Чингиз Абдуллаев - На стороне бога
— Она жива и здорова, — успокоил Дронго. — Я не совсем понял, что вы сказали. Вы слышали крик и потом выстрел. Или наоборот?
— Нет, не наоборот, — упрямо заявила Наталья. — Сначала был крик. Даже не крик, а окрик. А потом уже выстрел. И я слышала, как падал человек. Скажите мне, кого убили?
— Мужчину, — признался Дронго, — поэтому выбросьте из головы все мысли о маньяке. Я думаю, вам лучше спуститься вниз и не сидеть здесь одной или даже с Буяновым. В эту ночь может произойти все, что угодно. Пойдемте со мной.
— Кого убили? — настойчиво переспросила она. — Погорельского?
— Вы способны любую трагедию превратить в фарс, — заметил Дронго. — При чем тут ваш режиссер? Он напился и спит в гостиной. Кажется, ему вообще все равно, что тут происходит. Идемте со мной.
— Вы не сказали, кого убили.
— Олега. Кто-то выстрелил ему в живот.
— Он умер?
— Не знаю, — соврал Дронго, — может, он ранен, Пойдемте со мной. Вам лучше не оставаться одной.
Они вместе вышли из комнаты, прошли по коридору. У лестницы еще толпились мужчины.
— Отари, вернитесь к жене и приведите ее вниз, — попросил Дронго. — Нужно будет уговорить Мамуку спуститься тоже.
— А как быть с поваром?
— Мы перенесем его вниз. Нужно быть всем вместе.
— Мамуку лучше не трогать, — сказал Вейдеманис. — Он в таком состоянии, что к нему даже не стоит обращаться. Он не уйдет из комнаты, ты ведь понимаешь.
Но нам нужно перенести тело убитого.
— Может, он еще жив, — громко произнес Дронго, посмотрев на Толдину. — Давайте вместе спустимся вниз. Отари, вы ничего не слышали?
— Нет, ничего. Мы были с Мамукой. Я пытался как-то его отвлечь, о чем-то говорил, но он безутешен.
— Вы не слышали какого-нибудь крика перед выстрелом?
— Нет, не слышал. Но я и не прислушивался. Может быть, кто-то кричал, но я ничего не слышал.
— Скажите, Отари, когда я вас позвал во время убийства Нани, где вы были?
— Я спустился вниз, а Людмила вошла к Тасану, чтобы проверить, как он себя чувствует. Я был внизу, но без свечи. И когда я услышал ваш крик, сразу вернулся обратно, поднявшись по лестнице вместе со всеми остальными.
— Идите сюда! — крикнул снизу Вейдеманис. — Кажется, он умер.
Мужчины направились вниз. Толдина спускалась, держась за руку Сергея Буянова. Увидев убитого, она рухнула на лестницу, потеряв сознание. Очевидно, ее нервы уже не выдержали.
— Я отнесу ее наверх, — предложил Буянов.
— Нет, — возразил Дронго, — ни в коем случае. Лучше перенесите ее в бильярдную комнату. Там горит камин. Будет лучше, если она останется вместе с нами.
— Хорошо. — Сергей поднял Толдину на руки и понес ее в бильярдную комнату.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил Вейдеманис у Дронго, когда тот подошел поближе к нему и встал рядом с убитым. Усманов, стоявший рядом, тяжело вздохнул.
— А как ты думаешь? — обернулся к своему другу Дронго.
— Представляю. Кто может совершать все эти чертовы убийства? Ума не приложу.
— Думаешь, что все-таки посторонний?
— Уже не знаю. Просто не могу себе представить. Может быть, среди нас есть какой-нибудь маньяк?
— Ты тоже в это поверил?
— Не знаю. Ничего не понимаю. Но ведь кто-то совершил все эти убийства!
Я сидел рядом с тобой. Усманов тоже был с нами. Погорельский спал, значит, мы четверо автоматически отпадаем. Остаются Алтынбай, Отари, Мамука и Сергей. Но Отари говорит, что сидел вместе с Мамукой. Сергей находился рядом с Толдиной.
Тогда получается, что убийца — Алтынбай. Он как раз стоял внизу, а убитый был ранен выстрелом в живот. И винтовка лежала около него.
— Давай перенесем тело, — вместо ответа предложил Дронго, — потом все обсудим.
Четверо мужчин — Дронго, Вейдеманис, Алтынбай и Отари — перенесли тело убитого и положили на диван. Погорельский, уже пришедший в себя, тяжелым взглядом смотрел, как труп кладут на диван, где он еще совсем недавно так мирно посапывал. Режиссер увидел пустое кресло и, направившись к нему, уселся с таким видом, словно не собирался никому уступать это место.
— Это все ваши теории, — зло сказал Усманов, обращаясь к Дронго. — Нужно было сразу собраться всем вместе, после первого убийства. Тогда все было бы нормально.
— Такое ощущение, что сюда проник дьявол, — пробормотал Погорельский.
— Или кто-то ему помогает, — добавил Вейдеманис.
— Кто мог стрелять? — задумчиво произнес Алтынбай. — Я ведь стоял внизу и никого не видел. А ему выстрелили в живот, когда он спускался по лестнице.
Получается, что, кроме меня, никто не мог в него выстрелить. Но я не стрелял. И рядом со мной никто не стрелял. Стреляли сверху, я абсолютно убежден. А потом убийца бросил винтовку вниз.
— В таком случае кто стрелял? — спросил Вейдеманис. — Вы понимаете, что говорите? Получается, что погибший спускался по лестнице и кто-то в него выстрелил сверху. Но тогда пуля должна была попасть ему в спину, а не в живот.
А наверху никого не было, если не считать Отари и Сергея.
— Я пойду к жене, — торопливо сказал Отари, направляясь к лестнице.
Внезапно он заметил, что дверь в дом открыта. — Почему открыта входная дверь? — спросил Квачадзе.
— Не может быть, — сказал Вейдеманис. — Дверь должна быть закрыта.
— Людмила! — закричал Отари, бросаясь наверх. — Людмила!
От его крика зазвенели стекла в окнах дома. Он побежал по лестнице, не разбирая ступенек.
— Людмила! — кричал он.
— Только этого не хватало, — пробормотал Алтын-бай, сжав свои огромные кулаки.
Послышались шаги Отари по коридору.
— Кто открыл входную дверь? — недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. — Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.
— Может, вы путаете? — спросил Погорельский. — Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?
— Нет, не кажется, — упрямо ответил Эдгар. — Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.
— Мы все сейчас в таком состоянии, что запросто можем и ошибиться, — примирительно сказал Усманов. Он был задумчив, словно размышлял о чем-то своем.
Все смотрели на Вейдеманиса. Дронго решил, что пора вмешаться.
— Мой друг — бывший офицер КГБ, — пояснил он. — Вряд ли Эдгара мог напугать неизвестный убийца. Если он говорит, что запер входную дверь, значит, так оно и было.
— Ах, вы еще и бывший кэгэбешник! — проворчал Погорельский. — Тогда все понятно. У нас может произойти все, что угодно. И вы, наверное, тоже из их числа? — спросил он у Дронго.
— К сожалению, нет, — ответил Дронго. — Но вы напрасно вкладываете в это определение столько сарказма. Я бы гордился тем, что работал в КГБ. Я считал и считаю их работу очень важной для государства.
— У нас разные понятия о благе государства, — отчеканил Погорельский.
— Поэтому вы его и развалили? — спросил Дронго.
— Я лично ничего не разваливал! — парировал режиссер.
— Здесь все-таки есть посторонний, — вставил Усманов. — Или, может, это вы открыли дверь? — спросил он у режиссера.
— Зачем мне открывать дверь? — пожал плечами Погорельский. — Я вообще спал на диване, когда раздался выстрел. Кто убил вашего ассистента?
— Он был сотрудником нашего отдела, — поправил режиссера Усманов, — не думаю, что убийца ходит вокруг дома.
— Наташа, Наташа, — пытался привести в чувство актрису Сергей Буянов.
— Все в порядке! — крикнул сверху Отари. — Людмила здесь, рядом со мной.
— Слава Богу! — проворчал Вейдеманис. — Запритесь с ней в комнате у Гасана и не выходите никуда. Он подошел к входной двери и запер ее на замок.
— Кто мог открыть дверь? — громко спросил, не обращаясь ни к кому, Эдгар.
— А как быть с Мамукой? — уточнил сверху Отари. Тучи разошлись, и дождь прекратился. Ветер еще завывал, но на небе появилась луна, как бывает обычно после сильных дождей. Уже можно было различить неясные тени в доме.
— Пусть будет с вами или останется один. Но не открывайте никому дверь и не оставляйте свою жену одну. Или пусть лучше она спустится к нам.
— Нет, она будет со мной. И потом, если она спустится вниз, кто будет смотреть за Гасаном? — спросил художник.
— Он прав, — кивнул Вейдеманис, обращаясь к Дронго.
— Здесь сегодня все правы, — зло ответил Дронго, — а в результате мы имеем трех убитых.
— Уже скоро утро. Вызовем милицию. Нужно осмотреть оружие, — предложил Вейдеманис.
Дронго подошел к винтовке, лежавшей на полу.
— У меня будет целая коллекция оружия, — пробормотал он. — У тебя есть чистый носовой, платок? Я свой испачкал в крови, когда доставал нож.
— Возьми, — протянул Эдгар.
— Посвети мне, — попросил Дронго, осторожно поднимая винтовку. Он осмотрел ствол, затем курок, и тут что-то привлекло его внимание. Дронго еще раз внимательно исследовал оружие, из которого был произведен выстрел. Какие-то царапины на рукоятке, рядом со спусковым крючком. Стреляли картечью — очевидно, ушедший Мехти использовал винтовку для охоты на кабанов или медведей. Дронго вдруг так неловко взмахнул платком, что Вейдеманис даже вскрикнул.
