Я только что звонила в Эрмосильо.
- Рад за тебя, Джоанна.
Женщина фыркнула в ответ.
* * *Я слышал, как она возится в кухне, по левую руку от меня. Взяв стакан и наполнив его отличным виски пополам с содовой, я стоял и прихлебывал, прихлебывал и стоял, чувствуя небывалую отстраненность от окружения.
Стеклянная дверь комнаты уводила прямо в патио, обнесенный довольно высокой стеной. Имелся небольшой уютный сад, густо поросший кустарником и кактусами, которые казались вездесущей флорой. Кто-то недавно поработал там, учинил изрядную прополку, привел окрестности в божеский вид. Сколь многообразны таланты, коими наделяются детские врачи...
Меж домом и садом тянулась терраса, уставленная металлическими столами и стульями. Круглый стол, четыре стула: обстановка выглядела куда более домашней, чем холодное убранство моей спальни.
- Эгей!
Джоанна, облаченная строгим платьем и нейлоновыми чулками, обутая в черные туфли на высоченных каблуках, выглядела весьма непривычно.
