Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище
Особых успехов они, конечно, не добились, но систему МВД потрясли основательно. Это были, пожалуй, немногие месяцы, когда офицеры МВД, а особенно ГАИ и ОБХСС, стали бояться брать привычные и милые их сердцу взятки. Андропов начал с наведения жесткого порядка в стране. В кинотеатрах и в магазинах стали останавливать праздношатающихся, проверяя их документы и выясняя, почему задержанные в данный момент не на работе.
Андропов прекрасно знал, что именно происходило в стране, до какой степени все прогнило, но верил в возможность перемен. Но перемен, направленных на укрепление существующего строя, истовым идолопоклонником которого он был. После смерти Андропова появилось много книг и статей, в которых авторы пытаются доказать, что «пионером перестройки» был именно Юрий Андропов, а Михаил Горбачев лишь продолжатель его дела.
Лозунг «перестройки» общества и особенно экономики государства действительно мог быть взят на вооружение Андроповым. Но только «перестройки» в смысле укрепления мощи государства и его жизнеспособности. Крах, к которому привел страну Горбачев, был бы немыслим при его наставнике. Это нужно четко себе представлять. Горбачев, в отличие от Андропова, оказался человеком более импульсивным, непоследовательным, трусливым. Приняв огромный корабль, он не справился с управлением и выбросил его на мель, разбив вверенное ему судно. И, как бы ни оправдывал свои действия в будущем сам Горбачев, капитан, потерявший свое судно, независимо от причин, все равно виновен в его гибели.
Но пока за окнами февраль восемьдесят четвертого года, и Крючков, вызвав к себе начальника управления «С», читает последнее донесение агента-нелегала из Америки. Ему явно не нравится это донесение, и он даже не пытается скрыть свое настроение от генерала Дроздова, сидящего напротив него.
— Когда пришло это сообщение? — наконец, спрашивает он.
— Сегодня, — с готовностью отвечает генерал, — мы решили сразу показать его вам. Это насчет нашего последнего разговора о провалах в Скандинавии и в Англии.
— Данные подтверждаются? — уточнил Крючков.
— Не все, но некоторые совпадают. Подряд три явных провала. Я не хотел вам докладывать, Владимир Александрович, пока сам все не проверю. Однако, проведенная проверка подтвердила наши худшие опасения. Похоже, мы имеем дело с агентом английских или американских спецслужб, действующими как раз на этом направления.
Крючков нахмурился. Долгие годы работы в разведке научили его верному пониманию и осмыслению того страшного факта, о котором ему сказал генерал.
— Что думаете делать? — жестко спросил он.
— Еще раз все проверить. Нам необходимо хотя бы локализировать источник утечки информации. А затем мы сможем выйти и на самого агента.
Крючков посмотрел на лежавшие перед ним бумаги. Управление «С» занималось нелегалами. Это было их ведомство.
— Что сообщает «Юджин»? — спросил он.
— По установленному каналу его связной не стал выходить на связь. Мы предполагаем, что там возможна утечка информации. Именно последние сообщения «Юджина» по Великобритании оказались известны противной стороне.
— Вы подозреваете конкретно его? — уточнил Крючков.
Генерал смутился. Он только недавно был назначен на должность начальника управления «С» и не знал лично самого «Юджина». Но он был осведомлен, что этого агента знает сам Крючков, отправивший его десять лет назад, в Турцию.
— У нас пока нет оснований подозревать «Юджина», — осторожно ответил он.
— А его связной? — напомнил Крючков, — вы проверили всю линию связи?
— Конечно. Непосредственный его контактер — наш офицер. Нелегал, посланный в Америку почти сразу после закрепления «Юджина». С ним у нас никогда не было проблем. Мы несколько раз проверяли все его сообщения. Ему вообще запрещены любые активные действия. Его задача — только координация действий и помощь «Юджину». Два года назад у них были какие-то неприятности с контрабандистами…
— Я помню, — кивнул Крючков.
Он действительно помнил ту историю. Когда ему доложили о неслыханных действиях агента-нелегала, едва не ставшего жертвой мафии, он даже хотел отозвать «Юджина» из Америки. Но потом все обошлось. Агенту удалось выкрутиться из этой ситуации почти чудом. Хотя он мог и не выкрутиться… Крючков снова нахмурился. Нужно будет опять проверить все сообщения «Юджина».
По натуре подозрительный и замкнутый человек, Крючков не особенно доверял нелегалам, долгие годы находящимся за рубежом. Насмотревшись на выступления «антисоциалистических сил» в Венгрии в пятьдесят шестом году, он на всю жизнь сохранил в душе стойкое предубеждение к Западу, его культуре и морали. В отличие от своего бессменного шефа Юрия Андропова он не обладал широтой кругозора и эрудицией своего руководителя. И это всегда сказывалось на его отношении к работе.
Скорее педант, чем мыслитель, скорее добросовестный тактик, чем гениальный стратег, Крючков двадцать девять лет сидел «под Андроповым» и это неминуемо должно было сказаться. В августе девяносто первого, когда от его решительных действий зависела судьба страны, он по привычке ждал руководящих указаний полупарализованного Янаева. Но так и не дождался. Теперь, обдумывая ситуацию с «Юджином», он вспоминал того молодого агента, которого они навестили с Андроповым перед засылкой. Ему тогда еще не понравилось излишнее красноречие агента. Может, и в Америке агент «Юджин» так и не сумел избавиться от этого столь губительного для нелегала недостатка. В любом случае, самого агента следует теперь проверить. И его связного тоже, постараться проверить всю цепочку связных от «Юджина».
— Дайте указание Казакову в Нью-Йорк, — распорядился Крючков, — пусть проверит всю линию связи этого «Юджина». Но только связных. Самого «Юджина» пусть проверяет его управление. Так будет вернее. Мы не должны подставлять своего нелегала ни в коем случае. Проконтролируйте это лично.
— Мы проверим всю линию связи, — быстро ответил генерал.
— Об этих подводных лодках в Шотландии нам, кажется, сообщил «Юджин» — заметил Крючков. Память у него действительно была изумительная. Кроме того, он ее специально тренировал.
— Да, — растерянно согласился генерал. Он не помнил этого факта.
— Нужно будет еще раз проверить все сообщения «Юджина», — приказал Крючков, — проанализируйте его работу в Америке за последние несколько лет.
— Понимаю, — осторожно сказал генерал, и, не удержавшись, добавил, — но данные по лондонской резидентуре он знать не мог. А у нас там тоже было несколько провалов. «Юджин» сообщал лишь сведения по Англии, получаемые из своих источников.
— Значит, утечка информации идет не от него, — холодно заметил Крючков, блеснув стеклами очков, — но проверить все равно нужно. Хотя бы для того, чтобы не подставлять нашу сеть связных по всей Америке.
— Хорошо, — Дроздов собрал бумаги и, поднявшись, спросил, — я вам больше не нужен?
— Нет, — ответил Крючков и, помолчав, вдруг сказал, — на всякий случай дайте указание в Вашингтон Андросову и в Сан-Франциско Зайцеву, чтобы они избегали любых контактов с визитерами от «Юджина», если он или его связные попытаются на них выйти.
— Вы думаете, это все-таки он? — понял генерал.
— Я ничего не думаю, — желчно сказал Крючков, — я просто прошу вас передать эту информацию.
— Разумеется, — генерал понял, что задерживаться более не стоит. Шеф не любил долго распространяться на тему измены в их собственных рядах. Он всегда болезненно переживал подобные факты, словно оказавшийся двойным агентом-сотрудником изменял не Родине и партии, а лично ему — Владимиру Крючкову, бессменному главе советской разведки на протяжении стольких лет.
После ухода генерала, Крючков долго сидел над разложенными на столе бумагами. И только когда часы показали половину одиннадцатого, он снял трубку телефона Правительственной АТС, набирая известный ему номер.
— Аркадий Иванович, здравствуйте, — осторожно сказал он, — это вас беспокоит Крючков.
— Здравствуйте, — услышал он характерный гортанный голос Вольского.
— Как здоровье Юрия Владимировича? — спросил Крючков. Он редко звонил по правительственному телефону, спрашивая о здоровье Генерального секретаря ЦК КПСС. Подозрительный Крючков не очень верил в техническое совершенство линии правительственной связи, хотя за это отвечал целый отдел Комитета Государственной Безопасности. Но сегодня он не мог не позвонить. По его сведениям здоровье бывшего шефа КГБ буквально таяло на глазах. И он хотел уточнить эти данные у Вольского, ставшего с восемьдесят третьего года помощником Генерального секретаря ЦК КПСС.
Вольский знал об особом характере отношений между Андроповым и Крючковым и не очень удивился этому звонку.
