Сергей Донской - Дату смерти изменить нельзя
Первой не выдержала Лиззи. Выхватив пистолет из руки напарника, она подскочила к сидящему на кровати Бондарю и зашипела раъзяренной кошкой:
– Что ты себе позволил? Кого ты собой возомнил? Думаешь, мы с тобой шутки играем?
– Фи, – поморщился он, невозмутимо натягивая трусы. – Стоило тебе разнервничаться, как твой русский сделался просто чудовищным. Учись держать себя в руках, стажер.
– Я уже не стажер, – крикнула Лиззи обращенной к ней спине.
– Тем более, – невозмутимо сказал Бондарь, застегивая джинсы. Лишь после этого он соизволил обернуться. Покосился на выглядывающих из прихожей мужчин. Перевел взгляд на Лиззи. С подчеркнутой неохотой разжал губы. – Интересно, этот визит согласован с вашим руководством? Представляю, как отреагировали бы в Лэнгли на подобные действия своих сотрудников. Ты отдаешь себе отчет, что натворила, Лиззи Браво? – Бондарь кивнул на свой мобильник, лежащий на тумбочке. – Всю нашу беседу слушают – слушают с самого начала. Вам не уйти из гостиницы, господа американцы. И какая нелегкая занесла вас в эти края? Отсюда до Колымы рукой подать, между прочим. Или до Магадана.
Судя по реакции мужчин, они понимали по-русски. На кончике носа Шона возникла мутная капля, которую он не удосужился смахнуть. Джул выглядел уже не столь загорелым, как минуту назад.
– Ты блефуешь, – неуверенно заявила Лиззи. – Я следила за тобой от самой Москвы. Ты прилетел один, не так ли?
– Разумеется, – подтвердил Бондарь, развалившийся в кресле с дымящейся сигаретой в пальцах. – Зачем мне брать с собой кого-то, когда нашего брата в каждом городе хватает.
Шон все же вытер нос. Джул скрылся из виду. Судя по прекратившемуся шипению воды, решил закрутить кран. Словно это могло смягчить его вину при вынесении приговора.
– Я тебе не верю, – сказала Лиззи, беспомощно озираясь на напарника. – It is a dirty lie, Shon.
– Это не ложь, Шон, – возразил Бондарь, небрежно постукивая пальцем по сигарете, поднесенной к пепельнице. – Это правда. – Его широкая улыбка затронула губы, но не глаза. – Не пользуйся парфюмерией, когда идешь на задание. – Бондарь холодно посмотрел на Лиззи, бесцельно вертящую пистолет в руках. – Я сразу учуял посторонний запах в комнате. Где тут можно спрятаться? Под кроватью или в стенном шкафу. Впрочем, я не собирался играть с тобой в прятки. Установил аппарат на прием и отправился в ванную.
– Зачем? – быстро спросила Лиззи.
– Чтобы дать тебе время уйти, – пояснил Бондарь. – Мне не хотелось, чтобы ты пострадала. Я думал, что ты явилась просто обыскать номер.
– Откуда ты знал, что это именно я?
– Тебе рассказать все, что я знаю? Или позволишь мне сохранить некоторые профессиональные секреты при себе?
Лиззи была совершенно права, обвиняя Бондаря в том, что он блефует. Но он сыграл свою роль настолько естественно, что даже придирчивый Станиславский не посмел бы выкрикнуть свое бессмертное: «Не верю!»
И Лиззи сникла окончательно. Настолько, что была вынуждена присесть на краешек кровати. А когда сделала это, с надеждой взглянула на Бондаря:
– Как же быть теперь нам?
– Как же быть теперь вам? – насмешливо переспросил капитан, гася сигарету. – Честно говоря, не знаю. – Тут Бондарь нахмурился. – Для начала вели своему эскорту оставить нас наедине. – Он взял телефон, включил его и резко сменил интонацию. – Отбой, Левыкин. Двоих мужчин пропустить. Дама пока остается. – Бондарь вопросительно взглянул на американку. – Я тебя правильно понял? Ты не прочь задержаться?
– Нет, – ответила Лиззи, украдкой покосившись на гостеприимно откинутый угол одеяла.
– Оставайся на связи, Левыкин, – строго произнес Бондарь в глухо молчащую трубку и возвратил ее на тумбочку. – Ну? – прикрикнул капитан. – Чего ты ждешь, Лиззи? Выпроваживай недобрых молодцев и приступим.
– К чему? – Ее голос слегка охрип.
– К обмену опытом, – сказал Бондарь. – ФСБ и ЦРУ очень плотно сотрудничают в последнее время. Вот и мы попробуем.
– И все? – то ли настороженно, то ли разочарованно осведомилась Лиззи.
– Там видно будет.
– О'кей.
Американка отправилась шушукаться с напарниками, а Бондарь извлек из пачки новую сигарету. Нужно было успокаивать порядком потрепанные нервы. Ведь до последнего момента было не ясно, пустят ли американцы в ход оружие, или проглотят наспех придуманную легенду. Они проглотили. А сердце Бондаря колотилось так, словно по-прежнему находилось под прицелом.
Глава 11
Вербуйте, пока вербуется
Во Владивостоке было около трех часов утра, когда Бондарь подошел к открытому окну, чтобы выкурить первую за новые сутки сигарету. Не спалось. Дело было не только в смене часового пояса, однако Бондарь не собирался признаваться себе в этом.
Перед ним расстилалась бухта, позолоченная лунной дорожкой. Казалось, она наполнена не морской водой, а вязким черным мазутом, застывшим неподвижно в безветренной ночи. Корабли на рейде погасили почти все бортовые огни, отчего создавалось впечатление полной безжизненности пейзажа. Словно вымерла планета, оставшись один на один с бездонным космосом.
Мысли Бондаря автоматически перескочили на атомные бомбы. Неизвестный, сообщивший о них ФСБ, отправил аналогичное электронное письмо на сайт ЦРУ. Этим объяснялось присутствие во Владивостоке маленького отряда под командованием Лиззи Браво. Справедливо рассудив, что русские лучше справятся с расследованием, американцы предпочли установить слежку за Бондарем.
Судя по всему, защита компьютерной сети Лубянки имела серьезные изъяны. По признанию Лиззи, отправитель письма допустил оплошность, указав сразу два адреса через запятую. По электронным каналам послание улетело одновременно на сайты fsb.gov.ru и cia.gov.com. Остальное было делом техники. Американские кибергении сумели отследить конечный пункт назначения письма, переадресованного в оперативный отдел Управления контрразведывательных операций.
Затянувшись так, что с кончика сигареты полетели искры, Бондарь вспомнил недавнюю пресс-конференцию, устроенную начальником службы по связям с общественностью. Журналисты спросили его: «Правда ли, что ежегодное число хакерских атак на сайт ФСБ приближается к одному миллиону?» – «Правда, – вздохнул начальник. – Ежемесячно совершается около ста тысяч попыток взломать сайт, при этом половина их делается с территории иностранных государств. Однако все эти попытки безуспешны, поскольку специалисты ФСБ знают свое дело. Взломать наш сайт практически невозможно, – заявил оратор, – у него изначально очень высокий уровень защиты». – «Неужели зарубежные специалисты хуже наших?» – съехидничали журналисты. Расплывчатый ответ начальника службы по связям с общественностью прозвучал так: «Речь идет о самодеятельности так называемых хакеров, а не о происках иностранных разведок. Россия сейчас идет в русле общемировой практики, когда любая внутренняя информация располагается в замкнутых корпоративных сетях». Последняя фраза врезалась в память Бондаря по причине ее топорности. Его всегда коробило косноязычие высокопоставленных чиновников ФСБ. Уж если тебя поставили пудрить мозги общественности, то будь добр изъясняться понятно и доходчиво. Не надо «в русле общемировой практики», надо просто нормальным русским языком.
Хм, русским языком?
Бондарь рассеянно потрогал рубец на подбородке. Беседуя с Лиззи, он упустил из виду пару важных моментов. Болван! Стоит ли терять голову только из-за того, что какая-то бабенка предпочитает общаться в постели и без трусов? «Разбудить ее? – угрюмо размышлял Бондарь. – Или отложить разговор до утра? Да, так будет лучше. Уж очень неугомонная эта американская барышня. Все соки высосала».
Напрасно он вспомнил о существовании Лиззи. Недооценил правильность поговорки «не буди лихо, пока тихо». И оно, лихо, не заставило себя ждать.
Тишину в комнате нарушил встревоженный голос:
– Женя! Ты где, Женя?
Бондарь выбросил окурок и оглянулся. Кислое выражение его лица отчасти компенсировалось механической улыбкой.
Вспыхнула лампа настенного бра. Подслеповато моргающая Лиззи отбросила одеяло и села на кровати с поджатыми ногами. Поза намекала на то, что ей зябко и одиноко. Зажатые между коленями руки увеличивали и без того глубокую ложбинку между грудями Лиззи. Кулон на тонкой золотой цепочке совершенно исчез из виду. Перехватив взгляд Бондаря, Лиззи улыбнулась в ответ.
– Мой бюст увеличился, не так ли? Это не силикон. Я провожу много времени в плавательном бассейне и фитнесс-клабе.
– Клубе, – автоматически поправил Бондарь. – Выключи свет.
– Мне нравится смотреть на тебя, – заупрямилась Лиззи. – Ты такой сильный, такой красивый.
Ее улыбка изменилась, приобретя сходство с хищным оскалом. Глядя на эти влажные, безукоризненно ровные, белоснежные зубы, Бондарь словно наяву услышал, как скрипели они, безуспешно сдерживая рвущийся из груди Лиззи стон любви.
