Чингиз Абдуллаев - Когда умирают слоны
– Когда вы разговаривали с братом в последний раз?
– За день до его убийства.
– Какое у него было настроение?
– Шалва был спокоен, но я чувствовал, что он нервничает. По возвращении из Вашингтона он все время заметно нервничал, хотя старался никому этого не показывать. Но я его видел сразу после приезда. И несколько раз с ним разговаривал. Его коробила бесцеремонность военных, их показная агрессивность. Он считал, что мы проводим одностороннюю политику, которая может закончиться полным распадом нашей страны. Именно поэтому он во время переговоров придерживался более взвешенной позиции, старался несколько остудить пыл военных.
– Вы знакомы с генералом Аситашвили?
– Немного знаком. Он как раз представитель наших радикальных кругов. Мой брат не всегда с ними соглашался. Но я не думаю, что его могли убить именно из-за этого. Все знали, что Шалва Гургенидзе настоящий патриот и любит свою родину.
– Мне стало известно, что у них были конфликты и споры во время командировки в Америку.
– Об этом было известно еще до того, как они сели в самолет. Они были слишком разными людьми.
– Как вы думаете, кто был заинтересован в убийстве вашего брата?
– Я не люблю гадать. У нас с вами очень конкретная профессия. Когда появятся факты, я сделаю вывод, кто и зачем организовал убийство моего брата. И кто мог быть убийцей.
– Извините, – прервал его Дронго, – когда мы вошли в ваш кабинет, вы определенно сказали о «возможных убийцах моего брата». А потом стали упрямо говорить об одном убийце.
– Убийца был один, а организаторов могло быть несколько, – пояснил Автандил Гургенидзе. – Хотя подождите, я только сейчас понял, что случилось вчера. По информации городской прокуратуры, вчера был взорван автомобиль полковника Отара Джибладзе. Полковник погиб, но в информации указывалось, что он приехал в здание Министерства обороны с мужчиной лет сорока и женщиной лет тридцати пяти. Это были не вы?
– Возможно, – ответил Дронго. – Я надеюсь, что следствие по факту гибели полковника Джибладзе ведет тот же следователь, которому поручено расследование убийства вашего старшего брата.
Нужно было видеть лицо хозяина кабинета, его наливающиеся кровью выпученные глаза. Затем Гургенидзе стукнул тяжелым кулаком по столу.
– Значит, они сознательно решили убрать Джибладзе, чтобы показать, насколько они никого не боятся?
– Кто именно? – Дронго посмотрел на Тамару.
Она достала сигареты и, не спрашивая разрешения, невозмутимо закурила.
– В нашей небольшой стране слишком много различных партий и разных организаций, которые ставят перед собой абсолютно противоположные задачи, – пояснил Гургенидзе, тяжело дыша. – Во всяком случае, спасибо за информацию. Я прикажу уже сегодня же объединить оба следственных дела в одно.
– Вы не ответили на мой вопрос. Кто может стоять за этими преступлениями?
– У нас пока нет никакой информации, – снова уклонился от ответа хозяин кабинета.
Тамара курила, глядя перед собой.
– Я вас не понимаю, – разозлился Дронго. – Убили вашего старшего брата, вчера взорвали машину с полковником полиции, который занимался оперативной информацией по факту смерти генерала Гургенидзе. Что еще должно произойти, чтобы вы начали говорить? Что еще должно случиться, чтобы вы наконец осознали опасность существующего положения?
Автандил Гургенидзе молча поднялся со своего места. Прошел к столу и достал трубку. Набив ее табаком, закурил, вернулся на свое место и только тогда произнес:
– Все совсем не так, как вы думаете. Или вы не знаете, зачем наши генералы летали в Вашингтон? Хотя это уже давно не военная тайна. Об этом сообщают все американские газеты. Да и наши журналисты, уже не стесняясь, пишут о подписанных договоренностях и уточненных сроках высадки американских инструкторов.
– Я знаю, – кивнул Дронго. – Все должно случиться через несколько дней. Но они сюда не прибудут, если вы не найдете убийцу генерала Гургенидзе.
– Поэтому мы его найдем, – пыхнул трубкой младший Гургенидзе. – Мы найдем убийцу, чего бы это нам ни стоило. Но не убийц, как вы говорили, поймав меня на оговорке, а конкретного убийцу, которого предъявят всем.
– Вы хотите сказать, что подставите кого-то, чтобы убедить американцев в успешном расследовании? – не поверил Дронго.
– Возможно. Хотя вполне вероятно, что нам выдадут настоящего убийцу. Такое тоже иногда случается.
– Мне все труднее и труднее понимать вашу логику, – признался Дронго. – Если убийцу все равно найдут, то зачем нужно было устраивать такие кровавые преступления? По моей логике, убийство вашего старшего брата выгодно тем, кто хочет любым способом отсрочить высадку американского десанта в Грузии. Вполне конкретным политическим силам.
– А другим более конкретным силам нужно, чтобы здесь еще больше осложнилась ситуация, – пояснил Гургенидзе, продолжая мрачно пыхтеть трубкой. – Им важна не политическая стабильность в Грузии, а нагнетание общей напряженности. И тогда, с одной стороны, можно найти убийцу и настаивать на высадке американского десанта, а с другой – потребовать еще больше денег у американского конгресса на «помощь друзьям Америки».
– Страшно поверить, что вы можете знать, кто стоит за убийством вашего брата, и не хотите мне сказать, – признался Дронго. – Неужели такое возможно?
– Если бы я твердо знал, кто именно отдал приказ, я бы, ни минуты не задумываясь, взял пистолет и пристрелил бы этого мерзавца. Но в таких случаях не бывает конкретных организаторов. Все решения принимаются коллективно и с учетом мнения вышестоящих лиц. В такой ситуации мой старший брат мог стать разменной монетой в этой игре.
– Мне нужны имена, – упрямо повторил Дронго. – Мне нужно знать, кто может стоять за этими убийствами?
– Вы же признанный эксперт, – мрачно напомнил Автандил Гургенидзе. – Подумайте сами. Это ведь задача со многими известными. Если вас приглашает контрразведка для расследования убийства генерала полиции, а полковника полиции убивают у здания Министерства обороны, взорвав в собственном автомобиле, то кому это может быть выгодно? Полиции? Но зачем еще убирать собственных офицеров, к тому же лучших офицеров? Министерству безопасности? Тогда они не стали бы приглашать вас на эту охоту, чтобы не подставлять под возможный удар. Министерству обороны? Но зачем им устраивать взрыв прямо у собственного здания?
– Я умею считать варианты, – заметил Дронго, – и тоже вывел подобную закономерность. Но тогда получается, что за этими преступлениями стоят люди, которым выгодно столкнуть между собой все три ведомства, втянуть их людей в эту грязную игру.
– Вот вы и ответили на мой вопрос, – Автандил положил трубку на край стола. – Если до убийства Джибладзе я еще сомневался, то после вчерашнего взрыва у здания Министерства обороны перестал это делать. Теперь я просто уверен. Оба убийства были организованы не для того, чтобы предотвратить, а для того, чтобы подстегнуть высадку американцев в Грузии. Нужно смещать вектор поиска. Нам казалось, что в смерти моего старшего брата заинтересованы пророссийские силы, наши сепаратисты, внутренняя оппозиция. А на самом деле ими могут оказаться совсем другие силы, стоящие на диаметрально противоположных позициях. Им нужно подчеркнуть нашу антироссийскую настроенность, подтолкнуть нас к Западу.
– Чтобы организовать два таких убийства, нужно иметь мощную спецслужбу, – заметил Дронго, не сводя глаз со своего собеседника. – Какая другая спецслужба может это сделать?
Автандил посмотрел на Тамару, поднял свою трубку.
– Узнайте у нее, кто может организовать подобные убийства, – пояснил он. – Наши антитеррористические группы подчиняются военным. Вот теперь я сказал все.
Тамара потушила сигарету, выразительно взглянула на Дронго.
– Вы закончили? – спросила она, подчеркнуто обращаясь на «вы».
– Спасибо, – Дронго поднялся из-за стола и сказал хозяину кабинета: – После вчерашнего покушения меня хотят выставить из страны, не дав возможности закончить расследование. Вы можете вмешаться и попытаться оставить меня в Тбилиси? Хотя бы еще на три дня.
– Нет, – сразу ответил Автандил, – не могу. Если принято такое решение, значит, вы должны уехать. Так будет лучше для всех. И для вас тоже. До свидания, – он поднялся и, не протягивая руки, кивнул им на прощание.
Дронго подумал, что его собеседник правильно понял ситуацию, иначе он рисковал бы нарваться на отказ. Дронго не сумел бы пожать руку этому неприятному человеку, потерявшему старшего брата, но оправдывающему ситуацию этого безумия.
– До свидания, – отрывисто бросил Дронго, выходя в приемную.
Тамара вышла следом.
– Уже половина второго, – напомнила она, – мы не успеем пообедать.
