Чингиз Абдуллаев - Инстинкт женщины
— Хулиганы! — закричала какая-то старушка.
— Негодяи, — Марина бросилась на одного из нападавших. Тот явно не ожидал нападения: резкий удар сумкой в лицо, второй удар в пах. Он согнулся от боли. Второй обернулся с лицом, перекошенным от ярости, и… замер, очевидно, узнал Марину. Он схватил своего напарника и, уже не обращая внимания на его стоны, потащил куда-то в сторону.
Марина достала носовой платок, подошла к Андрею.
— Ваш хлеб, — сказал он, улыбаясь разбитыми губами и протягивая ей хлеб, который он прятал от нападавших. Это растрогало ее до слез.
— Спасибо, — сказала она, протягивая ему носовой платок, — у тебя кровь идет из носа.
— Ничего, — он достал свой платок, — говорят, что это даже полезно.
— Посмотри, в каком ты виде, — вздохнула она, словно перед ней стояло ее собственное дитя, — пошли со мной. Сегодня ты вел себя как благородный рыцарь, спасая мой хлеб. А почему они на тебя напали? — лицемерно спросила она, прекрасно понимая, кто и почему напал на Андрея.
— Не знаю, — искренне удивился он. — Я заметил их еще в булочной. Они всех задирали, задели молодую женщину. Я сделал им замечание. Ну вот они и решили… а ведь, кажется, не были даже пьяны.
— Пошли, уже поздно, — подтолкнула она его к дому.
— Вы здорово деретесь, — сказал он с восхищением, — я от вас такого не ожидал… А почему другой так вас испугался?
— Наверно, понял, что я выцарапаю ему глаза, — пошутила Марина, — идем быстрее, уже поздно. У тебя вся рубашка в крови.
Когда они наконец поднялись в квартиру, она провела его в комнату, достала из аптечки вату, бинты, йод.
— На куртке только одна капля крови, — сказала она, внимательно осматривая парня, — это можно убрать. Не так заметно. А вот рубашка у тебя вся в крови. Снимай, — приказала она, — я брошу ее в стиральную машину. Но тебе придется два часа провести здесь.
Он улыбнулся. Кажется, ситуация ему нравилась.
— А брюки снимать? — пошутил он разбитым ртом. — У меня, кажется, несколько капель попало на джинсы.
— Ничего, — деловито сказала она, — дома постираешь. Сиди смирно и не дергайся.
От его одежды даже пахло сыном. Она помнила запах сына, запах единственного мужчины, который столько лет был с ней рядом. Его отца она помнила все время, но он был словно фантом, когда-то возникший в ее жизни, а затем исчезнувший навсегда. Несколько друзей, которые появлялись потом, не занимали и одной десятой ее души, отданной навсегда сыну. Даже Сергей Кочегин, с которым она встречалась последние годы, и тот не шел в счет.
Она ездила с сыном на всевозможные курорты, устраивала его в лучшие школы, покупала ему лучшие книги. Мальчик рос наблюдательным и любознательным. Иногда он спрашивал про своего отца, и она рассказывала, что отец погиб много лет назад, еще до его рождения. Став старше, он требовал его фотографий, и она, найдя наконец карточку малоизвестного французского актера тридцатых годов, выставила ее в серванте. Это было смешно и глупо, но ничего другого она придумать не могла.
Она хорошо помнила день, когда он впервые заперся в ванной. И услышала оттуда какие-то непонятные звуки. Он долго не открывал дверь. А потом так же долго мыл руки, не отвечая на ее вопросы. С этого дня он начал меняться. Она замечала это по его трусам, по его простыням, но молчала, понимая, что нельзя оскорблять сына никакими намеками. Его физическое становление проходило у нее на глазах, и она часто мучилась вопросами, что именно в этом случае нужно сказать сыну и как об этом можно сказать.
Однажды он пришел домой и, ошеломленный, рассказал о разговоре в школе. Оказывается, для рождения ребенка, кроме матери, нужен еще и отец, который делает страшные гадости матери, чтобы она родила. Марина хмуро выслушала сына, так и не опровергнув его рассказа. А через несколько месяцев, купаясь в ванной, она обнаружила, как он подсматривает за ней, чуть приоткрыв дверь. Тогда это ее разозлило. Но у нее хватило ума промолчать. Потом стало казаться ей даже забавным. В конце концов, мальчик должен был понять, чем именно мужчина отличается от женщины.
Он перестал приходить к ней по ночам. Когда он был совсем маленьким, ему постоянно снились страшные сны, как и большинству мальчиков, которые словно подсознательно готовятся стать воинами, в отличие от более уравновешенных девочек. Лекарством от любого ночного страха является постель матери, где можно спрятаться от всех кошмаров, являющихся в ночи. Он и приходил к ней ночью, смешно волоча за собой одеяло и жалобно всхлипывая. Иногда, когда мать Марины оставалась у них, он спал с бабушкой.
И лишь однажды она испугалась своего мальчика, который неожиданно вырос и превратился в красивого молодого человека. Это было летом, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Лето было жаркое, и он, придя из школы, поспешил в душ, чтобы затем отправиться в спортзал. В тот субботний день она возилась на кухне, колдуя у плиты. Кулинарное искусство было явно не ее коньком. Она испачкала халат, брызнув на него вишневым соком. Тогда в их квартире еще не было кондиционера, и она сняла халат, отбросив его в сторону, чтобы переодеться попозже.
Тогда ей не было еще сорока. А оставшись без халата, она не могла отойти от плиты, в которой сидел пирог, давно обещанный сыну. Вспомнив об испачканном халате, она решила пройти в ванную комнату, чтобы положить его в корзину для грязного белья.
И, только открыв дверь, она вспомнила, что на ней нет ничего, кроме узких трусиков. Сын стоял под душем. Когда открылась дверь, у него расширились глаза. Перед ним стояла полуобнаженная молодая женщина. Она и сейчас помнит его взгляд. Она заметила, как он отреагировал на ее наготу. Она впервые увидела перед собой мужчину.
Так они и стояли несколько секунд, замерев друг перед другом. Но кто-то обязан был первым опомниться. Она отвела глаза. Ей было стыдно за внезапно мелькнувшую у нее мысль.
— Выходи из ванной, — сказала она, хватая полотенце и прикрываясь им. — Мне тоже нужно принять душ, — добавила она и уже в полном смятении вышла из ванной.
Она услышала, как он закрывает дверь. Потом еще долго шла вода, заглушавшая все остальные шумы. Он вышел из ванной немного растерянный и слегка утомленный. Она все поняла. Подойдя к сыну, она поцеловала его в голову.
А потом ночью она долго плакала в подушку, вспоминая и свою одинокую жизнь, и своих неудачных друзей, ни один из которых не смог стать ее единственным, отцом ее сына. Теперь, чувствуя запах молодого тела Андрея, она словно испытывала те самые чувства, которые испытала несколько лет назад, когда вошла в ванную комнату.
Андрей сидел не шевелясь, словно боялся ее спугнуть.
— Ну вот и все, — сказала она, поспешно отходя от него, — до свадьбы заживет.
— Спасибо, — кивнул ей Андрей.
— Я принесу тебе какую-нибудь майку, — предложила она, снова вспомнив о небольшом проколе спецслужб. Ведь если в ее квартире, по легенде, жил ее сын, здесь должны были храниться и его старые вещи. Нужно напомнить им об этом, подумала Марина, проходя в спальню. Через какое-то время она появилась снова, уже переодевшись. Теперь на ней была черная блузка и темные брюки, в которых она ходила дома.
— Майки у меня нет, — виновато развела она руками, — мои майки тебе будут малы, а майки моего сына он увез с собой. Возьми мою рубашку.
— У вас не холодно, — пробормотал Андрей, — ничего страшного, посижу и так.
— Ну, как знаешь. — Она положила рубашку на диван.
Прошла на кухню, приготовила кофе, крикнув в гостиную:
— Ты будешь пить кофе?
— Буду, — ответил он.
— Тебе с сахаром или с молоком?
— Лучше с молоком, — ответил Андрей.
Когда она внесла две чашечки кофе с молоком, он снова разглядывал ее книги.
— Я еще в прошлый раз заметила, какая у вас хорошая библиотека. У вас бывает время читать?
— Редко, — призналась она, усаживаясь на диван. — Сегодня я так устала, — неожиданно для себя призналась Марина.
Он повернулся к ней.
— У вас действительно усталый вид, — кивнул Андрей. — Хотите, я сделаю вам массаж. Меня научила моя тетя. Она хороший врач, кандидат наук, специалист по костным заболеваниям.
— Не хочу, — улыбнулась Марина. — Иди пить кофе. Про тетю, конечно, придумал?
— Честное слово, нет. — Он сел напротив. — Ну, немножко… Это не совсем тетя. Это знакомая моего друга.
— И не кандидат наук, — засмеялась она.
— Не кандидат, — сознался он, — но все равно хороший специалист.
— Когда ты врешь, — добродушно заметила Марина, — ты шмыгаешь носом, прячешь глаза и начинаешь краснеть. Поэтому тебе лучше говорить правду, иначе сразу видно, где именно ты собираешься приврать.
— Бабушка тоже говорит, что я не умею врать. — Андрей посмотрел на телефон. — Можно я позвоню?
